По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России. - Константин Константинович Случевский

Псков. Успенская Пороменская церковь построенная в ХII в.

Кругом, как широкий пьедестал незримого, но существующего былого, высятся остатки громоздких стен, и сквозь одну из них, сбегающую вниз, тихо двигает свои тихие струи, сливаясь с Великой, река Пскова. В конце X века, когда здесь была зелень, шумел «велик лес и многие дубравы», св. Ольга, возвратившись из Царьграда и задумывая обращение к христианству народа, имела именно на атом месте видение трех светоносных лучей, озарявших окрестность тройственным светом. Видение это имела она, стоя на другом берегу Великой, там, где воздвигнута у источника часовня св. Ольги. «Разумно да будет вам, — сказала после этого окружавшему ее синклиту княгиня — «яко на сем месте церковь иметь быти во имя Нераздельные Троицы, еще же и град зде велик будет и славен, и изобилен».

На этом месте водрузила св. Ольга крест, перенесенный впоследствии в собор, а затем воздвигла и деревянный храм Св. Троицы, который занимал значительную часть поверхности кремля. Одновременно с храмом стал возрастать и самый город Псков. Совершенно справедливо замечание Князева, что было такое время, когда Псков и его Св. Троица были словами тождественными и псковичи благодарили великого князя «за то, что прислал в дом Св. Троицы воеводу своего с людьми на оборону против немцев».

В храме этом сажали у себя псковичи князей на княжение, подле него находился княжеский дом и тут же рядом помещались и вече, и казна: вечевые документы хранились в особом ларе в соборе. Собор, существующий в настоящую минуту, счетом третий; построение первого собора предполагают в 965 г., нынешний собор начат строением в 1689 году, но рушился от непрочности сводов, вновь отстроен в 1698 г. и освящен в 1703 году; он не велик (в вышину с крестом тридцать шесть сажен два аршина, в длину с папертью двадцать четыре сажени два аршина, в ширину с приделами тринадцать), простое кубическое основание осенено пятью главами и окружено полукружиями придельных церквей и алтарей, но высокое и одинокое расположение представляет его гораздо большим, чем он есть. Собор виден верст почти за шестьдесят. Бросается в глаза полное отсутствие в соборе какой-либо стенной живописи, и это обусловливает то, что семиярусный иконостас в двадцать семь аршин вышины, со всеми его иконами, как-то не роднится с белыми стенами и стоить особняком. Если судить по изображениям храмов 1138 и 1366 годов, предшествовавших этому и дошедших до нас на двух иконах, то они была еще меньше и имели только по одной главке на целой системе мелких арочек, высившихся одна поверх другой. Собор в два света, купол покоится на четырех столбах, в задней части храма хоры. Все пять куполов светят внутрь и напоминают обилием света тот же мотив, который сказался так ясно в другой древнерусской святыне, в соборе Андрея Боголюбского во Владимире. Основные столбы разрисованы зелеными столбами с капителями, и низ их вплотную обставлен венцами древних икон. Звезды сияют на серых куполах снаружи, звезды сияют и по голубому фону внутри.

Святых мощей имеется в храме: строителя второго храма св. князя Гавриила, св. князя Довмонта (во св. крещении Тимофей) и блаженного Николая Юродивого. Над могилами князей висят заржавленные мечи их. Молчаливы они, как и гробницы, но сделали свое дело. Когда-то Довмонт, поднимая меч на Литву и Ливонию, говаривал: «братья муже псковичи, кто стар, то отец мне, а кто млад, то брат», — и псковичи, отвечая воззванию, шли за ним; эти слова передает летопись; меч Гавриила несет на себе латинскую надпись, гласящую: «чести моей никому не отдам». Вес Довмонтова меча 3,5 фунта, а Гавриилова 7,5. Новгородцы думали, было, однажды перенести мощи Гаврииловы к себе, так как княжил он и у них, норака с мощами с места не двинулась, и только по молитве их отпал сам собой ноготь от руки блаженного князя и отнесен в Новгород. Святые князья чествуются каждый в свой день; но блаженному Николаю Юродивому особого дня не назначено, и он поминается церковью нашею, когда поминаются и все юродивые, вместе взятые. Хорошо известно предание о том, как говорил преподобный Николай с Иоанном Грозным, как озлобил его словами: «Иванушко, Иванушко, хлеба-соли, а не христианской крови», как стал невидим после приказания схватить его, как испугал этим царя и тем спас жителей города от бесконечных казней.

Святейшим воспоминанием собора был крест св. Ольги, поставленный ей над рекой Великой еще до основания собора, позже внесенный в него и сгоревший в 1509 году; в воспоминание этого креста устроен в 1623 г. другой, дубовый, по образцу старейшего, виднеющийся и доныне. Крестами и иконами собор очень богат, и многие из предметов его ризницы имеют большую археологическую и художественную ценность. Один из воздухов с жемчугами вышит великой княгиней Елисаветой Алексеевной; хороши многие панагии и кресты; Евангелие Апракос, то есть писанное не по порядку зачал, а по чтениям в продолжение года — 1532 года и многое другое. Под собором находится несколько гробниц князей и архиереев, причем первые безыменны. Архиепископ Симон Тодорский, 1754 г., как гласит надпись, был большим лингвистом, так как знал языки: латинский, греческий, еврейский, сирийский, аравийский, халдейский и, «в удивление всем», немецкий; в эпитафии над епископом Гедеоном, день его смерти определяется так:

По летех же егда Христос воплотися.

Как седмь сот 62 к тысячи свершися.

Третьего ж лета мало пол не достизаше.

Июния день тогда двадцать второй бяше.

Различные события городской жизни писаны на многих колоколах собора той или другой церкви, пожертвованных разными лицами. На многих из них события излагаются чрезвычайно подробно, причем поименованы и участники в постройке колокола — «Рыбник Чухна», да «все суседи», да «при священнике Миките Козле». В звонах этих колоколов, при всякой молитве церковной, для всякого знающего историю своей родины, гармонично глаголет былое, и нельзя не признать, что это фантастическое сочетание звука и исторического деяния, разносимое музыкой православного церковного звона, должно трогать душу того человека, который знает и любит историю своего народа, как исполнена она предками и как намечена Богом для всех и для каждого в особенности.

Из частных зданий для любителей отечественной старины любопытны: развалины палат Марины Мнишек и палаты Поганкиных. Исторических доказательств, что развалины дома, выдаваемого за жилище Марины Мнишек, действительно служили когда-то её жилищем, — нет; сохранилось предание. Сколько известно, Марина