ПТУшник - Иннокентий Белов

Даже на родном Рижском проспекте я один такой магазин знаю.

Книги придется понемногу продавать, чтобы получать наличные и вкладывать их дальше в бизнес. Хранить долго точно нет смысла, но и спешить нельзя, пока мы еще немного не подросли, а там все уже забудут про обманутого подростками в лучших своих ожиданиях спекулянта.

Вскоре я уснул после трудного и тревожного дня.

Если и имелись у меня мысли все же попробовать договориться на следующий день с мужиком, чтобы и дальше промышлять на рынке, то с утра они пропали надолго.

Как я и опасался, я заболел очень тяжко, только к пятнице спала высокая температура и я стал вставать со своего кресла.

Стас тоже заболел, не так сильно, однако, в школу мы оба пришли только во вторник, так что, возможность пообщаться со спекулянтом на рынке все более становилась эфемерной и откладывалась по времени.

В следующую субботу после выздоровления мы снова прокатились в Ленинград, быстро забрали две сумки из камеры хранения, переложив их в другие, размерами побольше и вернулись обратно в город. Конечно, с понятным любопытством снова рассматривали толкучку на Ульянке и с неким замиранием сердца проехали мимо ее, с удовольствием вспоминая недавнее приключение.

Стас уже потратил почти половину денег, купил себе пару эротических журналов у знакомого моряка, приятеля его тетки и теперь распродает их по отдельным картинкам в школе и во дворе. Еще потратил сорок рублей на новые часы взамен потерянных где-то в полях, тех самых первых в классе электронных.

То есть, и тратит, и зарабатывает, как может, прямо молодец такой.

Теперь придется искать новое место, типа той же Ульянки, чтобы чем-то закупаться и приторговывать в своем городе. Я такого места пока не знаю, однако, кое-какие мысли на этот счет в голове у меня имеются.

Глава 15 РАЗГОВОР С ОТЦОМ И ПЕРВАЯ ДРАКА В ШКОЛЕ

Отец, наконец, пришел в себя после моих откровений, дождался, когда я оправлюсь совсем от болезни к воскресенью и с утра пошел на меня в атаку, убеждая ни в коем случае не бросать школу и уже потом поступать, куда я захочу.

— Подумай, сынок, тебя же заберут в армию, ты можешь попасть в Афганистан, — достаточно серьезный аргумент и в свое время я к нему прислушался.

Отец подсел поближе ко мне и говорит очень душевным таким тоном, добра мне желает по-настоящему, его можно понять.

Моего ровесника забрали именно в Афган, к счастью, он вернулся живым и невредимым оттуда. Стал потом станочником и котлетчиком, из нашего города на работу в Питер ездил целый вагон таких лихих ребят, потом устроился в таможню и зажил совсем хорошо.

Котлету прямо на ногу мне дважды кидали даже в нашем городе молодые придурки, тренируясь перед околпачиванием Питера. Клиентов для развода они ищут, толкаясь по магазинам в ожидании, когда лох засветит кошелек, набитый купюрами и выйдет из магазина.

После этого его обгоняет парень, обычно с курткой на плече и почти точно на ногу жертве падает толстый лопатник. Человек поднимает кошелек и успевает рассмотреть, что он набит долларами и крупными купюрами в рублях. На самом деле доллары сложены в пачку купюрами по одному-два и крупные рубли часто поддельные. Ибо, как себя поведет счастливчик — никто не знает и вполне возможно, что просто сурово пошлет всех на хрен. Не испугается драки, а доказывать потом милиции, что это именно твои деньги в кошельке — никому не сдалось. Тем более, если гражданину нанесены серьезные побои в ходе дискуссии о кошельке и дело пахнет реальным сроком за хулиганку, с отягощающими обстоятельствами, группой и по предварительному сговору.

Если он очень настойчиво зовет быстро исчезающего за горизонтом жулика, задумка срывается, если же нет или не очень, к нему сразу подскакивает не крупный и не опасный с виду паренек, заявляя, что видел поднятый кошелек, предлагает сразу же поделить деньги в ближайшей подворотне. В подворотне их и находит хозяин кошелька, уже с парой солидных по виду друзей, после чего они настойчиво убеждают обоих, по их мнению, нехороших товарищей, польстившихся на чужое добро, что денег в кошельке было гораздо больше. Просят посмотреть деньги клюнувших на халяву граждан, подставной сразу же без разговоров отдает свои, их осматривают и возвращают без проблем обратно, сбитый с толку гражданин так же отдает пачку из своего кошелька, их ломают и возвращают малую часть хозяину. После чего все мгновенно исчезают, а лох остается в подворотне с небольшой пачкой самых маленьких купюр в руке.

Такой вот стандартный путь для тех переломных времен; воин-интернационалист — жулик — ответственный работник таможни.

Именно так многие мои знакомые катались по всему Союзу, даже в Киеве, Риге и Минске успели отметиться, как следует.

Единственно, что странно, приятели с секции, которые хорошие боксеры, этим промыслом не занимались, редко кого из них я встречал во втором или четвертом вагонах вечерней электрички.

Наверно, сразу переходили в более серьезную организованную преступность и занимались опасными делами. Хотя, большинство котлетчиков за применяемое насилие к несговорчивым клиентам тоже получили срока, настоящие или условные, со временем.

Поэтому насчет Афгана я отвечаю отцу уклончиво, идти служить в советскую армию я вообще не собираюсь. Однако, знать, как я этого избегу — отцу совсем не требуется, пусть спокойно спит и думает, что сын по-прежнему послушный, очень среднестатистический советский подросток, только, с непонятным закидоном насчет своего будущего.

— Сынок! После десятого класса — иди куда захочешь! Сейчас ты еще так мало знаешь о жизни за пределами нашего города! Кругом — опасные опасности и подозрительные незнакомцы!

Это у папки основная тема, как опасен мир и раньше его слова точно правильно относились бы ко мне, однако, теперь я знаю про опасную жизнь в несколько десятков раз больше его самого, поэтому отцовы уверения пропадают втуне.

— Папа, вопрос с армией возникнет через три года, тогда и придется решать его. Сидеть два года, как тепличный овощ в десятом классе я точно не стану, даже и не мечтай. Привыкни к тому, что я осенью уеду в Ленинград.

— Ну как, как ты его можешь решить? — не может успокоиться отец и приходится немного обрезать наш диалог.

— Через три года, папа, поговорим. Чего воду в ступе толочь?

И тут отец выдает свое сокровенное, прямо из души:

— А в военном училище и форма красивая и кормят отлично! И девушки хотят за военного замуж выйти все поголовно!