Запах грозы (ЛП) - Пантелли Дж. Дж.

— Моя навсегда.

Я утыкаюсь лбом в ее лоб.

— Мой навсегда.

— Переезжай ко мне?

— Предлагаешь переехать, даже не вынув член?

— Ему так комфортно. Так что?

— Я согласна.

Поцелуй с обилием слюны, скрепляет договор и лишь потом, я нехотя, отстраняюсь от Мэй. Она лежит полностью обнаженная, с еще разведенными ногами и смотрит на меня взглядом, который что-то таит. Нечто очень любопытное. Я глажу колено девушки, сидя в стороне и думая о сладком сигаретном вкусе, что смогу ощутить, если встану. Но, вставать, когда она так молчаливо решается на разговор, глупо.

— Что стряслось?

— Вентуро встретил меня в аэропорту.

— Какого хрена, Мэй!!!

Я срываюсь с постели, и уже не думая о ее чувствах, вылетаю на балкон. Девушка присоединяется, спустя три минуты. Беспорядочная тога из простыни, скрывает восхитительное тело.

— Он безобиден. Поверь мне.

— Почему я должен тебе верить? Ты не подумала сразу мне рассказать? Молчала, пока, не трахнулась как следует!

— Грэм, — рука Мэй касается моего предплечья. — Прости, пожалуйста. Ты проявляешь такую агрессию, потому-что…

— Знаю кто он.

— Я тоже знаю. И есть человек в миллион раз хуже его. Мой отец.

— Перестань нести ерунду. — Я затягиваюсь и секунду держу дым в горле. Неровные колечки, растворяются в воздухе, в несколько частых выдохов.

— Джерри Эплби, это мистер Сазерленд. Отец поставляет наркотики в контейнерах с креветками. Вот в чем успешность бизнеса, а не в доморощенных изысканных блюдах!

Теперь я таращусь на Мэй и, отбросив тупую гордость, обнимаю малышку.

— Ты замерзла. Идем назад.

— Нет. Ты можешь себе представить, я выросла в семье, где кругом только ложь?

— Могу. Мой папочка тоже не крылатый спаситель. Он признался, что брал деньги у Сазер…твоего отца.

— Знаю.

— Просто не хотел позориться перед нами с мамой. Глупец!

— Как быть дальше? Вентуро сказал, у него есть веские доказательства и он сделает все, чтобы избавиться от моего отца.

— А чего бы ты хотела?

— Чтобы всё это закончилось…

— Так, нам надо хорошо обдумать, как поступить с теми знаниями, что у нас есть. И лучше это делать на сытый желудок.

— Время лазаньи?

— Дзинь!

Мэй улыбается, а я беру ее на руки и заношу в тепло помещение, предвкушая ночную объедаловку и секс, которым я выкажу благодарность.

ГЛАВА 33. МЭЙ

Ночь, проведенная в квартире Грэма, благоприятно сказывается на моем зачете, который я сдаю мистеру Макки следующим утром. Девчонки, во главе с Венди, что считают меня помешанной на спорте, шокировано открывают рты, когда я щелкаю умные фразы, как орешки и получаю заветную роспись чернокожего преподавателя в своей ведомости. Освободившись, я пишу сообщение Грэму и осыпаю его смайликами с сердечками. Он сиюминутно отвечает. Только вместо слов, я вижу двусмысленный ребус из початка кукурузы, персика и стакана с мохито. Да уж, фантазия у парня зашкаливает.

Я улыбаюсь, пристраиваюсь в очередь в кафетерии и вспоминаю, что звонка от Стью так и не дождалась. Честно признаться, я забываю о том, что мы договаривались поговорить. Всему виной Моррисон. Когда я рядом с ним, то теряюсь во времени и отключаю голову. Мысли об отце — криминальном боссе, снова просачиваются в пустующие отсеки мозга и прогоняют эйфорию от сдачи первого, но очень сложного зачета. Они не позволяют мне радоваться. Такое чувство, что я выворачиваюсь наизнанку или оказываюсь в зазеркалье.

— Эй, заказывай или уступай место. — разодетая блондинка с буферами четвертого размера, подпирает меня подносом и кривится, глядя на мой кроп-топ ванильного цвета. Так, будто я нашла его в помойке. Отвернувшись, беру сок и вегетарианский сандвич с огромным количеством зеленого салата и рукколы. Немного погодя, я уже сижу на уличной скамейке и поглощаю свой обед. Надо бы заглянуть в комнату и проверить, не стащила ли моя нерадивая соседка, что-нибудь из техники или джинсы от Кельвина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Осенний шорох над еще зеленой травой, побуждает меня открыть Фейсбук. На страничке Джулианны фотографии из свадебного путешествия и миллион сторис, в которых они с Майком безгранично счастливы. Обрывки свадьбы, заостряют мое внимание на одном любопытном снимке. Я сижу спиной, нога на ногу, разрез на платье оголяет бедро, а в руке полупустой бокал шампанского. Фраза из нескольких слов от Born to be cool, встает комком в моем горле: «Всегда потрясающая, всегда на высоте, всегда моя». Я узнаю прозаика и внутренне радуюсь, как ребенок. На торжестве Кортес-Анофрио, мне было так хреново, как никогда в жизни. Даже на школьном выпускном балу, куда я приехала под занавес, было в разы лучше.

Идущие мимо студенты, вытаскивают меня из задумчивости, и я поднимаюсь, чтобы посетить общежитие. Скоро, я буду жить у Грэма, и надобности бродить по шумным коридорам больше не будет. Как и комендантского часа и кучи других раздражающих правил. Я просто предвкушаю наши совместные завтраки, обеды и ужины. Одним словом — мечта.

***

После удачного похода в университетскую берлогу, я отъезжаю от Джонса Хопкинса и мчусь в кафе, чтоб повидать Ариэль. Она вовремя ловит меня у машины своим предложением встретиться, и я не могу отказать ей.

Еще даже не выйдя из тачки, замечаю, что подруга в прекрасном настроении и искренне сияет, снимая пенку с чашки эспрессо. Случилось что-то особенное и значимое. Может, ей удается пробиться в большой мир политики?

— Привет, сладкая! — окликает меня брюнетка в белой водолазке и целомудренной, плиссированной юбке.

— Боже мой, ты попала под консервативный шторм?

Она хихикает и толкает стул, чтобы я присела. Ладно, сдаюсь.

— Знаешь, кого я встретила на днях?

— Кого? — подзываю официанта и прошу безалкогольный коктейль с малиновым сиропом.

— Помнишь ту сестру из «Хартгроув»? С той, что мы столкнулись на заправке.

— Шанин что ли?

— Точно! — Ари чуть не шлепается со стула на старика за столиком рядом с нами, а я вспоминаю о кулоне. Куда я его подевала?

— И что? К чему ты о ней заговорила?

— Она скончалась, Мэй.

— Чего? Господи, ты откуда об этом узнала?

— Ну, в общем, я…встречаюсь с ее сыном. Райз невероятный, он…

— Так, медленнее. Ты что делаешь? Когда ты успела, черт возьми?! — я на грани ревности и обиды.

— Прости, я боялась рассказывать раньше. У нас всё так хорошо, что мне страшно.

Я беру подругу за руку и крепко сжимаю.

— Ты у меня одна осталась, прошу, не делай так больше. Мы как Инь и Ян, как Роми и Мишель.

— Прости, прости, прости!!! — Ари слезливо щурится и свободной рукой, накрывает уже скрепленные в замок ладони.

— Прощаю, но теперь, хочу знать о нем всё.

— Он классный. Сейчас стажируется у одного конгрессмена в Вашингтоне. В этом году оканчивает колледж и зовет меня с собой в Колумбию.

— А как же твоя учеба?

— Джорджтаунский принял мои документы о переводе. Я закончу год и переберусь к Райзу.

— Ари…

— У него умерла мать, ему больше незачем возвращаться в Чикаго. Пойми меня, я хочу быть с ним.

— Я понимаю, — я перевожу палец от нее на себя. — Можешь поверить.

— Да, преданная фанатка Марона Джи. — Хмыкает де Лука.

— Джи, теперь только в интернете и на семейных праздниках.

— Чего так? Кажется, у него отлично получалось качать толпу.

Я поджимаю губы, приподнимаю плечи, и Ари улавливает мои импульсы, не задавая ненужных вопросов.

— Ясно. А что у нас с Моникой? Ты в курсе, что она вернулась в Чикаго?

— Да, она приходила к Грэму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Снова? Что у нее в голове?!

— И даже не захотела попрощаться с нами. Не может видеть меня. Видимо, я всем своим видом вызываю у нее рвотный позыв.

— Забудь. Она никогда не должна была нарушать наш дуэт. Ты пожалела сучку, а она вонзила нож тебе в спину.