Записки неординарной эльфийки - Эльфарран

– Полегче Эльфи, – он тот час припрятал извлеченную добычу.

– Пусть не утаивает от друзей деньги – работаем в команде, значит, всем поровну. Он же накупит на неё самых дешевых блесток и будет потом уверять, что это осколки звезд. Хоть бы раз покраснел.

– Учись, эльфочка, – отдышавшийся гном нехотя отдал мне три медных кругляшка. – Держи.

Итак, значит, остановилась я на голодном желудке, который смиренно ждал подходящего случая, чтобы напомнить о своих претензиях и, поняв, что решающий момент настал, он возмущенно заурчал.

– Ладно, потерпи, – уговаривая его, я полезла на стену. Запах просыпающегося города пробирался в нос, обещая поживу. Уже на вершине стены, обернув голову двумя слоями платка с бахромой, вымазав лицо золой из заброшенного очага и прикрыв лук плащом, я храбро спрыгнула вниз.

Многоголосый утренний шум рынка катился по узким улицам, растекался по площадям и, отхлынув от гладких досок ворот королевского дворца, оседал на крышах многочисленных лавок, зевающих лицах толстых торговцев, на пузатых винных кувшинах. Распространяя соленый аромат моря, меднокожий продавец из рыбного ряда, виртуозно орудовал тонким, как лист придонной осоки, ножом, нарезая узкие со стекающим жиром полоски из неизвестной розовой рыбы. Его сосед развешивал пустые крабовые панцири, вовсю нахваливая свою продукцию. Краснощекая женщина была занята вылавливанием раков из мокрой черной бочки, успевая при этом отчаянно спорить со сгорбленной благообразной старушкой. Крепость выражений приятно бодрила зевающего водоноса, что придерживая круглые чаны с чистой водой ожидал своей очереди, одобрительно кивая на особо замысловатые словосочетания. Он, казалось, затруднялся, кому отдать первый приз за красоту языка. Шелудивая собака с грустными глазами, настороженно следила как извиваясь, тянется из под ножа тонкая шкурка с серебристой чешуей. Погладив её обвислые уши, я покинула рыбников. Постукивая деревянными противнями, пекари несли свой румяный товар, ещё пахнущий ночным теплом прокопченных печей. Скрипела доверху набитая тележка зеленщика и тяжеловесно, в третий раз, пыталась припарковаться у двери. Когда, глухо ударившись об общественную коновязь, она открылась, на мостовую выкатились желтобокие тыквы. Громко вскрикнув, хозяин бросился догонять их. Тихонько засунув ближайшую желтенькую тыквочку под плащ, я тихо сбежала по направлению к площади. Здесь, на врытых в землю столбах, развевались пестрые полотнища бродячего цирка. Запах точно указывал, что в труппе присутствовали крупные животные. Несколько поодаль виднелась городская плаха, два довольно больших кострища ("Мостовую не жалеют", – отметила я невольно) и одна свежесколоченная виселица. Задумчивый человек с мечтательной улыбкой укреплял на ней новенькую веревку и скручивал аккуратную петлю. Стоя на расшатанной лесенке, он удивительным образом сохранял равновесие.

– Новенькая ведьма, на практику прислали? – Бросив скользящий взгляд, он продолжил свое дело. – Вы как тараканы: сколько ни жги, все равно лезете. И ещё где-то головой разжилась, шустрая какая. – Заглядевшись на круглящийся из под плаща, бок тыквы, палач, покачнулся и полетел вниз. – Тьфу, сглазила проклятая, – все ещё держа обрывок веревки в зажатом кулаке, он замахнулся ей на меня.

– Ужасно невоспитанный тип, – прижимая к груди свой обед, я уже была далеко.

Обегав все постоялые дворы, наконец, остановилась перед неприметным домиком, знакомый голос, раздававшийся из-за двери, дал понять, что поиски мои окончены. Вытряхивая пыльный коврик гном, озадаченно воззрился на меня.

– Явилась таки, а мы ждали только к обеду, чего надыбала?

Ставя на покосившийся стол сворованную тыкву, я победоносно ухмыльнулась.

Дом, в котором мы разместились, долгое время стоял пустым. Желающих поселиться здесь не было, хотя в городе чувствовался явный недостаток жилья. Всех отпугивала дурная слава этого места. Ранее дом принадлежал одной пожилой ведьме, водившей дружбу с черными магами. Закончив свою карьеру на костре, она прокляла дом и город, наслав на него ужасного дракона. Жители откупались прекрасными девушками. И хотя девушек было жалко, но зрелище сожжения ведьмы того стоило. Эксклюзивный костер из самого высококачественного леса с добавлением ароматизированных палочек, импортированных из-за моря, покрытый резьбой столб, бантики разноцветных веревок. Вовремя извещенные жители ближайших городов, прибывали загодя, ночуя тут же на площади. Лучшие места в первых рядах брали с боем, а владельцы окрестных домов весьма выгодно продавали право смотреть из своих окон. Но особенно преуспели торговцы, костер даже дважды заливали, прерывая казнь рекламными паузами, в ходе которых местные веселые дамы громко нахваливали свои услуги, а лавочники представляли свои товары, особенно хорошо шли метелки – прямо нарасхват – потому что ведьма из пламени выкрикнула слоган об их повышенной пушистости. Веселье было в самом разгаре, огонь приятно согревал публику, освещая темнеющую площадь, искорки, причудливо вращаясь, вихрем летели в поднебесье. Завораживающее зрелище чужой смерти, так раззадорило холодную кровь горожан, что они на бис сожгли ещё двух черных кошек. Угольщики бесплатно раздавали обугленные кусочки дерева из костра. Тут же кувыркалась группа скоморохов, выкрикивая неприличные частушки. И это последнее обстоятельство очень оскорбило ведьму. Обозвав жителей неблагодарными тупицами, променявшими истинную актрису на доморощенных фигляров, она достойно покинула сцену на одной из рекламируемых щеток. Владелец магазина после такого пиара озолотился.

Это мне рассказал гном, мечтательно вздыхая.

– Холодно здесь, – я поискала глазами, то что может гореть. Попадались только разбитые банки с червяками, пыльные тряпки, крысиные мумии. Раскрыв один из ветхих чемоданов, нашла груду костей. Ну хоть что-то.

Повалил необычайно густой дым. Клубясь, он принял вид высокого седого старца с длинным посохом в руке. Потянувшись призрак посмотрел на меня и, внезапно поклонившись, заговорил. Тихий голос был похож на шипение чайника:

– Преклоняюсь перед тобой великая владычица темных сил, – он уверенно ударил посохом по полу и, кряхтя, опустился на одно колено.

– Я эльфийка, – не понимая ничего, пролепетала я.

– Одно другому не помеха, прекрасная избранница нашего властелина. Он знал будущее, и погиб за тебя. Будь достойна своей участи и помни, что я Саруман радужный первый склонился перед твоим могуществом. – Дым начал расходиться и наполнять всю комнату.

– Пожар, горим, – с визгом вылетел на улицу гном, затем, проявив несвойственную ему заботу, вытащил и меня.