Посредник - Ник Перумов

Ах вот оно что!

Изящный “Ягуар” цвета “ранних сумерек в саванне” картинно затормозил у самых носков Светочкиных туфель. Степа, Степа, тебе бы не Виталия по питерским раздолбанным дорогам возить, а призы в “Формуле-1” брать.

Умеет, черт побери, наш герой делать милое милым людям. Кто, вы думаете, первым выскочил из машины и покрыл Светочкино лицо одуревшими радостными поцелуями? Нет, нет, вычтите пятьдесят очков те, кто сказал: “Виталий”. В наше суровое время только собаки сохранили еще способность выражать свои чувства так бурно и непринужденно. Гарден, радость моя! Соскучился, песик? Поцелуй Виталия получился гораздо суше и строже. Даже если он и обрадовался, на людях сдохнет, а не скажет. И сразу – пакет ценных указаний:

– У тебя два часа на то, чтобы переодеться, заехать за доктором Игорем в “Фуксию и Селедочку” – кстати, подарок не забыла? – и прибыть в ресторан. Мы сегодня празднуем в “Забегаловке”. Форма одежды – празднично-походная. – Передал поводок, старательно скроил добрую гримасу и с такой же помпой умчался.

Угу. Празднично-походная. Угу. Бархатные кеды, парчовые джинсы и шелковая ветровка.

Светочка села в машину, обняла Гардена за шею и чуть не расплакалась. Пора, пора, наверное, признать ту жесткую истину, которая давно уже толкается где-то рядом. После тридцати пяти (безусловно с индивидуальными отклонениями) приходится выбирать однозначно и бесповоротно между одиночеством и людьми. То есть и не выбирать, а просто выговорить простыми словами правду. На самом деле все уже решено давным-давно. Подозреваю, та самая первая-препервая клетка, интимной жизнью которой так интересуются бесцеремонные ученые, УЖЕ все знает! Она болтается в теплом бульоне, бездумно делится напополам, еще пополам, уже можно различить ножки-ручки… А пот-о-ом… Ты можешь страдать косоглазием и косолапостью, получать тройки по химии и не подбирать “Битлз” на слух, но ты всегда будешь любить (и почти всегда – взаимно!)… А если же написано тебе “НЕТ” заглавными буквами, то в горящие избы хоть через день входи, детей хоть от Алена Делона рожай – хрен тебе. И твой потолок: письмецо пожелтевшее, изжога от сигарет и телевизор по вечерам. Ну? Извините, расслабилась. Вы думаете, это про меня? Тогда вы снова попали пальцем в небо. Это просто здравые мысли молодой, красивой и умной женщины. Мне не нужны дети, муж, племянники, свекрови и прочее. Мне нужны деньги и собеседник. Все. На этом пресс-конференция закончена.

Эмму Петровну, к счастью, застала в полном здравии. Сентиментальная немка чуть не прослезилась, когда Светочка вручила ей какое-то новомодное французское лекарство от тромбофлебита. Так и ходила, прижимая коробочку к груди, пока Светлана Вениаминовна устраивала в квартире спешный раскардаш.

Хорошо, что все покупки и подарки были сделаны в Париже еще в первый день. Под растроганное жужжание Эммы Петровны Светочка кидала в сумку каталоги для Илоны, часы для Юрия (свои предыдущие, с килограммовым золотым браслетом, этот господин проиграл по пьянке в карты. Ай-ай-ай, а еще коммерческий директор называются!) и сувенир для доктора Игоря. А что? По-моему, вполне. Изящный галстук от Кардена и консервная баночка “Воздух Парижа”. Скромненько и со вкусом.

Что-что? Какое-то странно знакомое, но неуместное имя вдруг долетело до Светочкиньгх ушей.

– …Людмила Афанасьевна давно мне советовала именно это средство. Она же фармацевт… Но не достать, такого лекарства в городе нет, мы каждый день в справочное звонили. И представляете, Светлана Вениаминовна, приезжает удивительно милый молодой человек и вручает Людмиле Афанасьевне именно то, что нужно… Уа, уа, она прибежала ко мне… такая счастливая… гуманитарная помощь… как блокаднице…

– Минуту, Калерия Карловна, что за Людмила Афанасьевна?

– Ох, простите, я вас совершенно заболтала, мешаю собираться… – Эмма Петровна попятилась в кухню, чуть не споткнувшись о Гардена.

– Подождите. – Светочка даже притопнула ногой от нетерпения. – Я спрашиваю: кто такая Людмила Афанасьевна?

– Это моя соседка, пенсионерка, очень хорошая женщина… У нее тоже тромбофлебит, и я…

Наверное, Светочкино лицо было ужасно, потому что немка заткнулась на полуслове и замерла в дверях с приоткрытым ртом.

Если она мне сейчас скажет, что это мать Ивана и несколько дней назад им неизвестно откуда свалилось на голову 500 баксов, я немедленно и честно сойду с ума.

Оставалось сделать последний шаг к безумию, но тут талантливая рука неизвестного режиссера сменила мизансцену: расшалившийся Гарден пробрался на кухню и, воспользовавшись моментом, зачем-то попытался открыть посудомоечную машину. Раздался жуткий треск, дурную псину обдало горячим паром, вдобавок прямо над ухом у Светочки запиликал телефон. Какие там разговоры! Гарден носился по квартире, падая на ковер и закрывая лапами нос, остервенело лаял во все стороны и даже попытался куснуть Эмму Петровну.

Ну, ничего, ничего страшного, дурила ты моя четвероногая, сейчас лед на нос приложим, и все пройдет. Какого лешего тебя понесло к машине? Слава Богу, не щенок уже – такими глупостями заниматься.

Когда, шурша празднично-походным нарядом, Светочка зашла в комнату попрощаться с Гарденом, тот, как настоящий мужик, поднял на нее взгляд, полный вселенской укоризны. “Бросаешь меня? Развлекаться едешь, а я здесь – помирай?”

– Не грусти, дружище, я все равно люблю тебя больше всех!

Этот странный день был настолько набит событиями, что к семи вечера уже казалось, что с сердитым Мишелем Перье – неудавшимся женихом Сесиль – она разговаривала неделю назад…

Доктор Игорь выскочил из проходной встрепанный, как мальчишка после футбола. Светочке даже показалось, что она зря потратила столько времени, выбирая ему в подарок галстук. Есть такие (кстати, довольно интеллигентные) мужики, которые напрочь Не дружат с галстуками. Я уж молчу о шляпах. Куда, скажите мне, подевались эти главные атрибуты гнидой интеллигенции? Где эти забитые скромные “а еще в шляпе!”. Приличному человеку и плюнуть теперь некуда!

Тишайшая гладь вечернего залива, как всегда, подействовала умиротворяюще. Что-то вроде спокойной прохладной руки на лбу. Вредный Виталий никогда не разрешает садиться рядом с шофером! Ну что это за кайф – выглядывать из-за квадратных спин Гены и Бритого на дорогу? Светочка надула губки и быстро придумала себе настроение на вечер: я красива и свободна, мир груб и грязен, я обижена на всех. Почему? Просто потому, что вы все существуете.

“Забегаловка” – совершенно шикарный тусовочный загородный ресторан. Легенды о нем давно будоражат весь Питер, а вот похвастаться посещением могут очень и очень немногие. Официального названия он не имеет, проходя в бумагах Сестрорецкой районной администрации как “ЧП общественного питания”. При этом никаких ЧП (то есть – в привычном понимании – чрезвычайных происшествий) здесь никогда не наблюдалось. Виталий чаще называл “Забегаловку” “Два ЧП”, что означало: “Частное Предприятие Частного Питания”. “Какое оно, к черту, общественное? – возмущался он. – Наше общество не может себе позволить ТАК питаться!” Что еще? Чуть не забыла: вся эта двухэтажная роскошь с настоящим винтовым подвалом, скалами, водопадом, павлинами (был еще один фламинго, да помер с тоски) принадлежит… кому?.. Правильно. Виталию Николаевичу Антонову. А еще я знаю, что когда хилому отпрыску Николаю Витальевичу Антонову исполнится восемнадцать (в чем я лично сомневаюсь, учитывая совершенно джером-джеромовский букет болезней), “Два ЧП” станет его собственностью. Виталий проговорился об этом своем намерении давно, еще в доисторическую эпоху пьянства. Именно тогда я впервые узнала, что наше солнце успел в незапамятные студенческо-инженерские времена обзавестись стервой женой и придурком сыном. Надо сразу честно признаться, что это сенсационное сообщение не вызвало у меня ни малейшего отклика (и уж тем более зависти – чувства мелкого и плебейского). Ну сын, ну наследник. И что? Конкурентов рожать я не собиралась и не собираюсь. Ни до признания Виталия, ни после – никаких ущемлений своих прав я не знала и знать не буду. Yes?

Доктор Игорь мне совершенно не понравился. Честно говоря, я собиралась еще в машине вытянуть из него хоть каплю информации о том, куда он меня засунул под ласковое нашептывание “сосредоточьтесь, расслабьтесь…”. Да нет, не поддался. Так и доехали до “Забегаловки”, не выходя из роли “врач – пациент”. Какой я тебе, к черту, пациент! У самого при виде моих ног глазки бегают! Как, интересно, он отреагировал на Илонкины шедевры по 110 см? Ничего, ничего, я еще до тебя доберусь, коньячку тяпнем, ты у меня разговоришься. Не велик кремень, и не таких раскалывали.

Да, опоздали. Да, на три минуты. Звиняйте, дядечку, трошки затуркались.

Компания – мечта! Что называется – хрен, метла и лопата. Во всем большом зале оставили единственный стол, за которым с разной степенью понта восседали (по убывающей): Илона, Юрий и Виталий. Вот если бы я вдруг решила прийти в людное место в таком виде, как Дуська, меня бы морально уничтожили на месте. А ей – хоть бы хны. Даже у халдея с внешностью английского лорда испарина на лбу выступает при виде ее кремовых ног и нескромного декольте.