Самоисследование - ключ к высшему Я. Искусство ясного видения. - Александр Пинт

— Если ум ищет ответ на какой-то вопрос, он может найти его?

— Может.

— Если он находит ответ, то в какое состояние он переходит?

— В состояние удовлетворения.

— Что хочет ум: истины или комфорта?

— Комфорта.

— Заинтересован ли ум в истине?

— Нет.

— Заинтересовано ли в истине общество, в котором мы живем?

Человек приходит в образовательное учреждение, и ему начинают давать ответы на вопросы, которые у него еще и не возникли.

Рождается ребенок, и его воспитывают. Что такое воспитание? Это предложение ответов на не существующие у ребенка вопросы. У ребенка бывают и другие вопросы, но на них не отвечают. Тогда он забывает эти вопросы, считая их чем-то, не имеющим смысла, неразумными, "тратой времени попусту". Такой ребенок быстро становится взрослым, он хорошо адаптирован к жизни, он знает "что по чем". Но знает ли он Жизнь, хочет ли он вообще узнать Жизнь?

Что хочет каждый из нас? Получить определение, то есть психологический комфорт, но при этом еще и испытывать новые и необычные для него переживания, но возможно ли сидеть на двух стульях?

А хочет ли ум знать, что такое смерть? Можете ли вы понять, что такое жизнь, если не знаете, что такое смерть. Приходит ли смерть в конце жизни, или жизнь и смерть идут рука об руку. А если жизнь и смерть идут рука об руку, то, значит, мы умираем каждую минуту, каждый день.

А почему ум так боится смерти? Он не может ее определить. Даже если он ее определит, то будете все равно испытывать безотчетный страх перед ней. Именно поэтому возникают вопросы и различные теории по поводу того, есть ли жизнь после смерти, о том, может ли человек перевоплощаться. А вас волнуют такие вопросы? А если волнуют, то почему?

Готовы ли вы умереть сейчас?

— А вы готовы умереть сейчас?

— Я не готова сейчас умереть, наверное, из-за страха: "А как это дальше будет без меня?"

— Вы считаете, что жизнь не будет продолжаться без вас?

— Нет, жизнь будет продолжаться. Но вот как она будет продолжаться, когда меня не будет.

— А точно так же.

— Не знаю, почему-то у меня существует какой-то страх.

— А вас не будет вообще или вас не будет где-то?

— Думаю, что не будет вообще.

— Вы можете это принять?

— В данный момент пока не могу принять.

— А когда-то сможете?

— Возможно, смогу. Не могу сейчас сказать, смогу или нет. Над этим я вообще-то задумывалась и так до конца и не разобралась с этим вопросом.

— А если вы будете задумываться над этим вопросом, то к чему вы придете? Возможно ли узнать что-то новое в связи с этим вопросом, если вы будете пытаться только логически думать об этом?

— Сейчас я думаю, что такой возможности нет.

— А является ли этот вопрос важным для кого-нибудь еще из здесь присутствующих?

— Этот вопрос никого равнодушным не оставляет.

— А когда у вас возникает этот вопрос, что вы делаете? Что дальше происходит?

— У меня возникали размышления по этому вопросу. Сейчас я спокойно отношусь к этому, нет беспокойства, нет страха, тревоги, может быть, не равнодушна, но спокойна.

— А если я вам скажу, что вы умрете через 10 минут?

— Ну и что же.

— У вас останется это спокойствие?

— Да.

— Да?

— Я не могу сказать, в какой степени, но я не буду в панике, я не буду в страхе.

— А что умрет в вас, когда вы умрете?

— Физическое тело умрет, а вот что дальше — я как-то не хочу думать об этом.

— А с чем сейчас вам сложнее всего расстаться?

— Я затрудняюсь сказать. Я знаю, что ко многим вещам, с которыми я хотела бы расстаться сейчас, у меня нет привязки, я отпускаю их. Я не скажу, что я свободна от привязок, от всего, но я стараюсь их ослаблять.

— Можно ли ослабить привязки постепенно?

— Мне кажется, что да.

— А мне кажется, что нет. Или оторвать совсем и выкинуть или уж оставить.

— Представьте, что вы тащите что-то. Например, большой и тяжелый шкаф, который накрепко привязан к вам. Как вы можете постепенно его отпустить? Этот шкаф привязан к вам. Как только вы куда-нибудь двигаетесь, то вместе с вами движется и этот шкаф. Расскажите, как можно этот шкаф постепенно отпускать? По-моему, это можно сделать только сразу, отрезав канат, который связывает его с вами.

— Можно не ощущать этот канат и этот шкаф. Можно видеть в этом совсем другое. Тогда это не будет вообще тяжестью. Я могу его просто не замечать.

— Да. Именно так большинство людей и относятся к своим привязанностям. Они связаны множеством канатов и тащат за собой огромные тяжести. И при этом говорят: "Это не тяжесть, это не привязано ко мне, это совсем не ко мне привязано".

Чтобы отпустить что-то, надо прежде всего увидеть это. Но увидеть — это значит узнать, что ты тащил и продолжаешь тащить огромный груз, который на самом деле к тебе не относится, тобой не является. А этого человек не хочет делать. Человек создает себе множество различных теоретических представлений, в частности и о том, что он не боится смерти. Он определил, назвал, дальше сказал, что он этого не боится. Как долго можно пребывать в таком состоянии? Ведь когда-то человек обязательно узнает о том, что же его на самом деле держало, к чему на самом деле он был прикован и привязан, даже не замечая того.

Что мы отпускаем, когда расстаемся?

— Я думаю, что когда он почувствует, что умирает, то тогда поймет, что его держало.

— Тогда он освободится от этого.

— Освободится ли он?

— Тогда он захочет это увидеть.

— А когда он увидит то, что его держало, сможет ли он избавиться от этого? Ведь до того он не хотел и не мог это сделать. Если человек не познал смерть, когда жил, то он познает смерть, когда умрет. Но тогда он познает смерть, так сказать, насильно, не по собственному желанию.

Все, что его держало, находится в его же уме. Если человеку нравится его религия, то он ходит в церковь, если ему нравится его машина, то он ездит на ней. Когда человек умирает, теряя тело, его сознание переходит в другое состояние. Если исчезает все внешнее, то что же остается? Допустим, остается то, что было в его уме. И когда он лишается тела, то лишается и возможности удовлетворять те физические потребности, которые у него были в уме. Значит, он имеет потребности, но не имеет возможности их удовлетворить.

Так к чему же привязан ум? Он хочет все время повторять то, что в нем есть, он к этому привязан. Вы можете назвать это чем угодно: машина, отдых, диссертация, символ Бога, что угодно, но ведь все это в конечном счете является лишь некими мыслями и образами. Ум — это мысли, это образы, и он привязан к самому себе. К собственной продукции. Образ, к которому мы привязаны, требует реализации вовне. Тогда вы привязываетесь через этот образ к чему-то, что есть вовне и что имеет некую форму.

Так что же мы отпускаем, когда отпускаем? Предмет или образ предмета? Когда расстаемся с человеком, мы отпускаем человека или образ этого человека? Когда живем с человеком, мы видим человека или образ этого человека?

— Образ человека, который мы создаем.

— Когда мы испытываем жалость к себе, чувство унижения, ревность и т. п. Что это такое? Что подвергается воздействию: мы сами или образ того, что мы считаем самим собой?

— Я думаю, что это образ того, что мы считаем самим собой.

— Так, за что же мы держимся, что так боимся потерять?

— Мы держимся за образ, который мы сами создали для себя.

— А если мы лишимся образа самого себя, что произойдет? Если у человека умирает образ самого себя, то что же остается? А и Б сидели на трубе, А упало, Б пропало, что осталось на трубе? Когда человек представляет, что он умирает, о чем он так жалеет?

Так можно ли понять жизнь, не понимая смерти?

— Нет, наверное.

— Мы начали говорить о том, можем ли мы слышать, можем ли мы видеть. Может ли человек видеть, когда у него масса проблем, масса образов, которые «крутятся», "вертятся" и требуют немедленного решения. А живет ли он вообще? Живет ли человек? Где этот человек? Что там живет? Пристанище для старых образов? Его ли это образы? Нет. А почему он их кормит? Почему так боится их отпустить?

— Вообще человечество, по-моему, — это большой курятник или загон, где баранов режут. Стадо содержат и постепенно вырезают для еды. По-моему, то же самое происходит здесь, на Земле. То есть все мы живем в большом загоне, и кто-то питается этим: нашими образами, нашим сознанием.