Операция «Пророк» - Игорь Атаманенко

Генерал придвинул к себе «График работы московского международного симпозиума по проблемам воздушных грузоперевозок».

«Так и есть! Каждый день с тринадцати до пятнадцати часов перерыв на обед. Значит, Вуд может и без предлога посещения туалета покидать зал заседаний: в тринадцать часов всех делегатов на автобусах везут в гостиницу на кормёжку. А если учесть, что англичанин воспользуется личным автотранспортом… Таким образом, названный им номер “203—13–00” означает место и точное время встречи… или закладки тайника. Дату “ДУБ” сообщит “ЛЕСБИЯНЫЧУ” дополнительно, поскольку сам еще не успел определиться. Он ведь должен осмотреться, обнюхаться — всё ли вокруг спокойно, а уж затем нажимать на педали! Значит, предстоит еще один сеанс связи. По телефону, или… Собственно, какая разница, обозначает ли число “13” в нашем конкретном случае дату или время проведения акции? Тринадцатое мая не за горами, это же не тринадцатое декабря, значит, готовиться надо уже сейчас… Да и вообще что это я себе голову морочу! “Дата” или “время” — об этом нам сообщат сами объекты, хотят они этого или нет, — они же под контролем! Кроме того, у нас появился запасной игрок — “ЭЛТОН ДЖОН”… И, хотя особых надежд на него возлагать еще рано, посмотрим, захочет ли он реализовать свой шанс и отработать видеопленку, чем черт не шутит!»

Карпов вытер платком испарину со лба и откинулся на спинку кресла.

«На моём месте Архимед уже прокричал бы “Эврика!” и нагишом бежал по улицам Сиракуз… Почему ж мне не весело? Что мешает? Тайник? Да! Но, скорее всего, этот “сюжет” — не для моих подопечных. Вуд как профессионал знает, что связь через тайник — самое слабое звено в работе всех спецслужб, в любой операции. Оставить материалы в тайнике, то есть выпустить их из рук даже на короткое время, — большой риск. Англичане отдают себе отчет, что видеопленки, попади они в наши руки, прямиком выведут на профессора. Ставить под удар своего особо оберегаемого агента? Исключено! Да и стало бы руководство СИС ради выемки “закладки” гонять Вуда за тысячи километров, если с этим могут справиться и “МАКСИМАЛИСТ”, и “ОСКАР” с “ПАРЛАМЕНТЕРОМ” — они же рекогносцировку проводили, место знают досконально… Нет, нет и еще раз — нет! Вуду нужна только личная встреча с “ЛЕСБИЯНЫЧЕМ”. А почему только Вуду? Судя по тому, что сообщила покойная Лана “КОНСТАНТИНОВУ”, “ЛЕСБИЯНЫЧ” изыскивает, нет! — уже нашел канал переправки фамильных драгоценностей за рубеж… Если он имеет в виду англичанина, то на встречу возлагает даже больше надежд, чем его оператор. Понимая, что “ДУБ” не потащит видеокассеты с собой в самолёт, а отправит их в Англию диппочтой, профессор может попросить и о переправке этим же путём портфеля с золотишком…

И всё-таки, черт подери, не даёт мне покоя этот пароль, в котором номер телефона привязан к месту встречи, или наоборот!»

Генерал вернулся к началу своих рассуждений. Поднявшись из-за стола, он в глубоком раздумье зашагал по кабинету.

«Ну что ж, как говорил мой наставник, покойный генерал Сошников: “беспокойство — это признак неудовлетворённости, а неудовлетворённость — залог успеха в контрразведке. Покажите мне совершенно удовлетворённого контрразведчика, и я вам открою в нём неудачника”…

Будем исходить из того, что чертей тянет пообщаться в тихом омуте… А более укромного омута в центре Москвы, чем район Патриарших прудов, подыскать трудно… Вот там я вас и притоплю, черти очкастые… Даже очки не всплывут!»

Внимание Карпова привлек золотой диск луны, висевший прямо над окном его кабинета.

«Черт подери, опять полнолуние, но что удивительно, у меня полностью отсутствует желание попасть на эротический спектакль лесбиянок из общежития! Да и продолжаются ли там спектакли? После общения с “ЛЕСБИЯНЫЧЕМ” глаза в глаза, я больше не испытываю влечения к горящим в ночи окнам… Какое мощное психополе у доктора! А может быть, позывы исчезли после того, как я узнал, что это называется вуайеризмом, и непроизвольно применил метод, которым пользуются психоаналитики, нейтрализуя проявления какого-то невротического состояния, докопавшись до истоков или первопричины его появления, а, Леонтий? Дилетантизм! Дремучее невежество! Тоже мне, диагностик нашёлся! Надо будет основательнее заняться собой, как только закончатся эти “велосипедные гонки”! Кстати, как там наш спортсмен?»

Генерал взглянул на часы и поднял телефонную трубку аппарата ЗАС (защищённого от прослушивания).

Глава вторая. «Шпионская пыль»

Старший группы, «экстренных» дел мастер, майор Иващенко, заварив в кружке крепкого чая, по-хозяйски расположился в кресле у огромного пульта, подмигивающего желтыми, зелеными и красными лампочками-глазами. Вверху, над пультом, матово дремал «Большой Глаз» — экран телевизора. Переключением пронумерованных тумблеров — каждый соответствовал конкретному гостиничному помещению — майор мог слышать и даже видеть то, что там происходит. Еще несколько пронумерованных экранов меньших размеров позволяли просматривать коридоры нескольких этажей гостиницы, на которых обычно поселяли иностранцев, представляющих наибольший оперативный интерес. При необходимости действо, развивающееся в любом подконтрольном помещении, можно было снять на видеопленку. Было бы приказано — остальное без проблем!

Во времена «холодного» противостояния двух сверхдержав у пульта порой собирались пять-шесть операторов, каждый из которых «вёл» только одного — «своего» — объекта.

«Эх-ма! — Иващенко обвел взглядом присмиревшую, сиротливо мерцающую никелем и хромом оперативную технику. — Ни сил, ни средств у “конторы” не осталось! Всё в запустение приходит… А сказать, что объектов с разведывательными намерениями стало меньше ездить к нам, так нет же!»

Из селектора раздался торопливый, с хрипотцой говорок: «Внимание! Груз стоит у лифта, будет подниматься к себе…»

Иващенко проворно щелкнул тумблером и на вспыхнувшем экране появился «ДУБ». Зажав холщовую сумку под мышкой, он недовольно рассматривал свои грязные ладони. Вошёл в лифт.

Майор включил «1097» и перевёл видеокамеры, установленные в номере «ДУБА» на автоматический режим работы, затем, взглянув на огромный хронометр, висевший под самым потолком, сделал первую запись в дежурном журнале: «22.45 — объект вошёл в гостиницу, 22.47 — в 1097‑й номер».

Раздалась малиновая трель аппарата спецсвязи.

— Здравствуй, Александр Петрович!

— Добрый вечер, товарищ генерал…

— Да уж ближе к ночи, чем к вечеру, Александр Петрович… Ну что, спать наш подопечный собирается?

— Собирается. Душ принимает, думаю, минут через пятнадцать угомонится… Сразу и приступим…

— С прогулки он ничего нового не привёз?

— Нет, всё то же самое. То, что мы зафиксировали сразу после его прибытия: нательный пояс с пачками купюр, борсетку с документами — всё осталось без изменений… Странно другое, товарищ генерал… Парик с очками и усы, что объект вытащил из сумки во время размещения, он в номере не оставлял — с собой брал на прогулку… И второе. Я просмотрел ещё раз видеозапись, ну ту, что при его поселении сделали. Так вот, окрас парика полностью соответствует цвету его собственных волос, да и запасные усы — тоже! К чему бы это, товарищ генерал?

— Пока ничего тебе ответить на это не могу, ясно лишь одно: такие вещи разведчики в качестве талисманов с собой не возят. Что ж, будем иметь в виду… — задумчиво произнес Карпов.

— Да! Вот еще, товарищ генерал. Плёнку он какую-то на окно навесил, и как только в комнате свет погасил, темень образовалась — ни зги не видно… я тоже перестал что-либо видеть на экране, так что перед заходом к нему придётся пользоваться только микрофонами…

— Основательно готовились они к командировке, если уж даже занавеску подобрали под размер окна! Впрочем, о н и знают, что м ы знаем. Н-да… А от пленки этой не сможешь кусочек отттяпать на анализ?

— Думал я уже над этим, товарищ генерал… Вряд ли что удастся, она — монолит…

— Ну, ничего! У вас же приборы ночного видения…

— Так вот пленка, товарищ генерал, она-то, проклятая и препятствует их нормальному функционированию!.. Да и не очень сподручно-то приборы на противогазы надевать…

— Справитесь, не в первой! Ты вот что, Александр Петрович, не забудь сказать ребятам, чтобы обязательно пометили тот парик и усы, которые он при себе носит… В общем, «пыли» не жалеть!

Когда микрофоны донесли в штабной «люкс» ровное посапывание и стало ясно, что «ДУБ» уснул, Иващенко нажал желтую клавишу, утопленную в грифельно-черную панель пульта.

Автоматические задвижки, расположенные на внутренней стороне трубы воздухозаборника, бесшумно перекрыли вентиляционные люки в номере объекта. Тут же погасла зеленая лампочка — сигнал, что помещение полностью герметизировано.