Обещание весны - Мэри Бэлоу

Грейс пала духом. Она сидела у себя в гостиной, держа нераспечатанное письмо Гарета. И не хотела его открывать. И хотела внушить себе, что Гарет мертв. Она его не любила. Удивлялась, как могла любить раньше. Хотела забыть о нем. Но Гарет не был мертв, и забыть она не могла. Нравилось ей это или нет, но лорд Сандерсфорд оставался частью ее жизни.

Она очень долго сидела с письмом в руке. Потом встала, почти бегом спустилась по лестнице, открыла дверь кабинета Перри в спешке, не постучавшись, и замерла на пороге, увидев его беседующим с управляющим.

— Прости, — сказала Грейс. — Прости, пожалуйста. — Мужчины тотчас встали.

Перигрин подошел к ней и взглянул в лицо.

— Что случилось? Я тебе нужен?

— Это может подождать, — заверила Грейс. — Извини, пожалуйста.

Он удержал ее и повернулся к управляющему:

— Извините меня, мы поговорим позже.

Тот молча поклонился и вышел.

— В чем дело, дорогая? Этель сообщила дурные новости? Что-нибудь с твоим отцом?

Грейс молча отдала ему письмо с таким видом, словно оно жгло ей руку.

Перри повернул его надписанной стороной к себе:

— Оно запечатано и адресовано тебе, Грейс.

— Оно от Гарета. От лорда Сандерсфорда.

— Понимаю. — Перри несколько секунд молча смотрел на письмо, прежде чем вернуть ей. — Оно для тебя, Грейс. Не для меня.

Грейс взяла у мужа письмо, ясно понимая, что распечатает она это послание или нет, Гарет, ее прошлое, вечно будет стоять между ней и Перри. И еще она понимала, что муж не облегчит ей жизнь, сказав, как, по его мнению, следует поступить. Именно это и делало такой драгоценной для Грейс его любовь к ней. Перри ни за что не станет принуждать ее к чему бы то ни было, даже ради того, чтобы сделать ее жизнь более легкой, а их брак — более терпимым.

Грейс ушла без единого слова. Поднялась к себе и распечатала письмо.

Он не может жить без нее, писал Гарет. Слишком тяжко и несправедливо всю жизнь нести наказание за безрассудный поступок в юности. Грейс должна приехать к нему. Или он приедет в Рирдон-Парк. Он достаточно сдружился с графом Эмберли прошлой весной, чтобы рассчитывать на его гостеприимство. Он любит ее и не верит, что Грейс его разлюбила, хотя понимает ее стремление сохранять верность мужу. После возвращения из Лондона он посещает могилу Джереми почти ежедневно и плачет о сыне, которого никогда не знал, и о любви Грейс, которой пренебрег так бездумно.

Строчки плыли перед ее глазами. Правда ли все это? Осознал ли Гарет наконец, что у них был сын что Джереми был особой личностью, совершенно и личной от каждого из них двоих? Грейс не могла понять, правду ли пишет Гарет. Не написал ли он эти слова лишь с целью смягчить ее? Гарет, плачущий на могиле Джереми? На могиле их сына? Грейс передернула плечами.

Как ей быть? Написать, чтобы не приезжал, что она не хочет его видеть? Грейс была уверена, что лорд Сандерсфорд попросту не обратит на это внимания. Не поверит, что ее любовь к нему умерла. Гарет всегда получал то, что хотел.

Страх охватил ее, нет, она ни за что не поддастся ему по доброй воле еще раз. Она его ненавидит. Но ненависть очень близка любви, и Гарет это знает, потому ничуть не напуган ее ненавистью. Грейс боялась, что именно ненависть толкнет ее к нему. И уведёт ее от мужа.

Она любила Перри. Его нежность, его смешливость, его спокойную привязанность, в которой для нее плотилось все то, чего у нее не было до сих пор. И Грейс начинала думать, что все это останется с ней до конца ее жизни. Но мысли о Гарете всегда пробуждали чувство вины и отнимали уверенность в себе.

Она не заслуживает добра и покоя. Она не заслуживает Перри.

Она вот-вот потеряет его. Худшим из всех возможных способов. Муж не намерен гнать ее прочь. Она знала, что Перри не сделает этого, даже если порой и сожалеет о том, что женился на женщине старше себя. И Гарет не заставит ее уйти. Даже он не решится на похищение. Нет, Грейс сведет счеты с жизнью сама и сделает это для того, чтобы наказать себя за прошлое, которое никогда не сможет себе простить до конца.

Неужели это неизбежно? Такая перспектива ужаснула ее.

Нет, она будет бороться. Не настолько она слабый человек, чтобы покончить с собой.

Но Грейс была очень и очень напугана.

Глава 13

Перигрин машинально водил по бумаге плохо отточенным гусиным пером. Оно цепляло и царапало бумагу, брызгало, оставляя крошечные кляксы.

Быть мужчиной и джентльменом всегда казалось ему естественным. Иметь смелость смотреть судьбе в лицо и жить согласно собственным моральным принципам: оставаться в рамках закона и требований религии; относиться к другим людям достойно и с уважением; защищать слабых и невинных. Все это элементарно. Перри никогда не считал, что ему не хватает смелости или принципиальности.

Однако смелость не имеет ничего общего с теперешними обстоятельствами. Вопрос заключался в том, что правильно и что неправильно. Что в точности входит в понятие уважения к другому человеку? В какой степени ты обязан защищать слабого? Так просто быть джентльменом в отвлеченном смысле слова и вести себя по-джентльменски по отношению ко множеству людей, с которыми встречаешься месяцы и годы. И так нелегко решить, как повести себя по отношению к своей жене, к личности, которая значит для тебя больше, чем кто бы то ни было.

Она снова началась, эта проклятая история с Сандерсфордом. Как раз в то время, когда Перри уже надеялся, что Грейс покончила со своим прошлым навсегда, когда в их семье все шло так чудесно. После Рождества и его дивного, волшебного завершения Перри обрел надежду, что жена любит его безраздельно. И стало вдруг так трудно примириться с чем-то меньшим, чем любовь. Только уважение, преданность и привязанность не удовлетворяли его больше.

Проклятое письмо! Перигрин бросил перо и откинулся на спинку кресла, прикрыв ладонью глаза.

Правильно ли он вел себя, обнаружив, что не способен распечатать письмо, адресованное жене? Его прислал мужчина, которого она любила и к которому до сих пор испытывала сильные чувства, хотя Перигрин и не представлял себе истинную природу этих чувств. Он был не в состоянии прочитать письмо, пусть даже Грейс сама хотела этого.

И вернул его жене. Сошел ли он с ума? Был ли он мужчиной? Бывший любовник прислал ей письмо тайком, без сомнения, письмо любовное, а муж не только позволил жене прочесть письмо, но и поощрил ее в этом. Как можно было не разорвать это послание на клочки и не потребовать от Сандерсфорда, чтобы тот впредь не смел посягать на святость их с Грейс брака?

Но Перри не хотел разыгрывать из себя сурового и властного супруга. Не хотел силой удерживать жену при себе. Он скорее готов был потерять Грейс, чем заставлять ее жить с ним против воли.