Дух и прах - Розмари Клемент-Мур

Пыльный пресс смерти придавил меня, словно куча пепла. Старый и смешанный, сохранившийся и окаменелый, он наполнил мои легкие, ухватил за горло и перекрыл дыхание.

Колени подогнулись, и Карсон обнял меня за талию. Он не спросил, что случилось, а просто уточнил:

– Что тебе надо?

Нужно восстановить мои щиты. Полностью сосредоточиться и вытолкнуть силовое поле из сознания, сдерживая отголоски давления восставшей земли и сногсшибательный удар тысячи одновременных смертей, сохраненных тем самым катаклизмом, который их и убил.

Вот до чего доводит флирт. Я знала, что здесь за выставка, но все равно влетела сюда неподготовленной. И винить, кроме себя, некого.

– Дейзи, ты здесь? – Карсон встряхнул меня, явно переживая.

– Да, – прохрипела я.

И обрела почву под ногами в буквальном и фигуральном смысле.

Зал превратили в римскую усадьбу, чтобы показать искусство в мозаиках и статуях. Экспонаты были в великолепном состоянии, но множество смертей, которые они видели, увековечились в камне, так что разрывы и лоскуты виднелись на психическом уровне. На маленьких платформах стояли гипсовые слепки, сделанные из затвердевших форм пепла мертвых, сохранившихся там, где они рухнули во время извержения вулкана. Эти слепки составляли часть выставки, словно ужасное творение Матери Природы.

– Идем, – потянул меня Карсон к заднему ходу, где висел указатель «Туалеты». А в пустом коридоре прижал меня к стене и спросил: – Что это было?

– Дурацкие Помпеи. – Я отошла от стены и, пошатываясь, двинулась к фонтану. Горло горело, словно я побывала в пирокластическом облаке.

Карсон пошел следом и стоял рядом, пока я жадно пила.

– Дейзи… я спрашивал, что ты сделала? Я это почувствовал.

Это привлекло мое внимание, и я выпрямилась, дрожащей рукой вытирая с губ капли воды:

– В смысле? Почувствовал останки?

– Нет. Может быть. Не знаю. – Карсон схватил меня за руку. – Когда ты стала задыхаться и согнулась, мне показалось, что вместо тебя я держу оголенный провод. Думал, у меня сердце остановится. А потом почувствовал, будто вдыхаю пламя.

Я округлила глаза, глядя на стажера поверх наших соединенных рук:

– Что это значит?

– Понятия не имею.

Может, и нет, но он явно о чем-то думал. Я буквально видела, как колесики крутятся в его голове, но Карсон ушел глубже, туда, где скрывал себя от окружающих.

– А сейчас что-нибудь чувствуешь? – спросила я, и, клянусь множеством котов Святой Гертруды, имела в виду только магию. В буквальном смысле. А вовсе не «чувствуешь ли ты нашу близость или то, как моя рука прижимается к твоей груди, а твоя – к моей?» И уж точно не «чувствуешь, что мое сердце замрет, если обнимешь меня крепче?»

– Нет, – ответил Карсон с ленивой улыбкой, которая относилась ко всему, что я не имела в виду, но подсознательно подразумевала. – Ты и правда как огонь, Дейзи Гуднайт, но что бы ни случилось, оно уже закончилось.

Объявление по музейному громкоговорителю избавило меня от необходимости придумывать ответ, да и вообще размышлять:

– Музей закрывается через тридцать минут.

– Давай поторопимся, – предложил Карсон. Однако поколебался, прежде чем отпустить мою руку.

Мы перестали притворяться и почти бегом добрались до крыла античных культур через греческий отдел, полный красивых урн и гончарных изделий, но где не стояло ничего даже отдаленно похожего на шакала.

– Где же, черт побери, Египет?

– В Северной Африке, – ответил Карсон. И он еще упрекал, что я не воспринимаю ситуацию серьезно. На перекрестке между залами стажер посмотрел по сторонам, а затем уверенно заявил: – Сюда.

Мы прошли мимо Месопотамии, где резной орнамент хранил в себе отголосок духа каменщика. Искусство – оно все такое, полное теней, которые оставили свой след в камне и части душ на холсте, насыщенное почтительным восхищением посетителей музея.

Но у меня не было времени восхищаться. Я почувствовала призрачный аромат ладана и мирры, а шепот и мелодичный шум в голове и бегущие по спине мурашки заставили двигаться быстрее. Смерть была моей резонансной частотой, и что-то рядом со следующей арочной дверью играло мою мелодию.

Я думала, тут будет один призрак, но их оказалось два. Первый – египтянка с черными волосами, уложенными в сложную прическу, и экзотическим макияжем. Тяжелое ожерелье с драгоценными камнями скрывало ее декольте больше, чем льняное нарядное платье. Тень озадаченно смотрела подведенными углем глазами на другого духа – охранника средних лет с короткой стрижкой «ежик» и толстой шеей. Второй призрак также застыл в удивлении.

Может, потому, что он стоял над своим распростертым на полу телом, а его кровь алым причудливым пятном растекалась по белой мраморной плитке.

Глава 18

Карсон споткнулся и замер в дверях. Понятия не имею, было ли сорвавшееся с его губ слово проклятием или молитвой, но вообще на верующего он не очень-то походил. В любом случае этот возглас выдернул меня из прострации и заставил действовать.

Я рухнула на колени рядом с охранником и принялась искать рану – скорее на ощупь, чем глазами. Обшарив коренастое тело, я нашла разрыв на влажной рубашке из полиэстера, а под ней – небольшую, словно от стилета, дыру меж ребрами. Горячая кровь текла по моим пальцам, и я надавила сильнее, пытаясь ее остановить.

– Не надо… – начал было Карсон, но предупреждение запоздало.

Я знала, что не стоит ничего трогать, но еще знала, как выглядят мертвые и не совсем мертвые, и охранник принадлежал ко второй категории. Вопрос в том, смогу ли я помешать ему перейти в первую.

– Дуй за помощью, – приказала я и тут же активировала свои экстрасенсорные чувства.

Все материальное заволокло туманом, а призрачное стало резким и ослепительно ярким. Я видела бледную психическую нить, что тянулась от груди мужчины к его тени, стоявшей над телом. Когда я прижала к ране вторую ладонь, чтобы надавить посильнее, по рукам поползло покалывание, словно я коснулась провода под напряжением. Жизнь и смерть обжигали мою кожу.

– Почему не сработала сигнализация? – ошеломленно спросил призрачный охранник. Он, как водится, был в шоке, но притом таким ярким, какими фантомы не бывают.

Потому что это не фантом. Мужчина стоял передо мной целиком. Я смотрела на душу и экстрасенсорный поток, что связывал ее с телом.

На мгновение я забыла, как дышать. Ток между ладонями, пламя, пробегавшее по моим пальцам – это не призрачные остатки. Это человеческая жизнь.

– Он только-только ушел, – сообщила тень египтянки, и деловые нотки в ее голосе вернули меня обратно на землю.