Летняя улыбка - Айрис Джоансен

А если не ходить? Но тогда Пандора запросто возьмет Эдипа. Разве кто-то сможет ей помешать, огорченно подумала Зайла. Придется все-таки попытаться. Ее волновало не только то, что девочка могла не справиться с огромным жеребцом и покалечиться, но и то, что Филип на этот раз рассердится так, что нанесет Пандоре неизлечимую душевную рану.

Зайла вспомнила, какую поразительную мягкость проявил шейх вчера по отношению к Пандоре, и задумалась. Между этими столь разными людьми определенно существовала какая-то внутренняя связь, заметная даже постороннему наблюдателю.

Ну и Бог с ними, она не хочет сейчас думать ни о шейхе, ни о Пандоре, ни о ком другом, кроме Дэниела. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы оставила эту девицу вершить свои собственные дела и отвечать за них, если придется. Зайла смущенно вздохнула, потому что, даже давая себе такой разумный совет, продолжала тихонько выбираться из постели, стараясь не разбудить Дэниела. Она знала, что должна пойти. Пандора упрямая и своевольная девочка, но при этом такая искренняя и добрая! Зайла просто не могла предоставить ее собственным порывам, зная, что Пандора попадет в беду, и никого не будет рядом, чтобы ей помочь.

Может быть, ей даже удастся вернуться до того, как Дэниел проснется, грустно подумала Зайла. Она быстро сгребла со стула белье, джинсы, белую рубашку, вынула из шкафа сапоги и проскользнула в ванную. Конечно, если дело касается Пандоры, то может случиться все, что угодно. Так что лучше оставить Дэниелу записку.

Через несколько минут она уже шла по двору конюшни. Солнце еще не поднялось, но первые нежно-голубые лучи уже пронизывали серые облака. Зайла любила это время, когда мир был таким тихим, что она слышала свои шаги по мягкому грунту. Это напомнило ей то, как они вставали с Дэвидом Брэдфордом, чтобы ехать на пастбище. Было что-то особое в этой тишине и безмятежности, что давало чувство товарищества, молчаливое единение духа.

Но, увидев Пандору, стоящую у ограды с устремленным вдаль ничего не видящим взглядом, Зайла стразу поняла, что надеждам на мирную товарищескую прогулку сбыться не суждено.

Пандора была одета в свою обычную одежду для верховой езды, состоящую из джинсов и хлопковой водолазки, но на этом ее обычность и кончалась. Девочка стояла спиной, и Зайла не могла видеть ее лица, но все было ясно и так. Даже по напряжению ее спины можно было догадаться о каких-то внутренних муках. Зайла воочию видела, каких усилий стоит Пандоре сохранять самообладание.

— Пандора, — позвала она.

Пандора даже не повернулась.

— Я оседлала для тебя Танцующую Леди. Она еще в стойле. Я не была уверена, что ты придешь, но решила тебя подождать. — Она невесело засмеялась. — Не хотелось, чтобы ты думала, что я тебя подвела.

— Пандора, что случилось? — Зайла стала рядом и попыталась заглянуть девочке в лицо. — Что с тобой?

— Ничего особенного. — Маленькие руки Пандоры с силой вцепились в перила изгороди. — Просто получается, что меня больше здесь не будет. Я сегодня уезжаю. Вчера, когда Филип провожал меня домой, он сообщил мне эту веселую новость. Я должна лететь в Марасеф на его вертолете и там пересесть на самолет в Англию. Разве не замечательно?

— В Англию? — растерянно переспросила Зайла. — Я что-то не понимаю.

— Неужели? — с горечью поддразнила ее Пандора. — Филип говорит, что частные школы в Англии очень хороши. Он отправляет меня к своему агенту в Лондоне, который должен найти мне подходящую школу. Филип особо оговорил, чтобы там была отличная конющня и чтобы там готовили кандидатов в олимпийские чемпионы по верховой езде. Ну разве не потрясающе?

— Но почему так вдруг? Он совсем не казался рассерженным вчера вечером.

— Ты, как всегда, ничего не понимаешь! — Слова вылетали из Пандоры, словно автоматные очереди. — Это не наказание. Он якобы делает это ради меня. «Так для тебя будет лучше, Пандора!» Он повторял это раз за разом. Он не хотел меня слушать. — Одна рука отпустила изгородь и сжалась в кулак с такой силой, что косточки побелели. — Понимаешь, он даже меня не слушал!

— А как твой отец? Он-то что об этом думает?

— Я же говорила, он сделает все, что ему скажет Филип. Если бы Филип сказал ему послать меня в дебри Африки, чтобы пустить на корм каннибалам, он бы сделал и это.

— Но в Англии совсем не так плохо, — успокаивающе сказала Зайла. — Вполне вероятно, что для тебя это действительно будет самое лучшее. Почему бы не попробовать? Филип явно заботится о тебе, иначе он никогда бы тебя не отослал. — Она испытывала щемящую жалость к девочке. Ей хотелось обнять ее и утешить, но было видно, что Пандора сдерживается из последних сил. В любой момент она может сорваться.

Пандора пробормотала ругательство, ясно выражавшее ее боль.

— Нет никакой причины отсылать меня, — сказала она с ожесточением и оттенком отчаяния. — Просто я подошла к нему слишком близко. Филип никому не позволяет подходить слишком близко. Он знает, что я никогда не прекращу попыток… — Она замолчала и перевела дыхание. — Я поняла это, когда он выдавал мне весь этот бред насчет того, что так будет для меня лучше. Просто он хочет, чтобы непослушный ребенок ушел из его жизни. Тогда он почувствует себя в безопасности. — Она передернула плечами. — Возможно, он сам до конца не понимает, что со мной надо делать.

— Ну, если ты не можешь совладать с собой…

— Это я-то не могу? — Пандора повернулась к ней лицом, и Зайла была потрясена выражением муки на ее лице. Муки и железного упорства. В ее темных глазах светилась отчаянная сила. — Пусть он отсылает меня, но он не имеет права решать, как устроить мою жизнь. Пусть подыскивает эту распрекрасную школу. Я найду другой путь. — Она прикрыла глаза. — Мой собственный путь. А эту боль я как-нибудь переживу, — прошептала она. — Ты увидишь, я преодолею ее. — Она открыла глаза, в которых блестели непролитые слезы. — До свидания, Зайла. Я сообщу о себе.

И она исчезла, убежав через двор, как ночное видение, спасающееся от рассветных лучей.

Боже мой, какая непереносимая боль! Зайле казалось несправедливым, что она счастлива и полна надежды, в то время как Пандора так страдает. Надо обязательно увидеть ее до отъезда. Может быть, Дэниел поговорит с Филипом… Хотя нет, это бесполезно. Зайла догадывалась, что Филип вряд ли позволит кому-нибудь повлиять на уже принятое решение. Это только подвергнет испытанию их дружбу, которой Дэниел так дорожил. Если отец Пандоры не возражает, то ничто не сможет помешать им отослать девочку в Англию. Наверное, самое лучшее, что Зайла может сделать, это попытаться убедить Пандору, что идея с Англией совсем неплоха, и, насколько возможно, утешить ее.