Снежная королева и демон с ангельским терпением - Селена Микешина

в страх. Зря ты мне показал свою слабость. Отрекшись от привычного, я гордо вздернула подбородок и доверилась своему чувству.

– На колени! – я никогда раньше не разговаривала с духами так. Я всегда просила их, благодаря за помощь, а они радовались мне, как родной. Но он… Он не достоин даже тени моей улыбки. Это странно, но я знаю, что это правильно.

Мар дернулся, но все еще стоял на ногах, хоть и дрожал, словно сопротивляясь моему приказу.

"Да как он смеет?!" – бушевало сознание. Ощущение, словно во мне проснулся другой человек. Другая я.

– Я сказала: "НА КОЛЕНИ"! – вместе со снежинками в воздух взметнулось некромантское пламя. Его языки впились в непокорного духа, заставляя исполнить приказ. Заставляя полностью подчиниться. Он тут же осел на землю, пока его рожа корчилась от боли. Глаза смотрели неверяще, а в этих призрачных стекляшках отражалась совершенно другая девушка: кончики угольных волос стали белыми, бледная кожа покрылась морозными узорами, а глаза… глаза светились зеленым огнем и голубым холодом. Я испугалась.

Но наваждение продлилось всего секунду, пока я не услышала:

– Адептка Царевская, немедленно прекратите! – голос василиска я узнаю из тысячи.

И только я обернулась, пытаясь увидеть его, как земля резко ушла из-под ног, а голову пронзила невыносимая боль. Кандалы снова дали о себе знать. Агония наступала слишком быстро. Я часто дышала, сердце клялось вырваться из груди, а руки… даже говорить не буду.

Последнее, что я помню, это шокированные глаза одногруппников, призрака дракона, который неустанно бормотал: "Простите, королева. Прошу, простите меня," – и голос магистра-нечисти, что мы с Ристиной можем не продолжать и автоматом получаем высший бал.

И снова эти горячие руки, обвивающие мою талию, которые утащили меня с собой в телепорт.

Глава 17. Его рога

Что со мной? Тело уже не болит, но ощущение, словно я нахожусь в воде. В ушах вата, но слышу хорошо, на мир смотрю будто через запотевшее стекло, но все вижу. Руки, ноги, голова – все такое тяжелое и легкое одновременно. Странное ощущение.

– Почему вы не остановили ее? – голоса и формы расплывались, но при этом я четко знала, кто сейчас разговаривает. Очкастый демон и магистр Эрдэниэль. Это точно они.

– Зачем? – непринужденно произнес висель, сидя в кресле напротив василиска.

– Зачем?! – пепельноволосый немного повысил тон, резко вскакивая со своего места. А затем выдохнул, поправив очки, и сказал спокойнее: – Вы разве не видите, что с ней произошло?

– Вижу. Венера вполне удачно перешла во вторую ипостась и почти приняла свою истинную форму. Но ты помешал ей это сделать.

– Вы так говорите, словно я во всем виноват.

– А разве не так? И ты сам прекрасно знаешь, что все это твоя вина. Но, Гравис, ты не сможешь скрывать истину вечно. Тем более, от нее самой.

– Это для ее же блага, – сухо бросил мужчина, наливая себе в стакан какую-то темную жидкость.

– Хватит. Признай, тобой двигают уже совсем не те чувства, что были раньше. Желание защитить любой ценой переросло в нечто большее. Про разум я вообще молчу. Его ты уже давно не используешь.

– Это все? – хладнокровно спросил магистр Прицнателлит, словно все эти слова были направлены не в его адрес. – Если так, то давайте закончим этот разговор и перейдем к делу, – он достал какую-то бумажку с печатью и протянул ее виселю. – Подпишите здесь, – магистр-нечисть рассмеялся.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– Она тебе этого не простит. Но раз документ одобрен моей госпожей, то я не имею права отказаться, – и быстро расписался, после чего направился к выходу.

– Дулхард… – прошептал декан, после того, как хлопнула дверь. – Самый настоящий… – пробормотал он и залпом осушил стакан с темно-бордовой жидкостью.

А я все наблюдала за ним, ничего не говоря. Не было сил или не хотелось – не знаю. А магистр не сразу заметил, что я уже в сознании, поэтому я лицезрела, как длинные пальцы сплетаются в напряженный замок, хмурятся широкие серебряные брови, а бутылка с темно-бордовым содержимым стремительно пустеет. Алкоголь? Возможно. Лекарь же говорил, что наш василиск стал выпивать, но я ни разу этого не видела (ну, оно и понятно).

За первой бутылкой пошла вторая, за второй – третья. Но магистр Прицнателлит все равно выглядел трезвым. Действие выпивки улавливалось только в том, что мужчине стало жарко, и он сначала открыл окно, а после снял серый пиджак, оставаясь в черной водолазке.

"А ему очень идет, – заметило проснувшееся сознание, оценивая демона. – У него такие мускулы красивые…"

"Заткнись!" – шикнула я этому неугомону. Ну, подумаешь, у него широкие плечи, накаченная грудная клетка, мощные руки, которые могут запросто тебя поднять… и водолазка отлично подчеркивает кубики пресса… И кажется она настолько тонкой, словно он и без нее вовсе… А как завораживающе перекатываются мышцы при любом его движении… Спина – это, вообще, отдельный вид искусства… Ладно, сдаюсь! Ему чертовски идет!

"А если бы на нем не было водолазки…" – воображение сразу же нарисовало все то, что прячется у мужчины под одеждой, со всеми подробностями и даже перешло немного ниже…

Щеки опалило жаром, дыхание перехватило, сердце снова ухнуло вниз (что-то оно слишком часто это делает!). А внизу живота растеклось что-то теплое, заставляя лицо покраснеть еще гуще. Так! Мне 20 лет! Это нормальное явление! Еще в 8 классе на уроке анатомии проходили! Это обыденная реакция женского организма на симпатичную особь мужского пола! А разве демон мне симпатичен? Нет! Он вообще симпатичный! То есть, я признаю это?!

– У-у-у! – взвыла я, держась за голову и пытаясь выгнать все эти мысли. Не получалось.

– Венера, все в порядке? – еще и этот подошел, сверкая своим атлетическим телосложением! – Голова болит?

– Нет, – буркнула я, отворачиваясь от него. Еще не хватало, чтоб он увидел краску на моем лице! Стыдоба какая!

– Температуры нет? – он положил свою ладонь мне на лоб. – Нет, температура в порядке.

– Со мной все хорошо! – я резко убрала его руки, отталкивая от себя, и приняла закрытую позу. – Не надо меня трогать!

Бывший страж ничего не ответил, но отошел от меня и сел в свое кресло. Пока я приходила в себя, сгоняя румянец, декан потарабанил по столу и сказал страшное:

– Венера, ты отстранена от занятий на неопределенный срок.

– Что, простите? – нет, мне наверное послышалось! – Отстранена от занятий?!

– Да, – невозмутимо кивнула эта чертова ледышка.

– ЧТО?! – мой разум и душу заполнил гнев.

Хотелось снести все к чертям собачьим, разрушить все в кабинете проклятого магистра, а демону отпилить рога, но что хуже всего… мне хотелось плакать. Залезть в темный угол, сжаться в комочек и пореветь от души. Слезы так и просились на выход, но мало ли, чего они хотят!

Ну, что, очкарик, решил объявить мне войну?! Я тебе весь мозг вынесу своей истерикой и не пророню ни одной слезинки! Ни одной, так и знай!

– ВЫ ОХРЕНЕЛИ?! – я бы выразилась еще грубее,