Смертельные ошибки - Аллен Уайлер

— Я не говорила, во что я верю. По правде говоря, я сама не знаю, во что верить. Но я должна признать — такая возможность приходила мне в голову.

Тон у нее был такой же, каким медсестры психиатрического отделения разговаривали с буйными пациентами.

Тайлер взглянул на нее с негодованием:

— А вам и не надо ничего говорить. Я и сам вижу: вы думаете, что это я принес и подложил в шкафчик наркотики. Что ж, позвольте вам объяснить насчет меня и наркотиков. Я это уже проходил. Может быть, тогда вы поймете.

Джилл смотрела на него, вцепившись обеими руками в край стола, словно готовая вот-вот вскочить.

— Может, нам стоит прерваться? Я могу попросить Тони принести нам кофе.

Тайлер перестал метаться по кабинету, подошел к столу и оперся обеими руками о спинку кресла для посетителей.

— Неплохо придумано, но мой ответ «нет». Вам придется меня выслушать.

Джилл бросила беспокойный взгляд на телефон.

— Вот как все было, — продолжал Тайлер. — Там, где я работал раньше, меня уволили… Глава нейрохирургического отделения глубоко завяз в мошенничестве с ФСЗП. Нет, он, конечно, пустил в ход всю тяжелую демагогическую артиллерию, чтобы себя оправдать: и ничтожное вознаграждение, и медицинскую практику, задыхающуюся под чудовищной тяжестью федеральной бюрократии, и жуткую стоимость страхования от врачебных ошибок… Я мог бы и дальше продолжать, но суть вы уловили. Он был просто жаден до денег и в своей жадности перешел все мыслимые и немыслимые границы. Дошел до того, что начал выставлять счета больным, которых лечили ординаторы, а его самого даже не было в операционной. Близко не было! Не то чтобы он, допустим, находился в больнице и мог дать консультацию в случае необходимости. Нет. Однажды он был в отпуске на Гавайях, попивал «Май тай»,[37] а бухгалтерия выставила счета за целую неделю операций, проделанных ординаторами под руководством других врачей. Все счета были оформлены на его имя.

Мне это не нравилось, но я ничего не мог поделать. Я был мелкой фигуркой в нижней части тотемного столба. Старался держаться в стороне, но наступил день, когда я не смог уклоняться. Он попросил меня прикрыть несколько случаев… ну, вы понимаете, прийти на помощь, если возникнут проблемы. Я ответил «нет». Он среагировал очень просто: пригрозил уволить меня, если я не буду сотрудничать.

Видите ли, кое-чего вы обо мне не знаете. Я всегда мечтал стать главврачом. Он это знал. И еще знал, что в нашем отделении у меня это могло получиться. Была прекрасная перспектива. Но если бы он меня уволил, карьера была бы загублена. У меня больше не было бы шанса. — Тайлер горько рассмеялся. — В конечном счете меня и уволили. В академических кругах я теперь изгой. Уж об этом он позаботился. Какой декан захочет нанять профессора, который накапал на своего прежнего босса?

Я попал в классический двойной переплет. Мне хотелось удержаться на работе, но чем больше случаев он заставлял меня покрывать, тем больше возрастал риск, что я окажусь в федеральной тюрьме и навсегда потеряю врачебную практику.

Федералы заверили меня, что я буду под защитой. — Опять вырвался саркастический смешок. Мэтьюс с отвращением покачал головой: — Не получилось. Мой босс узнал об их расследовании заблаговременно и успел забросать свои следы грязью. И тут федералы отступили. А после этого — я и ахнуть не успел! — в моем шкафчике вдруг обнаружили наркотики. Все произошло так же, как здесь. Точно под копирку. Мне такое совпадение кажется слишком подозрительным. Кто-то знает о том, что случилось в Калифорнии, и теперь использует накатанный прием, чтобы снова подставить меня.

— Значит, вы никогда не употребляли наркотики?

— А вы сами подумайте. Разве наркоман может быть нейрохирургом? Анестезиолог, наверное, еще мог бы… Во время операции все эти подаватели газа только и делают, что сидят возле аппаратов жизнеобеспечения, читают автомобильные и компьютерные журналы. Но нейрохирург? Никогда.

Его история как будто заставила Джилл задуматься.

— Зачем кому-то понадобилось подбрасывать наркотики вам в шкафчик?

Этот вопрос удивил Тайлера. Неужели она ничего не поняла?

— Я ведь только что объяснил. Чтобы заставить меня замолчать. Зачем? Они знают, что это место — мой последний шанс спасти карьеру. Если меня еще раз арестуют за наркотики, я потеряю лицензию навсегда. А так они прижали меня, чтобы сидел тихо, и к тому же так легко подорвать доверие к моим словам, если я не пойму намека.

— Да кто такие «они»? — Джилл согнутыми пальцами начертила в воздухе кавычки вокруг слова «они».

Тайлер пристально взглянул на нее. «Довериться ей? Лучше не стоит».

— Взгляните на факты. В системе медицинских записей есть какой-то дефект. Сбой в безопасности. Дыра. Факты налицо. Примеры вы сами видели. Стоит ли объяснять, какую потенциальную опасность я представляю, поскольку знаю об этом? Я никому не угрожаю, никому не хочу навредить. Я всего лишь хочу, чтобы проблему устранили. И поэтому кто-то хочет меня уничтожить.

— И вы хотите, чтобы я вам помогла?

— Да.

— Почему?

— Да потому что как глава Управления по рискам вы не можете не знать, что проблема существует. Вы можете меня поддержать.

Опять Тайлер подумал, не рассказать ли ей о своем визите к Берни Леви и о Фергюсоне, и опять решил, что не стоит.

— В прошлый раз, когда вы просили у меня совета, я вам посоветовала поговорить с Ханом. Вам мой совет не слишком помог. Но теперь вы опять обращаетесь ко мне. У вас есть основания полагать, что на этот раз выйдет лучше, чем в прошлый?

Джилл усмехнулась, словно сомневаясь в его умственных способностях.

Ему не понравился ее тон.

— Да.

— В таком случае, пока вы не предприняли еще чего-нибудь, я предлагаю прежде всего поговорить с Артуром Бенсоном. Если в нашей системе медицинских записей имеются неполадки, генеральный должен об этом знать. — Джилл пристально взглянула на Тайлера: — На этот раз вы абсолютно уверены, что у вас есть доказательства? Мне не хотелось бы еще раз пройти через сцену с Ханом.

— Да, я уверен.

— Прекрасно, но советую вам быть чертовски твердо уверенным, потому что Арт этим утром по уши увяз в подготовке предварительного слушания по бюджету. И если уж мне придется отвлечь его ради этого, советую вам запастись пуленепробиваемой историей.

Она бросила на Тайлера предостерегающий взгляд искоса и потянулась за телефоном.

— Сейчас он вас примет, — сообщила чопорная секретарша и, закрыв за собой дверь, оставила их одних в просторном кабинете Бенсона.

Джилл и Тайлер остановились перед прямоугольным столом для заседаний, вокруг которого могли бы усесться восемнадцать человек. В нескольких футах от дальнего конца стола с потолка свешивался экран. У другого конца длинного стола для заседаний стоял письменный стол, а у самой стены — сервант. Над сервантом висел на стене писанный маслом портрет представительного господина с пронизывающим взглядом.

Тайлер стоял, стиснув руки, чтобы удержаться от нервной жестикуляции.

— Кто это? — спросил он у Джилл, чтобы отвлечь от себя внимание, и кивком указал на портрет.

— Честер Мейнард, основатель и первый хирург Больницы имени Мейнарда.

Тайлер видел старые фотографии с изображением когда-то скромного медицинского центра. Трехэтажный дом на вершине поросшего лесом холма, располагавшегося в то время за городской чертой Сиэтла.

— Вот что я вам скажу… — начала Джилл Ричардсон, — у меня через несколько минут встреча с главой профсоюза медсестер. Это займет весь день. Если разговор затянется, мне придется уйти.

— Без проблем.

— Да нет, я не то имею в виду. — Она протянула руку и коснулась его плеча. — Вы знаете, где ресторан «Изабелла»? — Джилл назвала ему адрес и добавила: — Я хочу знать, каков будет результат. Давайте встретимся там и поужинаем. Скажем, в шесть тридцать?

Предложение застало Тайлера врасплох. Планов на вечер у него не было. Да и какие у него могли быть планы, если Нэнси отказывалась его видеть?

— Звучит заманчиво.

Артур Бенсон вошел в кабинет размашистым шагом бывшего спортсмена. Тайлеру показалось, что при росте в шесть футов один дюйм и двухстах фунтах веса он находится в отличной форме, особенно с учетом возраста и административной нагрузки. Он был в темно-серых брюках от костюма, но без пиджака, рукава белой рубашки закатаны до локтей, верхняя пуговица воротника под ослабленным узлом галстука в черно-белую клеточку расстегнута.

Бенсон кивнул Джилл:

— Доброе утро, мисс Ричардсон. — Он протянул руку Тайлеру. — Доктор Мэтьюс, стыдно признаться, но, мне кажется, мы до сих пор официально не были представлены друг другу. Артур Бенсон.

Внимание Тайлера привлекла седая прядь в черных волосах Бенсона. После рукопожатия Бенсон пригласил их сесть у дальнего конца стола для совещаний.