Сонорэ. Найти путь домой - Мария Филиппова

— Кладите её на землю!

— Разойдитесь! Ей нужен воздух.

Какой еще воздух? Мысли медленно и неохотно возвращались в гудящую голову, тело ощущалось чем-то ватным и непослушным. Неожиданно для моего полу потухшего сознания кто-то резко надавил на грудь, и я тут же поняла какой воздух: ледяной, обжигающий и полный странных запахов. Я хотела сказать, чтобы меня оставили в покое и дали спокойно отойти в мир иной, но приступ кашля не предоставил такой возможности. Кто-то перевернул меня на бок, и дышать стало легче. Руки, да и все тело била непрерывная мерзкая дрожь, голова все еще гудела и кружилась, перед глазами все расплывалось. В общем, встать, или уползти, куда подальше сил не было. Пока я, поддерживаемая чьими-то руками, тихонько мечтала распрощаться с сознанием, сквозь толпу слуг и солдат пробился Лекс, — морда перекошена в гримасе ужаса, глаза представляют собой каноны аниме, и вообще весь из себя нервный.

— Сестренка! — Взвыло это чудо дурным голосом и бросилось обнимать мой полутруп.

Сестренка? Какая сестренка? Где? У него крышу сорвало.

Я уже собралась обрадовать его сим прискорбным фактом, но он резко придушил меня в объятиях, и я чуть второй раз за день не задохнулась.

— Дура, верни мозги на место, если они у тебя вообще есть и подыграй мне. — Тихо прошипел этот душитель-самоучка. Ну, за дуру он мне потом еще ответит, а пока действительно стоит подыграть.

— Ах, брат мой, мне дурно… — Со слабым стоном я закатила глаза и обмякла в руках новоиспеченного "братика", кажется, даже слегка перестаралась, потому что поверил даже Лекс. Кто-то, но точно не "братишка" (это взлохмаченное чудо голосило сзади) поднял меня на руки и понес по направлению к замку (ну, я на это надеюсь). Сквозь неплотно сомкнутые ресницы я глянула на несущего мое бренное тело и чуть не испортила всю маскировку. Нес меня обалденно красивый мужик, вообще-то блондины это не мое, но этот был просто великолепен: длинные светлые пряди обрамляли тонкие черты аристократического лица и исчезали за широкими плечами, сапфировые глаза казались бездонными колодцами, ямочка на волевом подбородке — короче, не буду портить обычными словами облик этой лапочки. Но что было наиболее милым моему самолюбию, так это то, что идеальный красавец был полностью мокрым, а значит, именно он вытащил мою смертную тушку из воды…. приятно, однако.

Мой спаситель уверенно шагал по темным коридорам и лестницам замка. Толи здесь экономили на свете, толи это был обходной путь, но за всю дорогу я не заметила ни то что магических светильников, даже самого завалящего факела не углядела. В общем-то, это было неважно, главное что мой мокрый спаситель ни разу меня не уронил.

Наконец темнота сменилась сероватым полумраком, и меня опустили на что-то мягкое, похоже все-таки на кровать. Если так, то очень жаль — мне абсолютно не улыбалось ночевать на сыром матраце, а он, так или иначе, сырым будет, потому что с моей одежды все еще срывались капли (их эхо в коридорах ласкало слух, а размеренность и монотонность приглашали вздремнуть прямо на руках несущего). Но опасалась я зря — парень щелкнул пальцами и теплый поток воздуха моментально высушил мою одежду. (Честно говоря, ощущение не очень приятное — словно засунули в печку и тут же перекинули в морозилку.) Маг? Да что тут их как блох на бездомной псине? Это даже уже не интересно — куда ни плюнь, то попадешь либо в волшебника, либо в какое-нибудь магическое существо. Кстати о птичках…. Мой новоявленный спаситель до неприличия пристально вглядывался в мое лицо, словно что-то искал. Надеюсь не трупные пятна, их имитировать я не умею.

Может обрадовать парня и прийти в сознание? Пока я размышляла, меня опередили. Сперва парень слегка потряс меня за плечо, но, не увидев реакции на свои действия, повторил попытку, при этом так тряхнув меня, что я всерьез забеспокоилась о сохранности зубов. Все-все, я уже просыпаюсь! Дайте только зубы сосчитать!

Увы, ждать этот изверг не захотел, и у меня под носом оказался фиал с донельзя вонючим содержимым. В момент вспомнились порожденья и их чудный аромат, а вполне бодрое до этого момента сознание явно вознамерилось покинуть мое бренное тело. В прочем, дыхание уже сделало ручкой и исчезло в неведомые дали. В довесок отнялись ноги и руки, и, кажется, на какое-то время я лишилась возможности слышать…

От дальнейших измывательств меня спасла врезавшаяся в стену дверь и ввалившаяся в комнату компания из четырех стражников и злобствующего Лекса, явно всерьез вознамерившегося угробить стражу герцога Вэнберга. Злорадно оскалившись, дион схватил напольный подсвечник (спрашивается, на кой он им сдался? Как я успела заметить в Зенг-А-Лэре — помещения в основном освещались небольшими сияющими шарами явно волшебного происхождения) и, орудуя им на подобие боевого шеста, стал гонять стражников по моим покоям (да, моим, и фиг вы меня отсюда выгоните в ближайшие восемнадцать часов). Он успел наподдать только одному, прежде чем мой спаситель грозно рявкнул и с легкостью выдрал у слегка оглушенного Лекса подсвечник.

— Это еще что такое?! — Стражники на перебой начали что-то горланить, обвинительно указывая на моего проводника, тот только нагло ухмылялся и ехидно щурился. Все еще мокрый блондин дернул бровью, и стража мгновенно замолчала (хорошая дрессировка, однако), хмуро осмотрев слегка потрепанных подчиненных, он перевел взгляд на диона, тот мгновенно стал сама серьезность, только в глубине темных глаз все так же мерцали ехидные искры. — Потрудитесь объясниться, юноша.

— Это от вас я требую объяснений. По какому праву вы похитили мою сестру? — Малиново-обморочные круги, плавающие перед глазами после "чудного" ароматического средства поменяли оттенок и стали зеленовато-недоумевающими. Чего он добивается? — Сперва ваш стражник толкнул её в озеро, потом вы её вытащили и тут же утащили в замок. А когда я попытался последовать за сестрой, стража преградила мне путь и в весьма нелестных выражениях посоветовала убираться….

— Да ты сам ругался как самый распоследний наемник поле пьянки! — негодующе взвыл самый молодой стражник, но тут же замолчал, поймав грозный взгляд блондина.

— Я был вынужден ответить языком понятным этому отребью. — Нет, сколько гордости, сколько высокомерного презрения! А этот пылающий негодованием взгляд? Сам Станиславский заливался бы слезами счастья и кричал, что есть сил: "Верю!". Я бы тоже поверила, если бы не видела, как левой рукой Лекс продемонстрировал воинственному стражу интернациональную фигуру из трех пальцев исключительно оскорбительного характера. Юноша побагровел, но сдержался, и только взгляд красноречиво говорил, что лучше бы Лексу не бродить по коридорам в одиночестве.