Хагакурэ, или Сокрытое в листве - Ямамото Цунэтомо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его светлость Наосигэ, наблюдая за ней, подумал: «Вот бы мне такую сообразительную жену». Вскорости он начал добиваться ее расположения. Однажды вечером, когда его светлость направлялся к Ёдайин, кто-то бросился за ним с криком: «Вор!» Ему удалось перескочить через канаву и убежать, однако нападавший успел легко ранить его мечом в ногу. Кроме того, его светлость получил легкое ранение во время ночного рейда в Таку (1570 г.) и, по слухам, также был ранен во второй месяц четвертого года эры Тэнсё[213] (1576 г.) во время штурма замка Ёкодзава.
* * *
Во время пребывания в Нагое, где стояло его войско, Тайко[214] решил развлечься и пригласил к себе в замок жен даймё острова Кюсю. Приглашение было сделано и госпоже Ёдайин, но она обратилась с просьбой к Кодзосу[215] разрешить ей не участвовать в этом действе. Благодаря хлопотам Кодзосу Ёдайин была исключена из списка званых. Однако Кодзосу поставила условие, чтобы Ёдайин, дабы не показывать пример другим, все-таки показалась в замке. Ёдайин уложила волосы так, будто у нее рога, и нанесла на лицо ужасный грим. После этого ее больше не звали на такие сборища.
* * *
Господин Аки[216] явился в сан-но мару, чтобы обсудить какое-то дело с его светлостью Наосигэ, но не застал его, и, кого ни спрашивал, никто не мог сказать, где находится повелитель. Он пришел на следующий день, но его светлость так и не появился. Перерыли весь замок и наконец обнаружили его в угловой башне. Господин Аки поднялся в башню и спросил: «Почему Вы уединились здесь?» — «Я два-три дня наблюдал отсюда за нравами наших людей, за тем, как они ведут себя». — «А зачем Вам это понадобилось?» Его светлость ответил: «Я смотрел на проходивших мимо людей и размышлял. И мне показалось, как это ни прискорбно, что у воинов Хидзэн затупились копья. Надо иметь это в виду. Многие шли, опустив глаза, глядя в землю. Весь их вид говорил о покорности. Однако без боевого духа копье далеко не полетит. Человек, думающий только о благочестии и порядочности, мыслит узко и не способен выполнять мужскую работу. Настоящему самураю иногда требуется острое словцо, кураж, кичливость». Говорят, после этого разговора люди стали замечать, что господин Аки любит прихвастнуть.
* * *
Повелитель Ниппо[217] заявил своим слугам: «Самурай никогда не должен расслабляться и терять бдительность, потому что может столкнуться с критической ситуацией, когда ее меньше всего ожидаешь. Если вы не начеку, то обязательно просчитаетесь и совершите промах. Не стоит говорить плохо о человеке только потому, что так делают другие люди. На пути служения правильно давать людям советы и не устраивать им увеселительных прогулок. Пусть они вас приглашают поразвлечься. Не следует делать знающий вид, когда люди говорят что-то, чего вы не знаете. И конечно, неправильно отказывать людям, когда они просят объяснить нечто, о чем у вас имеется знание».
* * *
С молодых лет Садо Сайто приобрел славу большого мастера боевых искусств и совершил многочисленные подвиги. Его светлость Наосигэ заметил его и взял к себе на службу. Неустрашимый в сражениях, Садо неважно ладил с людьми и не отличался особым усердием во времена мира. Как только жизнь входила в мирное русло, его семья еле-еле сводила концы с концами и оказывалась на грани голода. Не будучи уверен, доживет ли он и его домочадцы до Нового года, Садо объявил, что ему остается только вспороть себе живот. Его сын Ёносукэ остановил отца, предложив поискать другой выход из положения, на что Садо заявил: «Не вижу смысла тратить дальше жизнь на всякую чепуху. А если уж умереть, то совершив что-то серьезное». Ёносукэ согласился: «Пусть будет так», и отправился вместе с отцом на мост в деревне Такао. Там они стали ждать случая. Вскоре показались лошади, нагруженные мешками с рисом. Пропустив одиночные повозки, отец и сын увидели процессию из десяти лошадей, обнажили мечи, прогнали возчиков и отвезли рис к себе домой.
Известие об этом происшествии разнеслось по округе. О нем сообщил Сёбэй Инудзука, чиновник, отвечавший за перевозку риса, и на деревенском совете было решено просить его светлость Кацусигэ приговорить Садо и его сына к смерти. Представители совета посетили сан-но мару, и Сёэки Фудзисима передал эту просьбу его светлости Наосигэ. Услышав эту новость, Наосигэ и его супруга опечалились так сильно, что не смогли сказать ни слова. Сёэки удалился и доложил о такой реакции его светлости Кацусигэ. Тот был обескуражен и решил отменить смертный приговор. Вместо него он уволил Садо со службы, переведя его в положение ронина. Об этом решении члены совета сообщили его светлости Наосигэ, который сказал им: «По сути, к грабежу, совершенному Садо, подтолкнул я. Он совершил много подвигов на поле боя, заслужил себе славное имя. Однако он не привык нести службу в мирное время, это получалось у него хуже, чем на войне, и я не выделил ему того жалованья, которого он заслуживал. Забыл о нем. За его поступком стоит обида. Мне очень совестно. И я благодарен Синано-но Ками за то, что он исполнил свой сыновний долг и уволил Садо со службы вместо того, чтобы казнить. Я очень рад этому. Я был так поражен случившимся, что не смог ничего сказать вам. Даже не мог попросить, чтобы вы постарались помочь Садо».
Посланцы удалились. Впоследствии Сёэки было приказано выделить Садо десять коку риса[218]. А когда его светлость Наосигэ покинул этот мир, Садо попросил его светлость Кацусигэ разрешить ему оибара[219], на что тот ответил: «Раз у вас такое настроение, прошу вас служить мне». Однако Садо настаивал на своем и совершил сэппуку вместе с сыном. Второй сын Ёносукэ, Гонъэмон, последовал вслед за его светлостью Кацусигэ, когда тот скончался. Таким образом представители трех поколений этой семьи умерли вместе со своими покровителями.
* * *
Куранодзё Ёкоо, непревзойденный мастер владения копьем, на службе у его светлости Наосигэ пользовался особыми привилегиями. Его светлость всячески расхваливал Куранодзё перед своим внуком Гэцудо[220]: «Если бы ты только видел, как замечательно Куранодзё, когда был молод и в расцвете сил, управлялся копьем в самый разгар боя. Такое зрелище надо видеть». Куранодзё, с благодарностью принимавший оказывавшиеся ему почести, дал письменный обет последовать за своим повелителем
