Замок пепельной розы. Книга 2 (СИ) - Снегова Анна

Один вонзился в грудь. Другой вошёл в спину.

Пробитый насквозь, Квентин рухнул как подкошенный.

И замолчал.

Я всхлипнула, но так и не смогла заплакать. Слёзы сушил злой ветер. Споткнулась, наступив на платье. Подобрала подол, сжала зубы и продолжила путь вниз по откосу.

Ну вот и всё. Не было у Квентина никакой магии. Не герой и не злодей. Просто обычный человек, со своими слабостями и недостатками — манипулировал женщинами, не чужд был сострадания, немного книголюб, немного эгоист, любитель совать нос в чужие дела, искать напрасного риска.

Не заслуживший такой глупой и позорной смерти.

Всё тот же бас невозмутимо продолжает, обращаясь к моему мужу:

— Теперь — как твоё имя? И учти — мы поймём, если соврёшь. Среди нас есть маг, видящий ложь. Если же откажешься отвечать, мы убьём тебя на этом же месте.

И уже дрожит под ногами сухая каменистая земля, поросшая тут и там редкой сине-серой, будто подёрнутой инеем травой. Или не травой? Какие-то клочки жёсткого пуха, мне некогда разбираться.

Потому что я безошибочно различаю вибрацию магии пепла, которую нечеловеческими усилиями сдерживает мой муж. Если она сорвётся с поводка сейчас, когда он не подозревает о моём приближении… от меня тоже ничего не останется. Только горстка пепла.

Он и не узнает, что я была здесь.

Хочу крикнуть — но в горле сухо, как в печке.

Только бы добежать! Только бы успеть! Только бы хватило дыхания, и не закончился в лёгких воздух — а здесь он какой-то странный, безвкусный и разреженный, и с огромным трудом вдыхается. С тем же успехом можно пытаться дышать на дне реки с каменной плитой на груди.

Последним отчаянным рывком, почти прыжком врываюсь во враждебный круг. Не знаю, каким чудом меня не убили ещё на подлёте. Наверное, хотели узнать для начала, кого это ещё нелёгкая принесла в их суровый край. А прикончить всегда успеется. Лишить жизни — это ведь так просто. Дать жизнь — для этого нужно девять месяцев. Отнять — хватит и мига.

Всем телом, всей тяжестью падаю на грудь мужу, повисаю у него на шее, закрываю собой.

Короткий, солёный от слёз поцелуй — прежде, чем поражённый и возмущённый до глубины души Дорн обрушит мне на голову свой гнев.

И скорей, пока он не успел наговорить лишнего, пока ещё держится магия на кончиках невидимых строп — развернуться к чужакам в серых капюшонах. Выкрикнуть, задыхаясь и слыша, как срывается с языка вместо привычной речи — странная, чужая. Текучая, как вода над опасными омутами, и мягкая, как когтистая кошачья лапа, речь древнего народа.

Правду. Только правду. Никакой маг не уличит меня во лжи.

— Я скажу вам своё имя! Меня зовут Элис! Урождённая Шеппард! И в моих жилах течет кровь эллери! Я одна из вас! Как и мой муж, в нём та же кровь и он тоже… тоже маг! Я требую, чтобы нас проводили к вашим повелителям. А до тех пор мы и слова лишнего больше не скажем! И я уверена, они очень, очень сильно на вас рассердятся, если важная информация о других выживших эллери до них так и не дойдёт.

И обнять за шею крепче, почти задушить, чувствуя родной до боли запах кожи, сцеловывая со щеки солёный вкус. Прошептать, умоляя:

— Молчи! Любимый, родной, пожалуйста, только молчи!..

Только бы наследственная Морригановская гордыня не взыграла в нём сейчас. Если он назовёт наше полное имя… посчитает бесчестным прятаться и скрывать, кто он есть на самом деле… нам конец.

Я чувствую, как подрагивают его пальцы, когда он прижимает меня к себе за талию. Я знаю, что магия Дорна не оставит даже костей от людей, которые нам угрожают, если дать ей полную свободу.

Но я прекрасно помню также, что ей тоже нужно время, чтобы начать действовать, донести тяжёлые волны разрушительной энергии на такое расстояние.

Огненные шары долетят до нас быстрее.

Потрескивание магии в ладонях чужаков — они уже приготовили своё оружие, но теперь колеблются, медлят. Они прекрасно слышали мои слова. И всё будет зависеть теперь от того, правильно ли Замок пепельной розы их перевёл на эллерийский. И была ли я достаточно убедительна. А ещё — имеют ли вообще ценность для этих людей хоть какие-то речи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Теперь я, наконец-то, поняла. Всё встало на свои места, и истина ослепила в своей беспощадной чистоте.

Вот откуда были голоса, что доносились из ростка Замка пепельной розы! То было вовсе не эхо прошлого, как мы думали. А тень настоящего, отброшенная в наш мир через тонкую магическую границу. Прошлое не умерло! Лишь затаилось на время — копя ненависть, лелея мечты о восстановлении справедливости.

Время коварно. Оно превращает младенца в старца, романтика в циника. Миролюбивого философа — в воина, одержимого жаждой мести.

Тогда, много веков назад, в кровавую и жестокую эпоху Завоевания, эллери не погибли под обломками Замка пепельной розы, как все мы считали. Они всего лишь ушли через портал. Тедериель — последняя из магов пепла — своей силой прикрывала отход соплеменников. Она обрушила стены Замка, и сломала портал, чтобы никто не мог последовать за ними. И унесла тайну об этом в могилу.

А теперь мы возродили Замок пепельной розы и магическая дверь меж мирами снова открылась.

А ещё… мы сами принесли на блюдечке выжившим эллери то, чего они так жаждали все эти долгие века — возможность отплатить злом за зло людям, забравшим у них всё. Отомстить преступникам и убийцам, палачам и жестоким захватчикам.

Морриганам.

Глава 23

Тот, который был выше остальных, откинул капюшон. За ним последовали его спутники.

Красивые лица, скульптурные черты, большие яркие глаза. Волосы — тёмные или светло-серебристые — у всех длинные и прямые, ниже ушей. В центре лба у каждого был аккуратно приклеен круглый камень, что-то вроде искристого опала молочно-белого, голубого или синего цветов.

Высокий, который очевидно и говорил басом, носил короткую, аккуратно подстриженную бороду с редкой проседью и усы. Именно он пустил один из тех огненных шаров в смертоносный полёт. Его брови, густые и угольно-чёрные, скрывали тяжёлый колючий взгляд, который впился в моё лицо, будто пытаясь проникнуть в мысли. Камень в центре его лба был оттенка полированного оникса, чёрного с серыми прожилками. Единственный из всех не искрился, а словно сам впитывал в себя свет отовсюду.

По мере того, как человек смотрел, его камень продолжал темнеть. А кончики пальцев окутывала туманная дымка.

И я уже видела, к какому решению он склоняется.

Видела, как медленно сжимаются в кулак пальцы мужа, как вздуваются вены на тыльной стороне его ладони, темнеет в них кровь. От ощущения бурных потоков невидимой магии вокруг у меня зубы заныли. Но страшно было сказать ещё хотя бы слово, чтобы всё не испортить. А по напряжённым лицам остальных было видно, что они тоже чувствуют всю важность момента.

Мир и война снова, как уже не раз бывало в истории, застыли в хрупком, как крыло бабочки, равновесии. Любое дуновение ветра могло склонить чаши весов в ту или иную сторону.

И весы склонились.

Вернее, их склонили.

В паре шагов впереди, разделяя нас и эллери этого враждебного мира, прямо из воздуха материализовалась пепельная кошка.

Но потом случилось то, чего я меньше всего на свете могла бы ожидать.

Эллери преклонили перед нею колено.

Бородатый низко склонил голову первым. Остальные последовали его примеру. Лишь мы с Дорном остались стоять. Медленно-медленно разжался кулак. Я поняла, что впервые за бесконечное количество минут выдыхаю.

— Элиана Флавия! Омтар, командор Первого Дозора Помнящих, приветствует вас! — пробасил бородатый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как странно.

Магия портала в моей голове перевела эллерийское слово «элиана», которое я отчётливо услышала только что, как «принцесса».

Кошка махнула хвостом.

Сюрреалистическое действо продолжалось. Могучий воин и маг поднял голову и уставился на животное с почтительностью:

— Рады видеть, что ваше очередное путешествие закончилось полным и окончательным успехом. Первый Дозор также может рапортовать об успешной поимке и обезвреживании троих вражеских…