Людской зверинец - Десмонд Моррис

Оппортунистам повезло гораздо меньше. К ним относятся собаки, волки, еноты, а также обезьяны, то есть виды, у которых одного универсального способа выживания нет. Они — мастера на все руки, вечно находящиеся в поисках маленьких преимуществ, предоставляемых окружающей средой. В естественной среде они никогда не перестают выведывать и вынюхивать, обследуют всё, вплоть до каждой мелочи. Они не могут позволить себе продолжительный отдых, и процесс эволюции, в свою очередь, не перестаёт следить за тем, чтобы так и было. Не выносящая бездействия нервная система заставляет их постоянно находиться в движении.

Главным же оппортунистом из всех видов является не кто иной, как сам человек. Он так же сильно занят исследованиями, как и другие виды. У него так же, как у них, есть биологически встроенная потребность в получении сильных стимулов отокружающей среды.

Совершенно очевидно, что от искусственности ситуации в зоопарках или в городах больше всего будут страдать именно оппортунисты. Даже при обеспечении прекрасным сбалансированным рационом, идеальным жильём и защитой им станет беспредельно скучно, они начнут с апатией относиться ко всему и, в конце концов, превратятся в неврастеников. Чем больше мы понимаем естественное поведение таких животных, тем очевиднее для нас становится, например, что обезьяны в зоопарке являются лишь карикатурами на своих двойников, обитающих на воле.

Но животные-оппортунисты легко не сдаются, их реакция на неприятные ситуации поражает своей изобретательностью. То же самое можно сказать и об обитателях "людского зверинца". Если сравнить реакции животных в зоопарке с реакциями, наблюдаемыми нами в "людском зверинце", то мы увидим, что между этими двумя в высшей степени искусственными средами существует поразительное сходство.

Борьба за стимул основывается на шести основных принципах, и, на мой взгляд, будет целесообразным рассмотреть их по порядку, сначала применительно к животным в зоопарке, а затем — к людям вусловиях мегаполиса. Вот эти принципы.

1. Если стимулы слишком слабы, вы можете усилить свои поведенческие реакции, создавая лишние проблемы, решением которых сможете потом заняться.

Все слышали о способах экономии труда, но этот принцип касается способов и увеличения затрат труда. Борец за стимул намеренно придумывает себе работу, усложняя то, что можно сделать гораздо проще илиже не делать вообще.

Наблюдая за диким котом в клетке, можно увидеть, как он подбрасывает в воздух мёртвую птицу или крысу, а затем бросается за ней и хватает когтями. Подбрасывая жертву, кот заставляет её двигаться, а значит, "возвращает ей жизнь", тем самым давая себе возможность ещё раз её «убить». Подобным образом мангуст, сидящий в клетке, пытается «умертвить» обычный кусок мяса.

Наблюдая за поведением домашних животных, можно заметить то же самое. Избалованная собака, которую хорошо кормят, приносит мяч или палку к ногам хозяина и терпеливо ждёт, пока тот бросит этот предмет ещё раз. И как только палка взлетает в воздух и падает на землю, она становится «жертвой», которую можно преследовать, ловить, «убивать» и приносить обратно для повторения представления. Домашняя собака может не нуждаться в пище, но она нуждается в стимулах.

По-своему не менее изобретателен и посаженный в клетку енот. Когда в ближайшей реке нет пищи, животное начнёт искать её повсюду, но если реки нет и в помине, енот приносит пищу в свою заводь, бросает её туда, теряет и затем ищет опять. Когда же он её находит, то, прежде чем съесть, барахтается вместе с ней под водой. Иногда этим он даже её уничтожает, превращая, например, кусок хлеба в месиво, но, независимо от пережитого разочарования, желание поиска пищи было удовлетворено. Эта особенность поведения животных, кстати, и послужила причиной создания мифа о том, что енотымоют свою пищу.

В природе есть грызун, носящий название «агути». Внешне он очень напоминает "морскую свинку" на длинных и тонких ногах. В естественной среде прежде чем съесть некоторые овощи он очищает их от кожуры. Он держит овощи передними лапами и зубами снимает с них кожуру, подобно тому, как мы иногда чистим апельсин. Он приступит к принятию пищи только после того, как будет снята вся кожура. Этот инстинкт сохраняется и в неволе: если агути дать полностью очищенное яблоко или картофелину, животное всё равно будет дотошно их чистить, а после того как съест, с жадностью приступит к поглощению «корки». Агути пытается" очистить" даже кусок хлеба.

Эта картина поразительно напоминает ситуацию, наблюдаемую в "людском зверинце". Рождаясь в условиях современного суперплемени, мы попадаем в мир, где человеческая гениальность большинство основных проблем, связанных с выживанием, уже решила. Подобно животным в зоопарке, мы обнаруживаем, что окружающая нас среда так и «светится» безопасностью. Большинству из нас, конечно же, приходится выполнять какую-то работу, но благодаря техническому прогрессу у нас всё же остаётся достаточно времени для участия в борьбе за стимул. У нас больше нет необходимости тратить всё своё время на поиск пищи или крова, на воспитание потомства, охрану территорий или защиту от врагов. Если же вашим аргументом против этого будет то, что вы никогда не прекращаете работать, тогда задайте себе один-единственный вопрос: "Можете ли вы работать меньше и всё же выживать?" В большинстве случаев, пожалуй, придётся ответить «да». Работа является для современного суперплеменного человека эквивалентом охоты с целью добывания пищи, и, подобно обитателям зоопарка, он зачастую уделяет ей времени гораздо больше и подходит к ней с большей тщательностью, чем это необходимо на самом деле. Он сам создаёт себе проблемы!

Лишь для того, чтобы выжить, работают только те слои суперплемени, которые подвергаются лишениям, но если им удастся найти свободную минутку, они сразу же примут участие в борьбе за стимул по одной особой причине: примитивный племенной охотник, может быть, и «работал» для того, чтобы выжить, но его задачи были различны и увлекательны. Несчастному члену суперплемени, вынужденному работать только для того, чтобы выжить, повезло гораздо меньше. Благодаря разделению труда и индустриализации он вынужден выполнять невыносимо скучную и однообразную работу — одно и то же изо дня в день, из года в год — как бы в насмешку над гигантским мозгом, помещённым внутри его черепной коробки. Если же ему всё-таки удаётся посвятить себе несколько минут, он чувствует такую же необходимость вступить в борьбу за стимул, как и все остальные в нашем современном мире, так как проблема стимуляции требует как разнообразия, так и смысла, каккачества, так и количества.

У всех остальных, как я уже говорил, большую часть времени занимает работа ради самой работы, и, если она достаточно захватывающая, борец за стимул (бизнесмен, например) может счесть, что он заработал в течение рабочего дня так много очков, что в свободное время вполне может позволить себе расслабиться и посвятить себя занятию более спокойному. Он может дремать у камина с бокалом лёгкого успокаивающего напитка или ужинать в каком- нибудь тихом ресторанчике. Если он танцует во время ужина, на это стоит посмотреть. Дело в том, что тот, кто работает, чтобы выжить, тоже может пойти вечером потанцевать. На первый взгляд кажется, что в этом есть некое противоречие, но при более детальном рассмотрении оказывается, что между этими двумя танцами существует масса различий. Крупные бизнесмены не принимают участия в конкурсах энергичных бальных танцев или в неистовых и безудержных народных плясках. Их неповоротливое шарканье по полу ночного клуба (небольшое пространство которого оформлено строго в соответствии с требованиями их низкого стимула) не имеет ничего общего с соревновательным духом или неудержимостью. Неквалифицированный рабочий, скорее всего, сможет стать хорошим танцором; опытный бизнесмен наверняка окажется танцором никудышным. В обоих случаях каждый из них достигает баланса, что, разумеется, иявляется целью борьбы за стимул.

Так как данную ситуацию я чересчур упростил, разница между этими двумя типами выглядит очень похожей на отличительный классовый признак, что на самом деле вовсе не так. Есть масса скучающих бизнесменов, страдающих от однообразных офисных заданий, почти таких же монотонных, как упаковка коробок в фабричном цеху. Им также в свободное время придётся искать более стимулирующие формы отдыха. Вместе с тем существует множество работ простых, но интересных и разнообразных. Чем больше повезло с этим рабочему, тем больше он похож вечером на преуспевающего бизнесмена, отдыхающего с лёгким успокаивающим напитком за приятной беседой.

Ещё одним интересным феноменом является страдающая от нехватки стимулов домохозяйка. Окружённая современными средствами экономии труда, она, для того чтобы занять своё время, вынуждена изобретать средства повышения трудовых затрат, и это не так бесполезно, как кажется. По крайней мере, она может выбирать, что ей делать, — в этом-то и заключается огромное преимущество суперплеменного образа жизни. Примитивная племенная жизнь не предоставляла возможности выбора, всё было направлено только на то, чтобы выжить: тебе нужно делать это, это и это, иначе ты умрёшь. Теперь ты можешь делать одно, другое или третье — всё, что хочешь, — до тех пор, пока не осознаешь, что тебе нужно что-то делать, либо нарушить «золотые» правила борьбы за стимул. Вот так и домохозяйке приходится чем-то себя занимать, пока её бельё крутится встиральной машине.