Пойдём со мной, Василина (СИ) - Островская Ольга

– Скорее на поиски оглушённой бурей дичи, – хмыкает куард.

– А можно с тобой? – я даже подрываюсь на ноги, правда меня тут же немного заносит в сторону. Уоу, это ещё что? Кажется, я очень не люблю энергетические бури.

– Нет. Оставайся лучше здесь. Так я быстрее вернусь, – велит Арид, вскидывая руки. Молочно-голубая плёнка на входе идёт рябью и начинает исчезать. – Я на всякий случай накрою тебя куполом обратно.

– Не надо… – начинаю, представив, как буду сидеть тут, не имея возможности ни выйти, ни посмотреть, что вокруг делается, но не успеваю и слова добавить, потому что мой спутник внезапно просто падает на землю.

– Арид!!! – вскрикиваю, бросаясь к нему, прежде чем успеваю сообразить, что делаю.

И почти не замечаю едва ощутимый укол в шею. Понимаю, что что-то не так, когда просто валюсь лицом вниз рядом с куардом, почти потеряв возможность контролировать и чувствовать своё обмякшее тело. Моих сил хватает только на то, чтобы слегка повернуть голову.

Перед глазами всё плывёт, сознание неумолимо меркнет, но я успеваю заметить несколько размытых силуэтов в красном, крадущихся к нам. Наверное, это глюк, но они кажутся мне женскими.  

Глава 21

Сквозь затянувшую сознание мутную пелену я отчётливо чувствую, как что-то острое тычется мне в бок, раздражая до зубовного скрежета. Жаль только, что зубами скрежетать я сейчас не в состоянии. Тычок повторяется. На этот раз между рёбер, и из моего горла вырывается шипящий стон. Больно же!

Рядом слышится отчётливый испуганный выдох и какое-то шуршание. А затем тишина.

Что вообще происходит? И почему мне так хреново? Я даже пошевелиться не могу. Даже глаза открыть.

Правда, спустя несколько минут, показавшихся мне вечностью, в ответ на новый неожиданный звук, раздавшийся где-то слева и сбоку, мои веки всё-таки разлепляются, позволяя увидеть подёрнутые багряной дымкой очертания красных скал на фоне ярко-голубого неба и кривую арку входа в нашу с Аридом пещеру… стоп… пещеру

 Арид!!! Его нет. Что с ним?!

И словно в ответ на мои мысли что-то опять втыкается мне в левый бок. Просто замечательно с учётом того, что моя голова повёрнута в правую сторону и увидеть, что там слева, я попросту не могу.

– К-кто… тут? – какого чёрта у меня язык заплетается? Хотя, хорошо уже, что хоть как-то ворочается.

– Я. А ты кто? – доносится до меня совершенно неожиданный ответ, произнесённый совершенно неожиданным, то есть незнакомым голосом. Ущипните меня, но, кажется, детским. Или девчачьим.

Вместо щипка, мне достаётся новый тычок между рёбер.

– Эй! Прекрати! – шиплю я возмущённо, вздрагивая и наконец умудряясь дёрнуть руками.

– А ты чувствуешь уже? – заинтересованно спрашивает мой невидимый собеседник.

– А что не должна? – уточняю, пытаясь закрепить успех. Мне бы подтянуть ладони к груди, чтобы помочь себе поднять голову.

– Не знаю. Ты странная. Не куарда, – сообщает мне, судя по всему, кто-то из тех самых аборигенов, на которых мы опасались нарваться.

В голове всплывает смутный образ крадущихся красных силуэтов. И Арид, лежащий на полу пещеры. Это как они вообще умудрились его завалить? Как смогли подобраться так близко, что он не заметил? А если смогли, то чего от них таких ждать теперь?

– Чем вы меня вырубили? Где мой спутник? – пытаюсь я разведать хоть что-то, пока тело хоть и медленно, но постепенно восстанавливает чувствительность.

– Вырубили? – с недоумением переспрашивает голос слева.

– Ну свалили, то есть… заставили потерять сознание… подстрелили… О, вы нас подстрелили? – теперь я вспоминаю как что-то кольнуло в шею, и вот она-то у меня сейчас особенно болит, если разобраться.

– Я не стреляла, – вздыхает моя, как оказывается, собеседница. С искренним каким-то сожалением и даже обидой. – Меня в охотницы не берут.

– Чего так? Плохо стреляешь? – вырывается у меня невольно, и в тот же миг я чувствую, как в бок опять что-то больно втыкается.

Ауч. Ну доберусь я до тебя, поганка мелкая. А то, что со мной говорит максимум подросток я уже как-то и не сомневаюсь.

– Я хорошо стреляю. Лучше всех в поселении, – гордо заявляет это местное юное дарование. И умолкает, обижено сопя. Вот точно ребёнок.

– А могу я посмотреть на самого меткого стрелка этих мест? – спрашиваю, напустив в голос побольше благоговения и почтения. Если она стреляет лучше тех, что завалили нас с Аридом, тут точно есть чем восхититься.

В ответ моя собеседница умолкает, надеюсь, размышляя над моей просьбой. А мне остаётся только ждать и прислушиваться к малейшим шорохам вокруг. Вот странное дело, я абсолютно не ощущаю её эмоций и энергии, словно и нет рядом никого. Может они маскироваться умеют? Может, даже настолько хорошо, что именно по этой причине Арид не заметил их приближения? Он же предполагал, что такое возможно.

Девчонка молчит так долго, что я уже начинаю думать, что она мне померещилась и нет тут никого на самом деле. Но вот слева раздаётся едва слышный шорох, потом осторожные шаги и вскоре в поле моего зрения попадает пара смуглых босых ног покрытых царапинами, ссадинами и красной пылью.

Хочется поднять голову и рассмотреть больше, но по тому, как осторожно она ступает, почти крадучись, словно вот-вот отскочит и даст дёру, я понимаю, что моя собеседница-то меня до ужаса боится. Даже такую беспомощную. И вряд ли потому, что я такая вся страшная. Скорее всего как раз из-за того, что я не куарда, а значит, неизвестная угроза.

Так что лучше не пугать и не провоцировать. У девчонки вполне может быть оружие. В конце концов она может мне просто голову камнем при желании размозжить, я ей сейчас не соперница. А может и просто убежать, что тоже нежелательно. Кто мне ещё объяснит, что случилось и куда делся Арид? А то, что его рядом нет, я ощущаю совершенно ясно. Слишком пусто мне. Я уже привыкла постоянно чувствовать его энергию вокруг себя.

Так что лежим, не отсвечиваем и налаживаем контакт с единственным доступным мне источником информации.

Этот самый источник информации останавливается и приседает напротив меня почти у самой стенки пещеры поближе ко входу.

Хм. Ну что ж. Это совершенно определённо девчонка. На вид лет тринадцати-четырнадцати. Запыленная и местами дранная одежда совершенно не скрывает вполне уже оформившиеся девчачьи формы. А даже если бы скрывала, то сложно принять за мальчишечье это лицо с огромными совершенно потрясающими янтарными глазами, обрамлённое многочисленными косами огненно-рыжих волос.  

– Привет, – улыбаюсь я осторожно уже более-менее послушными губами, рассматривая её одежду, напоминающую греческий хитон длиной чуть ниже колен. И да, тоже красный.

– «Привет»? – она удивлённо склоняет голову набок. – Это что?

– Это я с тобой здороваюсь. У вас не принято? – интересуюсь, с радостью отмечая, что уже начинаю ощущать свои ноги. И спину. И гораздо лучше руки. И всё это начинает очень больно колоть тысячей иголочек. Интересно, сколько я так пролежала, что всё настолько затекло? Или это последствия яда, которым меня усыпили?

– Принято. Мы говорим «ласкового неба тебе», – сообщает мне девчушка, рассматривающая меня не менее пристально, чем я её.

– Ласкового неба тебе. Меня зовут Василина, можно просто Вася. А тебя как? – с самым благожелательным видом спрашиваю я у неё.  

– Ааму.

– Как красиво. Ааму, ты не испугаешься, если я перевернусь? У меня всё тело затекло и очень болит теперь. Хочется лечь удобней.

– Я тебя не боюсь, чужачка Вася, – гордо задирает она подбородок, глядя на меня с явным возмущением. На что и был расчёт.

Вот и хорошо. Вот и ладненько. Теперь, даже если испугается, виду не подаст. Под настороженным внимательным взглядом девчонки я, приложив немало усилий, кряхтя и тихо постанывая, действительно переворачиваюсь, с облегчением выдохнув, когда получаю возможность распрямить затёкшее тело.

Поворачиваю голову снова к девчонке. Сидит. Смотрит.