Стон горы - Ясунари Кавабата

Видя это, Кикуко перекинула через руку пиджак и подошла к нему вплотную.

– Как же это делается?

Пальцы Кикуко, неумело перебиравшие галстук, расплывались перед старческими глазами Синго.

– Совсем забыл.

– Но ведь вы же сами, отец, каждый день завязываете галстук.

– Да, конечно.

Почему вдруг сегодня не завязывается галстук, который Синго заученными движениями завязывал ежедневно в течение всех сорока лет работы в фирме? Ему даже думать не нужно было, как это делается, руки действовали машинально. Завязывал бездумно.

Синго стало страшно, он растерялся: в нем неожиданно что-то сломалось.

– Я каждый день вижу, как это делается, и вот… – Кикуко с серьезным лицом' сосредоточенно вертела в руках галстук Синго.

У Синго появилось чувство, что он снова возвращается в детство и уже не сможет обходиться без посторонней помощи.

У Кикуко приятно пахли волосы.

Неожиданно Кикуко перестала вертеть галстук и покраснела.

– Нет, ничего не получается.

– А Сюити ты разве никогда не завязывала галстук?

– Никогда.

– Только развязывала, когда он возвращался пьяный?

Кикуко чуть отстранилась и, нахмурившись, уставилась на повисший галстук Синго.

– Может быть, мама знает? – И, переведя дыхание, позвала: – Мама! Мама! Отец никак не завяжет галстук… Вы не поможете?

– Ну что там опять?

С недовольным лицом появилась Ясуко.

– Неужели сам не можешь завязать?

– Отец забыл, как завязывают.

– Я всегда делал это машинально, а сейчас забыл. Странно.

– Действительно странно.

Кикуко отошла в сторону, и Ясуко встала перед Синго.

– Хм. Я что-то тоже не знаю, как это делается. Забыла, наверно, – сказала Ясуко, дотрагиваясь до подбородка Синго рукой, в которой был зажат галстук. Синго закрыл глаза.

Ясуко начала неумело завязывать галстук.

Оттого, видно, что у Синго была запрокинута голова и кровь прилила к затылку, он стал внезапно терять сознание, в глазах засверкала серебром снежная пыль. Снежная пыль от рухнувшей с горы лавины в лучах вечернего солнца. Синго даже грохот услышал.

Наверно, это кровоизлияние, испугался Синго и открыл глаза.

Кикуко, затаив дыхание, внимательно следила за каждым движением Ясуко.

Это был призрак той лавины, которую давным-давно, еще у себя на родине, видел в горах Синго.

– Ну как, ничего?

Ясуко уже завязала галстук и теперь поправляла его.

Синго тоже стал теребить галстук и случайно коснулся руки Ясуко.

– О-о.

Синго вдруг вспомнил. Когда он окончил университет и первый раз в жизни надел пиджак, галстук ему завязала сестра Ясуко.

Избегая взглядов Ясуко и Кикуко, Синго повернулся к зеркалу, вделанному в платяной шкаф.

– Как будто все в порядке. Да, совсем из ума выжил. Забыл вдруг, как завязывают галстук. Ужас.

Судя по тому, что Ясуко удалось довольно быстро завязать галстук, она, наверно, завязывала его Синго, когда они были молодоженами? Но вспомнить точно он никак не мог.

Или, может быть, она завязывала галстук своему красавцу зятю, когда после смерти сестры пришла в его дом вести хозяйство?

Кикуко, надев гэта, встревоженная, вышла проводить Синго до ворот.

– Вы поздно?

– Нет, приема сегодня не будет. Так что я не задержусь.

– Возвращайтесь пораньше.

Подъезжая к Офунэ, Синго увидел в окно электрички Фудзи, ярко вырисовывавшуюся на прозрачном осеннем небе, и стал проверять галстук, – он был завязан наоборот. Тот конец, который должен быть длиннее, оказался короче. Ясуко ошиблась, потому что, завязывая галстук, стояла к Синго лицом.

– Ну что такое…

Синго развязал галстук и без труда повязал его заново.

То, что совсем недавно он не мог вспомнить, как это делается, казалось ему теперь неправдоподобным.

2

В последнее время Сюити все чаще стал возвращаться домой вместе с Синго.

Электрички до Иокосука, ходившие вообще-то с интервалом в полчаса, по вечерам отправлялись каждые пятнадцать минут и часто бывали полупустые.

В Токио напротив Синго и Сюити села молодая женщина.

– Прошу вас, присмотрите, пожалуйста, – обратилась она к Сюити и, положив на скамейку сумку из красного пластика под замшу, встала.

– Вам два места?

– Видите ли…

Женщина ответила туманно – ее густо напудренное лицо при этом нисколько не покраснело – и, повернувшись к ним спиной, вышла на платформу. На ее изящной фигурке пальто с чуть приподнятыми плечами, мягкими складками спадавшее вниз, выглядело очень элегантно.

Синго был потрясен – как это Сюити сразу все сопоставил и спросил: вам два места? Быстро соображает. Как он мог догадаться, что женщина кого-то ждет, с кем-то условилась встретиться?

После вопроса Сюити Синго тоже решил, что женщина вышла, чтобы встретить попутчика.

И еще одно – почему женщина, севшая у окна, как раз напротив Синго, обратилась не к нему, а к Сюити? Может быть, потому, что, поднимаясь со своего места, она смотрела в сторону Сюити, а может быть, и потому, что Сюити всегда приветлив и женщины чувствуют себя с ним свободно?

Синго взглянул на Сюити.

Сюити читал вечерний выпуск газеты.

Вскоре женщина вернулась в вагон и, задержавшись у открытой двери, еще раз осмотрела платформу. Человека, с которым она условилась встретиться, видимо, там не было. Когда женщина возвращалась на свое место, ее светлое пальто, застегнутое под шеей на одну большую пуговицу, слегка колыхалось при каждом ее шаге. Карманы были прорезаны довольно низко, и женщина, держа руки в карманах, шла, как бы раскачивая пальто. Несколько необычный покрой пальто очень шел ей.

На этот раз она села напротив Сюити. Она трижды обернулась к двери, – с нового места ей лучше был виден вход.

Место напротив Синго было занято ее сумкой – цилиндрической, с закругленными краями и большим замком.

Бриллиантовые серьги были скорее всего фальшивые, но сверкали, как настоящие. На ее узком лице выделялся толстоватый нос. Рот маленький, прекрасной формы. Слегка вздернутые густые брови подбриты. Чуть припухшие веки, округлый подбородок. В общем, очень красивая женщина.

В глазах усталость, возраст не определить.

У входа поднялась сутолока – молодая женщина и Синго посмотрели в ту сторону. В вагон вошло несколько мужчин с огромными ветками клена. Они весело толкались, возвращаясь, видимо, из туристской поездки.

Багровые листья клена скорее всего с севера, подумал Синго.

Мужчины, не стесняясь, переговаривались громкими голосами, и стало ясно, что клены из Этиго.

– Наверно, и в Синею клены уже красные, – сказал Синго.

Но Синго вспомнил не столько клены в горах на своей родине, сколько багровые листья карликового клена, который поставили у алтаря после смерти старшей сестры Ясуко.

Сюити тогда еще не было на свете.

Синго пристально смотрел на ветки клена, которые лежали на скамейке, напоминая пассажирам о времени года.

Выйдя из задумчивости, Синго вдруг обнаружил, что напротив него сидит отец молодой женщины.

Значит, она ждала отца? Непонятно почему, Синго это успокоило.

У отца и у дочери были одинаковые толстые носы– рядом они выглядели смешно. И даже волосы росли у них одинаково. Отец был в очках в темной оправе.

И отец и дочь сидели безучастно друг к другу, с неподвижными лицами, не разговаривая между собой. Незадолго до Синагава отец заснул. Дочь тоже закрыла глаза. У них даже ресницы, казалось, были одинаковые. Сюити не был так похож на Синго.

Синго хотелось, чтобы отец и дочь перекинулись хотя бы словечком, но в то же время он даже немного завидовал тому, что они сидят безучастные друг к другу, как чужие.

Наверно, и дома у них мир и покой.

И когда в Иокогаме вышла только женщина, Синго был потрясен. Вот тебе и отец и дочь, – совершенно чужие.

У Синго даже настроение испортилось.

В Иокогаме сосед лишь чуть приоткрыл глаза и снова заснул.

Когда не стало женщины, этот пожилой мужчина показался Синго каким-то неприятным.

3

Синго толкнул Сюити локтем.

– Значит, они не отец и дочь, – прошептал он. Но Сюити отнесся к этому не так, как ожидал Синго.

– Видел? Нет?

Сюити презрительно кивнул.

– Странно.

Сюити не считал, видимо, это странным.

– Похожи, правда?

– Пожалуй.

Мужчина спал, поезд громыхал, но все равно громко говорить о попутчике, который сидит напротив, не следовало.

Это было неприлично, и Синго, опустив глаза, вдруг загрустил.

Он, казалось, должен был с грустью думать об этом человеке, а грусть почему-то поселилась в нем самом.

От станции Ходокэтани до Тоцука довольно далеко. И осеннее небо успело потемнеть.

Возможно, мужчина был моложе Синго, но не намного, – тоже, наверно, что-нибудь под шестьдесят. А женщина, вышедшая в Иокогаме, пожалуй, одних лет с Кикуко. У Кикуко глаза красивее.

По все-таки неужели та женщина не дочь этого человека?