Моя жизнь и арматура - Олег Шпаков

Инна, Алиса, Илья, Сергей, Филипп, Афина Красновы

Сын Павел

В 1963 году у нас с женой Ирой родился сын. В честь деда его назвали Павел. В трехмесячном возрасте малыш заболел воспалением легких. В этом его мать обвинила меня: я требовал закалять мальчика и держать у открытой форточки. После его выздоровления Ирина стала беречь сына, кутая и строго следя, чтобы в комнате не было сквозняков. Павла отвели в школу, когда ему еще не исполнилось восьми лет. Учительница первого класса сетовала: «Как много в нем детства!» Я успокаивал ее, говоря, что это пройдет. После декретного отпуска Ирина уже не вышла на работу. Моей зарплаты на жизнь катастрофически не хватало, и мы жили очень бедно, перебиваясь от получки до получки. Я по совместительству стал преподавать в техникуме курс паровых машин, хотя не знал этого предмета. Мешали заработку многочисленные командировки. Спасибо второму преподавателю, который подменял меня. Ирина постоянно просила меня помогать Павлу в учебе. Должен сказать, что даже названия тем в школьной программе по математике часто ставили меня в тупик. Чего стоил термин «конгруэнтность»! Пришло время, я помог сыну поступить в Ленинградский технологический институт. Как я понял позже, ему больше подошел бы гуманитарный вуз. Он с интересом читал исторические и географические книги. Профессия инженера-технолога по искусственным ферритам не увлекала его, и он не продвигался по службе. Когда в 1990 году Научно-исследовательский институт «Феррит-Домен» переехал в Мурино, Павел уволился и долго не мог найти работу. У сына слабое зрение: он испортил его в детстве, читая под одеялом. Я записал его на курсы бухгалтеров, которые окончил вместе с ним. Мне эти знания помогли в работе исполнительным директором ассоциации, а Паша не воспользовался полученными знаниями и долго не мог найти работу.

Мой сын Павел

Я в 1990 году ушел из семьи, поделив свои накопления на три части. Когда вследствие реформ Гайдара все в один день стали нищими, я помогал Павлу, регулярно давая ему небольшие суммы. К этому времени Ирина нашла письма о ее пребывании в течение четырех месяцев в блокадном Ленинграде. Это позволило ей оформить пенсию жителя блокадного Ленинграда. Павел поступил на работу на Пролетарский завод. Им стало жить легче. Мы с троюродной сестрой Джеммой несколько раз навещали их. Я с Павлом поддерживаю связь, изредка приезжаю к нему. Его мать Ирина долго обижалась на меня, не в силах спокойно пережить мой уход из семьи, что породило неприязнь сына. В мае прошлого года Ирина умерла, Павел с помощью подруги Ирины Нины Керачевой поместил урну с прахом в ячейку колумбария ближайшего к дому кладбища «Памяти жертв 9-го января». Я звоню Паше в каждый выходной день. Он рассказывает мне о своей жизни и работе.

Надя и Володя Баталовы

Чаще других я встречаюсь с семьей Баталовых. Племянница моей покойной жены Валентины Надежда и ее муж Володя Баталовы заботятся обо мне. Родители Нади, добрейшие Александр Кириллович и Вера Ивановна Яночкины, познакомились и создали семью на целине в Казахстане. Мать Володи из немцев Поволжья, в войну она была репрессирована и работала некоторое время на лесоповале. В 2000 году вместе с дочерьми уехала в Германию, там с мужем она и похоронена. Сестры Володи Таня и Тома работают медсестрами недалеко от Кельна. В 1986 году Надя с мужем и годовалой дочерью Ирой приехали из Казахстана в поселок Федоровское Ленинградской области. Сейчас дочь Ира, врач-офтальмолог, работает в Военно-медицинской академии. Моя жена Валя и я были преемниками при ее крещении в Софийском соборе Пушкина. Но поскольку мужу и жене по церковным правилам нельзя одновременно быть крестными, в свидетельстве о крещении в качестве крестного отца записали брата Нади Виктора. Ира вышла замуж в 2011 году за Максима Городнова и родила дочь Настю. Родители купили им на паи своих родителей, полученные при ликвидации громадного совхоза «Федоровский», квартиру в Пушкине и автомобиль.

Ира в день свадьбы

Надя и Настя

В 2017 году Баталовы приобрели в поселке Рынделево (в 15 километрах за Павловском) участок площадью 18 соток, на котором не было никаких строений. Надя разрешила мне построить на участке домик (баню) с парилкой, раздевалкой, комнатами на первом и втором этажах. В бане с железной печкой-каменкой и баком водонагревателя никто, кроме меня, не моется. Я сделал там же поддон и принимаю водные процедуры. Домик размером 6 × 6 метров построили в течение восьми дней. Потом мы с Надей покрасили балясины и колонны веранды и наличники, а Надя посадила цветы. Ее неукротимая энергия поражает всех соседей. Володя является очень квалифицированным мастером в электротехнике и не отказывает родным и знакомым привести в порядок электрооборудование в квартирах и домах.

Мой домик в Рынделеве

У Нади большой огород и сад, за которыми она ухаживает одна, а Володя пашет землю под картошку, удерживая руками плуг с мотором от мотоблока, и все лето косит траву триммером. На свободном месте участка Надя с Володей строят двухэтажный дом. Меня всегда удивляет, когда, пригласив рабочих для выполнения в большом доме строительных работ, Надя готовит им полный обед, хотя это не оговорено при найме, и кормит их, а также дает с собой пакет овощей со своего огорода. А в огороде стоят уже три теплицы. Я живу в своем домике с июня по сентябрь. Надя приезжает ко мне в город, что-нибудь готовит, делает уборку. Я всегда удивлялся беззаветной любви Нади и Володи к брошенным животным. Ежегодно кто-нибудь из них подбирает в лесу или на улице больных котят, отвозит их в ветлечебницу, уплачивая немалые деньги. В этом году Надя поместила больного рыжего котенка Мишку на неделю в стационар для животных. На крыше строящегося двухэтажного дома установлен флюгер в виде черного кота, а на концах указателей сторон света сидят мышки.

Светлана Гончарова

Без труда и таланта моей сослуживицы по ЦКБА Светланы Борисовны Гончаровой эта книга была бы другой. Математик по образованию, она когда-то доступным языком объясняла мне практику использования теории графов. Ее объяснения я передавал сыну, проходившему эту тему в институте. Когда я перешел на работу в НПАА, а Светлана — на «Балтпромарматуру», мы нередко виделись с ней в автобусе № 5, на котором после работы я ехал до станции