Йонтра - Тима Феев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако, уважаемые слушатели, – Скит как-то хитро посмотрел на аудиторию, – эти «бедолаги», как оказалось, и сами могли прекрасно о себе позаботиться. Прошло около двух недель. И вот однажды, прямо посреди ночи у меня с компьютера раздался звонок. Звонила Ли. Я подключился.
– Скит, – дрожащим голосом шептала она, – прилетай к нам скорей. У нас тут творится нечто невообразимое. Я даже объяснить не могу, что. Эти деревья… в общем, с ними что-то не так.
– А почему ты шепчешь, Ли? – спросил я насколько мог непринужденно, стараясь ее приободрить.
– Потому что мне страшно. Говорю, прилетай. Сам тогда все увидишь, – и отключилась.
Ну, что мне было делать? Девушка, коллега по Университету, да еще и просто старая знакомая, просила о помощи. Я полетел. Вылетел еще затемно первым же рейсом. Потом три пересадки. Но уже вечером того же дня я стоял перед Ли и внимательно ее слушал.
– Скит, – начала она разговор, после того как, пожалуй, чересчур уж радостно поздоровалась со мной, – мы нашли тех браконьеров, которые пилили в последнее время. Точнее, их тела.
– Как это? – не понял я.
– Да, да, не перебивай. Они уже все умерли. Деревья отравили их. У них теперь шипы вместо листьев. Уж даже не знаю как, но они буквально за одну ночь переоделись.
– Переоделись, – повторил я, – да ты в своем уме, Ли?
– Да, впрочем, – тут она взяла меня дрожащей рукой за щупальце и потянула к выходу, – пойдем, сейчас сам все увидишь.
Мы пошли. Сначала до берега, потом сели в катер и поплыли через пролив, отделявший остров от материка. Норры нас уже ждали. Вид у них был, правда, какой-то потрепанный, а выражение лиц измученное. В интонациях же приветствий, которыми они нас встретили, чувствовался все тот же страх, что был и у Ли. Мы прошли к воротам ограждения. Норры нам их спешно открыли, но войти внутрь наотрез отказались. И более того, когда мы с Ли зашли за ограду, они ворота эти сразу закрыли и отошли к берегу пролива, периодически и с опаской озираясь на нас.
– Да что у вас тут происходит? – начал было уже сердиться я. – Расскажи мне толком, что да как. А то вы тут все поперепугались чего-то, а меня держите в неведении, как ребенка прям. В чем дело?
– Погоди, Скит, – прошептала Ли, – вот смотри, видишь, трава примята. Тут мы нашли тело первого браконьера. Он вон там уже пилить начал, видишь?
– Да, вижу, вижу. Но… а что с ним?
– Отравление, – Ли как-то загадочно посмотрела на меня. – Там вон еще два следа. И тоже от тел. Мы с норрами их отсюда убрали, чтобы… Ну ты понимаешь.
– Это-то я понимаю. Но, почему ты шепчешь?
– Сейчас, – ответила Ли тихо, – вот, смотри…
Тут она подошла к ближайшему дереву на расстояние примерно двадцати орр и заговорила:
– Уважаемые хаоры, мы пришли к вам в гости и хотим поговорить. Расскажите нам, пожалуйста, что у вас тут происходит?
Дерево, которое было ближе всех к Ли, вдруг как-то все встрепенулось, пошевелило ветвями, заскрипело и совершенно неожиданным голосом, больше похожим на писк, ответило:
– Ой, девочки, гляньте. А ведь у нас гости. Это Ли к нам пришла. А вон там еще, – я его не знаю… Но это прекрасный незнакомец!
– «Хи-хи-хи», – послышалось с разных сторон. – Ой, Лая, да ведь это же йонтра. Нет, ты только погляди, какой он статный. И сильный, должно быть. – И снова, – «хи-хи-хи».
– Погодите вы, – вмешалась в разговор Ли, – этого йонтру зовут Скит. Скит Йонтра – полное имя. И он ученый из Университета. Я давно его знаю. Он очень умный и с удовольствием вас выслушает. Вы только расскажите ему, что у вас здесь произошло.
– Ах э-это ученый, – деревья были явно разочарованы, – они все скучные. Лазают везде и только щекочут, хи-хи-хи.
– Да хватит вам, хохотушки, – начала было уже сердиться Ли. – Рассказывайте скорей, почему у вас теперь шипы вместо листьев?
– А это мы переоделись, – ответила Лая. – А что, – она подвигала ветвями, – разве вам не нравится?
– Да нравится, нравится, – все еще недовольно проговорила Ли, – но почему, что вас заставило-то?
– Ничего, – ответило дерево уже серьезно. – Просто мы послушали и нам промолчали, что листья теперь уже никто не носит. И что в моде шипы. А они у нас погляди, какие зеленые, так что сахара вполне хватает. Не слишком, конечно, но ведь чего не сделаешь ради красоты, не так ли?
– Так, так, – ответила Ли, посмотрев куда-то в сторону и задумавшись. – Но вот вы хотя бы знаете, что шипы ваши ядовитые или это вам тоже кто-то «промолчал»?
– Конечно, ядовитые, – как-то даже надменно ответила Лая, – так и должно быть. Это же «пойзон», стиль такой. Шипы с ядом. Мао-17 промолчала нам.
– Кто? – переспросили мы с Ли почти одновременно.
– Мао-17. Она, конечно, больше уже не с нами, – Лая даже чуть всхлипнула, – но молчать с нами может. Вот она-то…
– Что это за бред, – обратился я к своей знакомой как можно тише, – они тут что, с мертвыми деревьями разговаривают?
– А я все слышу, – радостно ответила Лая, вместо совсем уже остолбеневшей Ли, – и знаю, чего вы не понимаете. Вы, уважаемый йонтра, слишком живой, да и молчать не умеете.
– Как это? – не понял я.
– А так, – пропищала Лая. И если бы я не был с ней совершенно иного вида, то в тот момент подумал бы, что она со мной заигрывает. Но дерево продолжило, – Мао молчит нам, а мы ее слушаем. Мао умная.
– Да я не об этом. Ты что-то говорила, что мы йонтры, слишком живые.
– Ах да, – Лаю, похоже, уже начинал раздражать этот разговор, – живые. Ну вот вода внутри нас, земля под нами, камни рядом, воздух вокруг – ведь это все неживое и оно молчит. Однако мы изо всего этого состоим, дышим, живем этим. Мы деревья. И со всем неживым составляем почти единое целое. Мы, конечно, не знаем столько всего, как вы, мягкотелые. Но зато мы можем слышать то, чего вы не услышите уже никогда. Если только в шуме ветра да в плеске волн чего-нибудь разберете…
Дерево вдруг затихло. Я попытался было снова с ним заговорить,
