Разрозненные страницы - Рина Зеленая

И так я читаю весь рассказ Михалкова, очень тонкий (все равно пропадать!), и поражаюсь точности реакции: каждая пауза, взмах ресниц, улыбка моя, которых никто не может рассмотреть, принимаются точно. Аплодисменты и смех. И снова читаю. Конец. Смех, аплодисменты. Я лезу вниз – ведущий на этот раз подает мне руку, чтобы я не обломала себе что-нибудь нужное.

И опять по красной дорожке на машину, которая в эту секунду подъехала и везет меня по кругу вдоль трибун, где люди скандируют: «Ри-на! Спа-си-бо!» и протягивают руки. И знаменитый ленинградский дождик, видя, что он бессилен и не может сорвать праздник, заканчивается.

А на сцене уже оркестр народных инструментов. А потом будут танцоры. И вся программа пойдет как по маслу. А потом зрители будут кричать как бешеные, увидев огромного Бориса Андреева, а он будет улыбаться всем и махать ручищами в ответ на эту любовь и признание.

И так героев кино сменяют ансамбли народных танцев, а тех сменяют певцы и цирковые акробаты. Все кончается песней, которую поет вместе с солистами весь стадион. Потом прощание и автографы. Толпа вытекает с трибун. Стадион пустеет. Праздник окончен.

Все прошло хорошо. Организаторы и актеры, режиссеры и администраторы, как после спортивного сражения, оценивают успехи и промахи: надо исправить то или это, что-то исключить, что-то прибавить.

Подготовка таких мероприятий была делом серьезным. Занимались ею опытные организаторы, квалифицированные администраторы, люди сведущие, деловые, настоящие специалисты своего дела. Ведь надо было все предусмотреть – не только жилье для приезжающих, но и строительство самой площадки, составить программу выступлений. Иногда необходимо было договориться с воинским командованием, если в спектакле заняты бойцы пехоты или кавалерии, достать лошадей, инструменты или оркестр для парадного марша, деревенские телеги, подготовить изолированное помещение для огнеопасной пиротехники (опытного мастера-пиротехника привозили из Москвы), проверить всю радиоаппаратуру и т. д. и т. д., выверить имена участников по афише и многое другое. Вот в том-то и дело.

А потом пошло-поехало: недосмотры, промахи, невнимание к массовым сценам, испорченные, неработающие микрофоны, несоблюдение требований техники безопасности, взыскания, дальнейшие помехи и препоны при организации этих зрелищ.

Невольно в памяти встают 20-е годы и замечательные зрелища – «массовые действа», которыми отмечались на площадях и стадионах все великие праздники. Они родились и с огромным энтузиазмом проводились под талантливым руководством Николая Ильича Подвойского. Он привлек энтузиастов: артистов, режиссеров, спортсменов, любителей и профессионалов – и в течение нескольких лет эти своеобразные спектакли собирали на Ленинские горы, где они проводились обычно, тысячи людей.

Многие считали это начинание новой, интересной формой организации досуга людей труда и разностороннего воздействия на них. «Массовые действа» воспитывали чувство общения, просвещали людей политически. Они оказывали и эстетическое воздействие, так как представляли своего рода сценические игры. Потом даже возникли коллективы «массовых действ».

На зеленой лужайке Воробьевых гор собирались тысячи участников, а на склонах – десятки тысяч зрителей. «Массовые действа» чем-то были похожи на карнавальные шествия: участникам раздавали простейшие костюмы – бумажные значки, шапки, колпаки, палки, и разыгрывался несложный сюжет, включавший гимнастические и акробатические упражнения, построения и перестроения, фигурную маршировку, эстафеты. Использовались даже какие-то элементы борьбы, различных игр.

«Массовые действа» в дальнейшем оказали определенное влияние на театр. А.Я. Таиров даже пригласил Н.И. Подвойского в художественный совет Камерного театра и писал ему: «Ваше привлечение в состав совета вызвано тем, что Вы являетесь давнишним и горячим поборником и проводником искусства физкультуры и широких массовых представлений на открытом воздухе».

Потом противники этого начинания куда-то писали, на что-то жаловались, подмечая неизбежные во всем новом промахи и ошибки, началось угасание «массовых действ». Но их идея, как бы отзвук тех знаменательных лет, проникла в сегодняшний день. Прямым следствием этого начинания стали наши физкультурные парады и великолепные выступления спортсменов на Красной площади, во Дворцах спорта и на стадионах. Здесь спортивная техника и мастерство соединяются с выдумкой, фантазией и искусством режиссера. Праздниками и удивительными зрелищами стали и соревнования по спортивной гимнастике, акробатике, легкой атлетике, открытия спартакиад, показательные выступления фигуристов, наша незабываемая Олимпиада-80.

Необходимо прибавить ко всему, что выступления на стадионах любимейших современных поэтов собирают десятки тысяч любителей поэзии. Поэзия стала необходима всем, как хлеб. Я могу засвидетельствовать это явление как очевидец.

Игрушки

Нет, пожалуй, я не вспомню, с чего началось. Скорее всего, было так. Еще в 20-х годах, приезжая на гастроли в любой город, городок, я обязательно попадала на базар. А там раньше всегда бывали как бы маленькие ярмарки. В воскресенье – особенно. На земле лежали горшки, корзинки, миски; на столах, в руках у продавцов – свистульки-коняшки из глины, точеные деревянные яблоки, курочки, которые клюют, медведи и необыкновенно безобразные гипсовые кошки-копилки – голубые, серые, с серебряными и золотыми правильными круглыми пятнами. Это было настолько безобразно, что уже становилось прекрасно. И я привозила их домой.

Вообще, где бы я ни бывала, я видела что-нибудь в этом роде, прельщавшее меня, что потом украшало мое жилище. Эту моду я придумала тогда, давно, когда еще никому не приходило в голову собирать керамику, игрушки и всякий вздор. Конечно, более умные люди коллекционировали хрусталь, фарфор, бриллианты. А у меня появлялись глиняные фигурки, деревянные лошадки уже со всех сторон. Начались выезды в разные страны. И вот рядом с вятской дамой в лодочке из глины стоит соломенная дева из Индонезии, а японская маленькая лакированная кукла прячется за чешского мисливечека (охотника).

А еще всегда смотрят на меня через стекло горки два удивительных человечка из крохотных ракушек. Они стоят на кусочке дерева под пальмой, взявшись за руки. На деревяшке надпись: «Рине из Гибралтара. 11/VII – 1946 г. С. Михалков». Сергей Владимирович купил их у торговца-мастера, увешанного этими игрушками. И с тех пор я смотрю на них и поражаюсь, как руки человека, простого ремесленника, могут создавать из того, что валяется под ногами, вещи столь примитивные и изящные.

Мой хороший товарищ Игорь Дивов, кукольник и выдумщик, подарил мне красивую деревянную лошадку из Швеции. Она долго стояла у меня на шкафу среди других вещей. Там же высокая узорчатая национальная ваза на трех ногах – чарон называется. Мне ее подарил народный якутский художник-скульптор Прокопий Добрынин. Он ее сделал сам.

Для фильма «Веселые звезды» – это фильм об эстраде – я сделала специальный номер. В фильме Тимошенко достает из коробки куклу, держит ее на ладони и рассматривает. Кукла эта – я (кинотрюк). Потом этот номер шел в концертах. Эта кукла была уцененная: на ногах у нее – два левых ботинка на пуговицах, на голове – разорванная шляпа. Она жалобно пела на мотив «Позабыт-позаброшен»:

Я сейчас расскажу вамСвой ужасный секрет:Уцененная кукла —Счастья в жизни мне нет.Безо всякого вдохновенья,Без любви и огняРавнодушные людиПроизводят меня. – и т. д.

Номер был придуман мной и Я. Зискиндом, моим старым другом, советчиком и постоянным автором, придуман задолго до государственной кампании по улучшению работы легкой промышленности и в том числе – изготовления игрушек. А на шкафу спустя какое-то время появилась уцененная кукла, выполненная в керамике тем же Прокопием Добрыниным.

На шкафу сидит еще голубь белый, очень условной формы. Рядом стоит невероятно смешная глиняная фигура женщины с высоко поднятыми руками, которыми она держит миску на голове. Это сделал мастер-гуцул в Карпатах, а Гердт вез ее оттуда для меня. Довезти было труднее, чем сделать: мастер предупредил, что одна рука при обжиге чуть-чуть треснула. А кроме этих тонких рук, похожих на макароны, у нее еще коса с бантом на конце. Коса не лежит на спине, а торчит самостоятельно, готовая отломиться каждую минуту.

Вот тут и стоит моя красная деревянная лошадка. Она такая красная, расписана такими яркими цветами, что невольно ее увидишь. Стояла она стояла, а через несколько лет одна добрая знакомая, жена моего старого друга, милая Машенька Козловская, привезла себе такую же лошадку из Стокгольма и рассказала мне, что, оказывается, у них там, у шведов, эти красные лошадки – точно как наши матрешки: всех размеров и продаются на каждом углу.