Сага об угре - Патрик Свенссон

возражений: 1) ни один человек не видел, как размножаются два угря; 2) никто вообще не видел в Саргассовом море взрослого угря.

Это означает, что вопрос об угре в каком-то смысле остается открытым, истина не показалась под объективом микроскопа, — но эта зыбкость придает энергии и влечет тех, кто интересуется угрем. Мистерия существует, чтобы ее разгадали, вопросы ждут ответов, однако загадка сама по себе создает и поддерживает интерес. Человек, веками стремившийся разгадать загадку угря, одновременно с большой любовью держался за самое загадочное.

Когда Рейчел Карсон писала свою сказочную книгу «Под морским ветром», главное внимание она уделила именно загадочному и необъяснимому. Можно было ожидать, что она как ученый-естественник должна испытывать фрустрацию по поводу неизвестного, однако, похоже, дело обстоит как раз наоборот. Непознанное привлекает Рейчел Карсон. К угрю и природе в целом она относилась не только как ученый, но и как человек.

К примеру, о долгом пути серебристого угря в Саргассово море она писала: «Пока продолжался отлив, угри покинули болото и двинулись в сторону моря. Тысячами прошли они в ту ночь мимо маяка, преодолев первый этап своего долгого путешествия. А когда они миновали выжженные места и добрались до моря, то вышли из поля зрения человека — собственно говоря, и из сферы его познания».

Вполне вероятно, что Аристотель, Франческо Реди, Карл Линней, Карло Мондини, Джованни Баттиста Грасси, Зигмунд Фрейд или Йоханнес Шмидт стали бы протестовать, — скорее всего, они никогда не смирились бы с тем, что какое-то существо может выйти за границы человеческого познания, но для Рейчел Карсон существовало нечто простое и красивое в образе угря, исчезающего во мраке тайного и непознанного. Существо, которое активно стремится прочь — туда, где оно недосягаемо для человеческого знания. Словно бы так и должно быть. «Повесть о путешествии угря к своему нерестилищу сокрыта в лоне морском, — писала она. — Ни одному человеку не дано проследить путь угря в океане». Казалось, загадка угря — все еще не разгаданная — для нее определена самой природой и вечна. Словно эта мистерия неподвластна человеческому воображению. Как бесконечность или смерть.

Учитель истории и рассказчик Том Крик в романе Грэма Свифта «Земля воды» рассказывает своим ученикам об угре с тем же чувством вечной неразгаданной тайны:

«Страсть к познанию никогда не успокоится. Даже сегодня, когда нам столь многое известно, любознательность не смогла разгадать загадку по поводу рождения и половой жизни угря. Возможно, этот вопрос — из тех, кому самой судьбой предначертано оставаться нерешенным до конца света. Или, возможно, — но тут я предаюсь фантазиям, ибо моя собственная любознательность заставляет меня рваться вперед, — мир устроен так, что в тот момент, когда всё становится известно и любознательность исчерпана (то есть многая лета любознательности!), этот мир обречен на гибель.

Однако даже если мы знаем, как, что, где и когда, — узнаем ли мы когда-нибудь, зачем? Зачем „зачем“?»

Несмотря на все наблюдения и попытки понять, в истории об угре по-прежнему остались белые пятна. Мы знаем, что серебристый угорь отправляется в путь осенью, когда наступает «угрёвая тьма», обычно с октября по декабрь. А маленькие «ивовые листочки», лептоцефалы, возникают в Саргассовом море весной, самые мелкие экземпляры — с февраля по май. А это, в свою очередь, означает, что примерно в это время происходит нерест. И, таким образом, мы имеем временные рамки путешествия угря. У него в запасе полгода, чтобы добраться до места.

Однако по-прежнему остается загадкой, почему угорь отправляется именно в Саргассово море и только туда. Существует немало животных, мигрирующих в период размножения, но мало кто проделывает столь долгий и трудный путь, как угорь, упорно стремясь к одному и тому же месту за тысячи километров, да вдобавок один раз в жизни, чтобы потом умереть.

Существуют теории, что только в Саргассовом море температура и соленость воды подходят для размножения угря. Научный факт: угорь существует столь давно, что за это время континенты успели сдвинуться, так что первым угрям нужно было совершить путешествие куда более короткое и простое. Но по мере того, как огромные массы суши менялись и перемещались сантиметр за сантиметром миллионы лет, угорь отказывался менять свои привычки. Он упрямо стремился к своему истоку, в то самое место, откуда когда-то появился.

По-прежнему скрыто пологом тайны, как он туда добирается. Каким путем? Как он ориентируется и как успевает? Как умудряется угорь всего за несколько месяцев преодолеть расстояние в семь-восемь тысяч километров, добравшись из рек и озер Европы через океан на другую сторону Атлантики?

В 2016 году группа европейских ученых опубликовала отчет о самом масштабном на сегодняшний день исследовании перемещения европейского угря в Саргассово море. В течение пяти лет семьсот семь серебристых угрей были снабжены электронными передатчиками и затем выпущены на волю в разных уголках Швеции, Франции, Германии и Ирландии.

По мере того как угри передвигались на запад, а передатчики отваливались и всплывали на поверхность, переполненные информацией, ученые могли составить себе более полную картину того, как выглядит это путешествие.

Во всяком случае, таков был изначальный замысел, но, как часто бывает, когда в деле замешаны угри, дело пошло не совсем так, как предполагалось. Из семисот семи подопытных угрей в итоге остались лишь двести шесть, чьи передатчики дали исследователям какую-либо информацию. А из этих двухсот шести угрей только восемьдесят семь добрались до океана, так что эти сведения и позволяли сделать вывод о том, как происходит это путешествие.

Однако путь восьмидесяти семи серебристых угрей в сторону Саргассова моря — куда больше, чем кому бы то ни было удавалось ранее изучить, и результаты многое рассказали о том, каким сложным и трудным процессом является эта ежегодная миграция. Первое, что удалось выяснить, — что угри плыли день и ночь и, похоже, использовали продуманную стратегию по избеганию опасностей. В течение дня они двигались в холодных водах на глубине до тысячи метров. Под покровом ночи поднимались в более теплые слои ближе к поверхности. Несмотря на это, немалая часть угрей пропала еще