Инструктор над законом - Андрей Воронин

- Да на что мне копии?!

- Копия, конечно, не оригинал, но тоже штука интересная.

- Я хочу, чтобы ты забрал ее оттуда, - упрямо наклонив голову, сказал Старцев.

- А я хочу, чтобы ты принял холодный душ! - гаркнул вдруг Илларион так, что Ирма вздрогнула. - Я хочу перегнать груз и получить свои бабки, а потом, если тебе так неймется, могу отправиться за твоей бабой! Как ты думаешь, сколько мы оба проживем после того, как из-за бабы сорвем поставку? Тихарь шутить не Станет! Мне-то, может быть, и удастся уйти, но вот где окажешься ты?

Старцев замычал, мотая головой, словно его донимала сильная зубная боль. Илларион встал и, поманив за собой Ирму, вышел из кабинета.

- Уф, - сказал он, оказавшись на улице, - Как его разбирает, а? Ты заметила?

- Не понимаю, - хмурясь, сказала Ирина, - зачем ты все это затеял?

- Я хочу, чтобы эти шакалы передрались насмерть, - ни капли не кривя душой, ответил Илларион. - Тогда мы с тобой будем чувствовать себя гораздо свободнее, потому что им будет не до нас.

И потом, они оба мне просто до смерти надоели. Я буду только рад, если они устроят здесь войну и дадут эфэсбэшникам повод взять себя за задницу.

- Резонно, - сказала Ирина, - но неубедительно. По-моему, ты просто донкихотствуешь.

- Брось, - отворачиваясь, сказал Илларион.

- Это не ответ. Я таких вещей не понимаю и поэтому боюсь. Да что там, я в них просто не верю.

- Это бывает, - сказал Илларион. - Трудное детство и тому подобное. Просто расслабься! Пойдем-ка лучше перекусим, а то нам в дорогу скоро.

Ты готовить умеешь?

- Нет.

- Значит, опять консервы, - вздохнул Забродов. - Я-то умею, признался он, пропуская Ирину в дверь отведенного им "гостевого" коттеджа, - но ленюсь.

- Наплевать, - сказала она. - Слушай" рыцарь, а не мог бы ты еще раз приласкать бедную пастушку перед дальней дорогой?

Илларион украдкой взглянул на часы.

- Мог бы, - сказал он, - вот только надо побриться.

- Для разнообразия сойдет и так.

- Что ж, - сказал он, хватая ее на руки и ногой открывая дверь спальни, - крестовые походы и голод - понятия взаимодополняющие. Только как же мое сходство с автоматом?

- Чепуха, - сказала она, откидываясь на подушки. - Небритых автоматов не бывает. Только запри дверь.

***

- Что за хреновина? - потряс головой башнеподобный Федоров, глядя, как из ворот склада выползает знакомая фура с надписью "Мебель". - Отпустили его, что ли? Или это не тот?

- Машина та, - прошелестел Говорков с заднего сиденья и нервно поправил очки.

- Неужели мусора лопухнулись? - поразился Федоров. - Вот это номер!

- Я бы не стал на это рассчитывать, - тихо сказал Говорков.

Кореец Хой, как всегда, промолчал, провожая удаляющийся трейлер припухшими щелочками глаз.

- А эти куда подевались? - поинтересовался Федоров, имея в виду черную "Волгу" и хлебный фургон.

Тут ворота снова распахнулись, и обе машины гуськом выкатились на улицу.

- Трогай, - тихо приказал Говорков. - До шоссе поедем за ними, а там посмотрим.

- Заметано, - сказал Федоров, запуская двигатель.

Черный "пассат" с тонированными стеклами осторожно выбрался из укрытия между заляпанным навозом трактором и голубым почтовым фургоном и покатился следом за хлебовозкой, соблюдая приличную дистанцию и по мере возможности прячась за попутными машинами.

Выехав на шоссе, "Волга" повернула на запад, а фургон, мигнув на прощание указателем поворота, укатил обратно в Москву.

- И что теперь? - поинтересовался Федоров. - Разорваться нам, что ли?

Говорков некоторое время молчал, принимая решение. Он так давно привык подавлять в себе любые эмоции, что сейчас не испытывал страха, хотя успел уже понять то, чего до сих пор не понял дурак Федоров и даже молчаливый Хой: все пропало, груз конфискован, а к границе едет просто невообразимых размеров "кукла", состряпанная хитроумными ментами с тем, чтобы ловчее сцапать тамошних зажравшихся деятелей. Понял он и другое: этого неизвестно откуда взявшегося Забродова следовало пристрелить сразу, не вступая с ним в переговоры, пристрелить, как бешеного пса, и утопить в болоте.

В том, что это именно Забродов сообщил ментам о грузе, сомневаться не приходилось: кроме него о предстоящей переброске знали только Старцев и Гуннар, а уж они-то были последними, кто стал бы информировать милицию о чем бы то ни было.

Судьба бизнесменов от таможни волновала Говоркова меньше всего, поскольку они ее заслужили, а что до Старцева, то его вообще давно пора было менять. Говоркову был нанесен страшный удар, и он реагировал на него с холодной логикой древней рептилии: следовало немедленно обезопасить себя и уничтожить противника. На груз ему было плевать: он все равно пропал, но вот Забродова надлежало стереть с лица земли, и чем скорее, тем лучше.

Вместе с Забродовым старый крокодил приговорил к смерти еще четверых: Ирму, директора грузового автопарка, знавшего, кому и зачем понадобился фургон, Старцева и Плешивого Гуннара. Для всех остальных участников этого дела он был просто Тихарем из Москвы, то есть, по сути дела незнакомцем.

Он взял трубку сотового телефона и набрал номер директора.

- Игорь Николаевич, - прошелестел он, свободной рукой отдавая Федорову безмолвный приказ трогать и ехать направо, за "Волгой", - это Говорков вас беспокоит. У нас ЧП.

... Спустя какое-то время идущий на недозволенной скорости "пассат" со свистом обогнал черную "Волгу", а через минуту настиг и оставил позади тяжелый мебельный фургон. Усатый водитель фургона, занятый своими невеселыми мыслями, скользнул по нему неузнающим взглядом и снова стал смотреть на дорогу, время от времени прикладываясь к бутылке с минеральной водой и насвистывая сквозь зубы какой-то унылый мотив.

Глава 12

Пока Ирина ходила мыть руки и причесываться, Илларион выскочил из закусочной и приобрел на импровизированном базарчике букетик садовых ромашек. Вернувшись за столик, он с торжественным видом положил букет перед Ириной.

- Это вам, мадам.

- Вот чокнутый, - сказала она. - Спасибо, рыцарь.

- Так, - энергично сказал Илларион, садясь и плотоядно потирая руки, что у нас тут? Столовские пельмени? Пища богов!

Ирина поморщилась, с сомнением глядя на бугристую сероватую массу, лежавшую в тарелках.

- И не надо морщиться, граждане! - назидательно произнес Забродов. Любовь и война отнимают совершенно ненормальное количество калорий, каковые требуют постоянного восполнения.

Голодный герой годен лишь на то, чтобы шарить вокруг тоскливыми глазами, и мечтает он не о подвигах и даже, прошу прощения, не о дамских прелестях, а о куске колбасы, на восемьдесят процентов состоящем из сои и на двадцать - из туалетной бумаги. Поэтому героя надо кормить - пусть даже не слишком изысканно, но часто и обильно. Тогда он свернет горы и повернет реки вспять, а также совершит массу других славных деяний - в том числе и под одеялом.

- Опять все опошляете, мой рыцарь, - заметила Ирина, без особого воодушевления ковыряя вилкой в тарелке.

- Миль пардон, - сказал Забродов. - А чего вы все от меня хотите? В конце концов, я бандит или профессор?

- Ты шут гороховый, - невольно улыбаясь, сказала она. - Ешь, а то твоя пища богов остынет.

Илларион молча кивнул и с аппетитом набросился на свою порцию. Ирина отложила вилку и сидела, задумчиво перебирая лепестки ромашек и разглядывая проносившиеся по шоссе автомобили. На губах ее играла неопределенная полуулыбка, заметно теплевшая, когда ее взгляд падал на уверенно расправлявшегося с пельменями Иллариона. Когда он закончил, она придвинула к нему свою порцию.

- Мммм? - спросил он с набитым ртом.

- Давай, давай, - пригласила она, - не стесняйся. Я знаю в Риге одну гостиницу, где очень уютно и тихо. Так что силы тебе понадобятся.

- Рррр, - ответил Илларион, и она рассмеялась. Закусочная представляла собой стеклянный павильон, расположенный метрах в пяти от шоссе и сотрясавшийся до основания всякий раз, когда мимо с ревом проносились многотонные махины тяжелых грузовиков. Вдалеке маячил окраинный микрорайон Великих Лук, а в противоположной стороне, там, откуда они приехали, не более чем в километре синел перелесок, из которого они только что выбрались. Где-то там остался мечущийся из угла в угол Старцев; где-то там примерно в это время должны были хоронить Свата, погибшего, как написал в своем отчете участковый, в результате несчастного случая на охоте; где-то там слонялся опухший от водки Воробей, пропивая остатки выданной Стариком премии и рассказывая всем подряд страшные байки о том, как он чуть не помер, волоча через лес подстреленного латышами Свата, чем наживал себе, несомненно, большие неприятности. А несколько десятков людей, повинуясь отданному приказу, снаряжали магазины автоматов и прочищали шомполами стволы дробовиков, готовясь поставить на место потерявших всякую совесть соседей. Не первый год работавшая курьером Ирма ясно ощущала, как сгущается атмосфера, закручиваясь наэлектризованной тугой спиралью, и точно знала, что спираль эта развернется именно в тот момент, когда в центр ее вломится тяжелый грузовик, в кабине которого будут сидеть они с Илларионом.