Вершитель - Анна Яковлевна Яковлева

Господа нашего, – ответил Фотий. – Господь показывает нам, насколько мы слабы и далеки от веры, что не можем обратить в христианство даже этих дикарей. Между тем, вспомните, кто первым пришел поклониться Христу? Язычники-волхвы!

– Вы правы, Ваше Преподобие, – смиренно отвечал папский легат, – в этом случае уместно вспомнить слова Иоанна Златоуста: «…Христос с самого начала отверзает дверь язычникам, желая через чужих научить своих».

– Аллилуйя. Так что будем терпеливы, Владыко Гозлен.

Послов принимали в храме святой Ирины, в одном из дальних залов.

Мозаичные стены, мраморные полы, узорчатые решетки окнах… Всюду вазы с пышными букетами. В клетках невиданные птицы, воздух, напоеный ароматами редких растений. Богатство Византии рождало в языческих душах сложную смесь зависти и восхищения.

В знак доброй воли киевляне вернули награбленные святыни: древнюю Библию, отнятую в одном из монастырей в пригороде Царьграда, иконы и престольные кресты. С особой радостью Царьград встретил своих плененных земляков, которых вернули язычники.

Патриарх Фотий оценил жест, принял языческих послов, пригласил их отобедать.

– Святейший патриарх, – учтиво обратился к святителю Аскольд, – как известно Вашему Святейшеству, в последнее время в Хазарском каганате растет число сторонников иудаизма. Из-за этого начались распри между сарацинами и евреями. Евреи говорят, что их вера самая святая и правильная, и побуждают нас принять их веру и обычаи. Сарацины предлагают мир и дары многие, и склоняют нас в свою веру, говоря, что их вера лучше, чем у всех народов. Мы же сомневаемся, что евреи и сарацины говорят правду. Потому что своими глазами видели вашу богиню во время осады, и видели, как она помогла вам. Но вашу богиню видели немногие. Большинство киевлян желает разобраться и принять решение. Мы приехали просить от вас мужа книжного. Пусть перед евреями и сарацинами защитит свою веру. Если победит он в споре евреев и сарацин, – Дир посмотрел на стоящего рядом Бративоя, – будем просить Ваше Святейшество крестить нас и сделать вашими братьями по вере.

Бративой кивком подтвердил слова своего господина.

Патриарх со вниманием выслушал послов.

– Есть у меня ученый философ и книжник, лучший из лучших – иерей Константин Философ. Он преподает философию в Магнаврском университете Царьграда, за что и получил прозвище Философ. Годами он молод, но опытен в богословских спорах. По воле Божьей ему пришлось вызволять наших земляков из арабского плена. Эмир со своими мудрецами загадывали ему хитрые загадки, но с помощью Божьей Константин Философ их разгадал, и пленных ему отдали. К тому же Константин родился и вырос в Солуни, и солунское наречие – его родное наречие. Этот язык близок вашему. Думаю, Константин Философ легко освоит ваше наречие и сумеет убедить твою дружину, каган, в святости нашей веры. Константин Философ приедет к вам. В помощники Константину мы назначим его брата, авву Мефодия.

Почтительно склонив голову, Дир попросил патриарха об одолжении:

– Ваше Святейшество, мы желали бы, чтобы встреча прошла на земле Византии, в Корсуни. По-вашему, в Херсонесе.

– Мне понятно ваше желание. Что ж, так будет даже лучше, – с благосклонностью отвечал патриарх. – Херсонес известен своей красотой и гостеприимством, и путь к нему не займет и пяти дней.

– Ваше Святейшество сам посетит Херсонес?

– Мы принимаем приглашение, брат Гозлен?

– Трудно отказать таким гостям, – улыбнулся папский легат, – но у нас нет благословления папы Римского.

– Уверен, папа не откажет в благом деле. Когда все будет готово к состязанию, – вновь обратился патриарх к послам, – сообщите нам. Мы приедем в Херсонес, и властью, данной мне Господом нашим, я сам крещу всех, кто пожелает покаяться и примет учение Христа.

Окрыленные таким ответом, послы отбыли готовиться к встрече.

* * *

… Вслед за богатством и покоем в дом Рюрика постучалась беда.

Умила неожиданно слегла.

Ни знахарка, ни Олег не смогли вылечить княгиню, и на Святки старая княгиня умерла.

Рюрик с Олегом и дружиной справляли тризну по княгине, когда у ворот раздался шум.

С факелами и светильниками мужчины пошли на голоса.

– Что там у вас? – крикнул Олег в темноту.

Стражники вытолкнули вперед связанного бродягу. Это был обносившийся в пути купец.

– Он говорит на нашем наречии, – сообщил Труан.

Купец упал в ноги князю Рюрику:

– Не губи, господин! Я торговый человек.

Рюрик велел поднять купца.

– Как звать тебя?

– Лидулом кличут.

– Из каких мест? – заинтересовался Рюрик.

– Из Любши я, – ответил несчастный купец. – В Полоцк пошел торговать, а там неспокойно. Ушел сюда, а здесь свои же и ограбили. Где правда, господин?

– Почему в Полоцке неспокойно? – насторожился Рюрик.

– Потому и неспокойно, что киевские князья с дружиной смуту в народе поднимает.

– Какую смуту? Разве в Полоцке не варяги?

– Не совсем. Киевские наместники с Полоцка дань собирают. Не поделили они что-то с северянами. А теперь в Полоцке наместник Изборский Вадим. В народе говорят, Вадима викинги изгнали с родной земли. Вот он с киевскими-то снюхался и объединился против викингов. Стало быть, Изборск и Полоцк заодно. Вместо того, чтоб бунтовщиков бить, собирают их вокруг себя.

– И чего хотят смутьяны?

– Говорят, ничьими данниками не хотим быть. Хотим быть свободными, торговать с греками, хазарами и булгарами.

– Ты имена их знаешь?

– Так я и говорю: Вадим Храбр. Сказывают, брат нашего князя Рюрика, внук Гостомысла, – ответил купец. – Вадим сидит в крепости, а его люди кричат, что много зла народ претерпел от Рюрика и его рода, а теперь все будет по-другому. А полоцкие воеводы захотели самостоятельности и Вадима поддержали, и еще смоленский военачальник Крив с дружиной, и чудской князь Калев с дружиной. Сказывают, Изборск, Смоленск, Белоозеро и Псков вместе пойдут на Ладогу.

Новость эта была подобна грому среди ясного неба. Дир с Аскольдом, Вадим и воевода Калев оказались предателями…

Рюрик сплюнул:

– Песьи дети. Меня сделали врагом? Предпочитают лечь под хазар, чем подчиниться мне, своему сородичу? Ну, так пусть получат, что заслужили.

Рюрик велел вернуть товар купцу и отпустить его с миром, а сам обратил весь свой гнев на волхва:

– Царьград тебе нужен был? Что молчишь?!

– Виноват, прости. Пора навести порядок на своей земле.

– Труби сбор, – велел князь подвернувшемуся воеводе Валлту.

… Туман над речной водой еще не рассеялся, когда викинги рассредоточились и осадили Полоцк.

Штурм ворот не занял много времени – привычные брать на абордаж боевые драккары неприятеля, пираты одолели препятствие почти без потерь. Особенно отличился воевода Валлт, из готландских пиратов. Воевода первым перемахнул стену и увлек за собой таких же отчаянных храбрецов.

Бой продолжился на подворье и в крепости. Дружины Рюрика без пощады рубили предателей налево и направо. Никому