Бросая вызов - Юлий Медведев

Феофан Фарнеевич Давитая отказывается признать теорию «пределов роста» даже вопреки… самому себе. Сам же он предлагает обратить внимание на такую закономерность. Если период формирования и развития земной коры, длящийся последние три с половиной миллиарда лет, принять за 100 процентов, то продолжительность археозоя и протерозоя составит 83 процента времени (2,9 миллиарда лет), палеозоя — 10 процентов (340 миллионов лет), мезозоя — 5 процентов (163 миллиона лет) и, наконец, кайнозоя — лишь 2 процента (67 миллионов лет). Нынешняя эпоха, согласно этому закону укорачивания, просуществует и вовсе считанные миллионы лет. Исходя из ситуации, которая налицо, мы, говорит грузинский ученый, готовим хорошими темпами наступление новой эры — эры анаэробных организмов. Нам кислорода может не хватить, а им он не нужен.

Но такое заключение не учитывает особую миссию человека. Я глубоко убежден, что люди способны повернуть ход событий, какого бы масштаба они ни были. Люди нарушат тенденцию укорачивания жизни эр и сделают это, не ослабляя свои натиск.

…История учит, что предвидеть возможности, которые таятся в новых знаниях, очень трудно. Как часто, как решительно ошибались на этот счет именно люди науки!

«Я не имею ни малейшей веры в возможность полетов в воздухе, кроме полетов на воздушных шарах, конечно, и не ожидаю успеха от полетов, о которых, время от времени слышим». — Лорд Кельвин.

«Никакие возможные сочетания известных типов машин и форм энергии не могут быть воплощены в аппарате, практически пригодном для длительного полета человека в воздухе». — Астроном Ньюком.

«Проблема фантастических романов — проблема атомной энергии»[9].— Академик А. Ф. Иоффе.

И так далее.

Вас это не убеждает? Честно говоря, меня тоже. Нет ничего труднее веры в возможность еще чего-нибудь непредвидимого, да и в предвидимые открытия верится так себе, скорее, из-за слабости, боязни прослыть человеком, лишенным воображения, скучным.

Вот смелые, они не боятся и говорят: «Я не имею ни малейшей веры…» Быть прогрессивным трудно, если честно, а не заученно. Заученно все легко. Иные вероучения стойки именно благодаря соблазну легкости: постичь истину ничего не стоит, достаточно выучить как следует катехизис. А вот убеждение дается нам трудно.

Но как ни трудно, а надо верить в будущие чудеса науки. Отцы церкви стояли на том, что вера в Спасителя не нуждается ни в каких чудесах. В самом деле, резонно заявляли они, если чудеса были когда-то, они должны быть и теперь. Вера верующего готова держаться силою внушения. Но неверующему все надо удостоверять, особенно выходящее из ряда вон. И наука не отказывает нам в чудесах. Потомки, конечно, посмеются над нашими сомнениями, как мы посмеиваемся над неверием предшественников.

Если же потомки не будут над нами смеяться, значит, просто у нас не будет потомков.

«Пределы» отодвинуты

Обсуждение «Пределов роста» вскипало неоднократно. И что занятно — наиболее яростных противников профессор Медоуз нажил в лице англичан, составивших Комиссию по изучению перспектив развития науки при университете в Сассексе. Это было тем более неожиданно, что американский ученый именно им направил доверительно первый рабочий вариант коллективного труда. Мало того, что комиссия поступила не по-джентльменски, опубликовав ответ на «Пределы роста» до того, как вышел из печати рецензируемый документ, она чернила ставшее почти священным моделирование мировых процессов с помощью «динамических систем». Англичане заявляли, что использование компьютеров служит лишь для придания наукообразности и респектабельности весьма простой и не нуждающейся в электронно-вычислительной технике экстраполяции. Последняя же зависит от субъективных установок и взглядов «заказывающего музыку». Объективность компьютерной модели, настаивала сассекская группа, иллюзорна. На самом деле она нечто иное, как созданная в уме модель, только в более сложном выражении. А уж родивший модель, из которой вытекают «пределы роста», не кто иной, как… Мальтус. Подобно этому предтече (на титульном листе своего полемического труда англичане изобразили идею «пределов роста» в виде Мальтуса с компьютером) Медоуз видит «только растущее население, истощение земли, исчезновение видов, беды урбанизации и возрастающую пропасть между богатством и бедностью».

Этот пессимистический подход не имеет ничего общего с техникой моделирования, он лишь показывает, что выводы Медоуза не могут быть приняты без существенных поправок. Главная из них — поправка на человека. Мировые системы Медоуза развиваются так, будто в них не включена свобода воли — ответная реакция человека. Если так, то, разумеется, катастрофа неизбежна. Ведь по Мальтусу, на Британских островах сейчас должно проживать четыреста миллионов человек…

В идее «пределов роста» авторы видят отражение не мировых, но исключительно американских болезней. Американская социальная система, разъясняет комиссия, бессильна установить контроль за развитием и не справляется с побочными эффектами экономического роста в той мере, как это давно уже достигнуто Европой.

Ну и в качестве решающего удара по воротам противника сассекская команда провела следующий эксперимент.

«Если модель, — рассудили они, — способна показать нам перспективу, то она не должна спасовать и перед ретроспективой. Прокрутим же ее вспять и посмотрим, что получится».

Получилось не совсем то, что было в действительности. Компьютер, проделав все необходимые операции, показал, что в соответствии с моделью народонаселение катастрофически понижалось в 1880 году и лишь в 1901 начало вновь возрастать. Это неверно.

Профессор Деннис Медоуз сделал несколько ответных выпадов, поиронизировав над «маленьким гордым англичанином», высказывающим «микросоображения по макроповодам», ведущим громадную кампанию под лозунгом «Чистый воздух!» и похваливающимся тем, что в Лондоне 1970 года меньше конского навоза, чем в 1900 году… Но все же критические замечания учел, в результате чего «разрешил» мировой экономике развиваться и после 2100 года. В свою очередь, критики признали заслуги Медоуза и возглавляемой им группы исследователей из Массачусетского технологического института в привлечении внимания общественности к важным проблемам современности.

Журнал «Фьючерз», выступивший, по словам его редактора Гая Стритфелда, «в роли импресарио в одной из наиболее волнующих битв, в которой встретились тяжеловесы, чтобы сразиться за мир», по завершении этой схватки не ставит вопроса: «Ну а что дальше?»

Обменявшись тумаками, джентльмены разошлись.

Не лишне будет отметить, что к работам Форрестера и группы Медоуза в нашей стране проявили серьезный интерес академики П. Л. Капица, член-корреспондент АН СССР М. И. Будыко, академик АН Грузинской ССР Ф. Ф. Давитая и ряд других авторитетов.

Тем большую нагрузку несет реплика Феофана Фарнеевича, брошенная в адрес прогнозируемой катастрофы: «Ничего такого не случится».

Хватит ли времени?

Вера в светлое будущее ценна сама по себе. Однако реальные отношения между ростом экономики, загрязнением окружающей среды и климатическими сдвигами, казалось бы, образуют порочный круг. Есть ли из него выход — пусть теоретический, но видимый уже сегодня, или мы пока должны довольствоваться «установкой на оптимизм»?

Да, есть. Ф. Ф. Давитая возлагает надежду на то, что порочный круг будет разорван и откроется путь для развития производительных сил человечества за «пределы роста» благодаря непосредственному использованию солнечной энергии.

Нельзя не вспомнить пророчества Фредерика Жолио-Кюри; в зените славы, пришедшей к нему благодаря ядерной физике, в период величайших надежд, возлагавшихся на развитие ядерной энергетики, он сквозь все это разглядел будущего лидера в размытых очертаниях неокрепшей научно-технической области, изучающей фотосинтез.

«Хотя я и верю в будущее атомной энергии, — писал Фредерик Жолио-Кюри, — однако я считаю, что настоящий переворот в энергетике наступит только тогда, когда мы сможем осуществлять массовый синтез молекул, аналогичных хлорофиллу или даже более высокого качества».

…На сорок квадратных километров площади Казбека Солнце отпускает столько энергии, сколько вырабатывают несколько Красноярских гидроэлектростанций.

Доктор биологических наук Л. И. Белл приводит такие цифры: если бы удалось запасать солнечную энергию на площади квадрата со стороной в сто километров эффективностью в десять процентов, то этого было бы достаточно для удовлетворения человеческих нужд в настоящее время. Площадь в десять тысяч квадратных километров всего в десять раз больше «площади Москвы в пределах Большой кольцевой дороги. Улавливание энергии на такой площади, заявляет автор, не представляется фантастичным.