Невеста моего врага - Кристина Майер

охранника нам ничего не дал. На восстановленной записи четко видно, как он делает снимки документов, содержавшихся в красной папке, – я согласно кивнул. – Мы просмотрели эти снимки, – почесал Юра затылок, – там элитные проститутки и их контактные данные.

– Проститутки?

– Мы позвонили по нескольким номерам. Нам ответили, что девушки оказывают эскорт-услуги, но как их ни назови, проститутка – она и в Африке проститутка. Вадим их услуги оплатить вряд ли сможет, наверное, глядя на девушек, запускает руку в штаны. Бабы-то красивые, молодые…

– Давай дальше, – перебил я его. Светлов позиционирует себя отличным семьянином, но на рабочем столе держит «важную» папку…

– Вот это может быть важно: перед тем, как стереть записи, Вадиму звонил Михаил. Твой сисадмин утверждает, что приглашал его вечером сходить вместе в бар пиво попить. Я ему не верю, но доказать обратное пока не могу.

– Получается, мне его не за что уволить?

– Тут ты сам решай. Вадим ночью кому-то звонил, номер пробить не получилось, тот взят на липовый паспорт, но разговаривали они больше двух часов. За это время много чего можно было успеть слить. Хотя, не думаю, – задумался Юра, – легче все отснять и скинуть, это экономит кучу времени. Может, и правда – напился и с бабой трепался.

– Выходит, Михаил и Вадим со Светловым не связаны?

– Скорее всего, нет. Думаю, тот действует самостоятельно.

– Это все?

– Нет. Перед тем, как были удалены записи, Мише звонила Ника, а затем он набрал Вадиму, – я весь напрягся после этих слов. – О чем они говорили, точно сказать не могу. Оба утверждают, что начальница отдела кадров просила прийти посмотреть компьютер, в котором зависла программа.

– Надо их увольнять!

– Согласен. Ведь Ужигов к ней так и не поднялся. Ника утверждает, что программа заработала без помощи сисадмина, но откуда он мог об этом узнать, если она ему больше в этот день не звонила?

– Я тебя понял, Юра. Этим вопрос я займусь, а ты не спускай глаз со Светлова. Неожиданности мне не нужны. И найди людей, которые смогут вести переговоры о покупке акций.

– Решил их отдать? – грустно улыбнулся он, поднимаясь на ноги.

– Нет, но обстоятельства могут вынудить.

Как только за начальником безопасности закрылась дверь, я позвонил Олесе.

– Да, – почти на последнем гудке подняла она трубку.

– Зайди ко мне, пожалуйста.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Хорошо. Только Римму Павловну предупрежу, – произнесла Олеся и положила трубку.

Через пять минут в дверь кабинета негромко постучались. Ничего не ответив, поднялся из-за стола и сам открыл створку, приглашая ее войти.

– Меня ни для кого нет, – бросил Антону, который поднял на меня взгляд.

Закрыв дверь, взял ее за руку и повел к дивану.

– Садись. – Олеся опустилась на самый край, а я сел в кресло напротив, наши колени почти соприкасались, и она отодвинулась немного назад. – Хочу знать, что происходит. Я неделю жду, когда ты придешь и сама мне все расскажешь, но ты с каждым днем все сильнее отдаляешься от меня.

Ничего не сказав, она включила дисплей на экране телефона, покопавшись в нем, протянула мне мобильный со словами:

– Читай.

Я просматривал личную переписку моего брата и его невесты. Чувство дискомфорта или неудобства не испытывал. От моей злости воздух становился плотнее. Хотелось треснуть телефон об землю, а вместе с ним и Олега.

«Если ты меня оставишь, я себя убью!»

«Я не могу жить без тебя!»

Олеся все это время просила и умоляла его одуматься. У меня будто перед глазами стояло ее испуганное лицо в тот момент, когда она это читала.

И это на протяжении всех последних дней! Я пролистывал сообщение за сообщением, на некоторых чуть дольше останавливал свой взгляд.

«Моя мать потеряла мужа и дочь, еще одной смерти она не переживет, но я пойду на это, если ты меня оставишь!»

«Королева, я люблю тебя больше жизни!»

«Я вижу наше совместное счастливое будущее, но если в нем не будет тебя, не будет и меня в этом будущем!»

Таких сообщений было много, содержание немного менялось, но смысл оставался прежним. Он словно зомбировал ее! Заставлял Олесю чувствовать себя виноватой! Ненавижу подонка! Запугивает! Шантажирует! Манипулирует!

– Ничего он с собой не сделает! – не выдержал я.

Руки у Олеси немного дрожали, когда она потянулась за своим телефоном. Взяв его, отыскала видеозапись и протянула обратно мне.

На видеоролике, записанном Олегом, он стоял на подоконнике в больнице и разглагольствовал о том, как сильно любит свою невесту и жить без нее не собирается. Если она будет и дальше настаивать на разрыве отношений, он сделает роковой шаг.

– Почему сразу не пришла ко мне? – постарался произнести спокойно, но меня душила злость, и она это видела.

– Я пыталась все это время повлиять на него, как-то с ним договориться, но Олег меня словно не слышит.

– О чем вы договорились?

– Я не давала ему никаких обещаний, пока все так, как было до аварии.

– Как было до аварии, так уже никогда не будет! Он не заставит тебя выйти за него замуж! – вспылил я. Выдохнув, постарался говорить тише: – Олеся, я прошу тебя: не скрывай от меня ничего, не пытайся бороться со своими проблемами одна.

– Руслан, я запуталась, – уронив лицо в ладони, она тихо всхлипнула. – Я напугана.

Я думал, ненавидеть Олега сильнее уже было попросту невозможно, но он с каждым разом открывал мне неизведанные горизонты этого чувства. Подойдя к Олесе, поднял ее за плечи и прижал к себе.

«Он ответит за каждую ее слезу!»

– Я так и не выполнил своего обещания.

– О