Право на одиночество - Ника Соболева

Мама замолчала. Опять улыбнулась мне своей ласковой улыбкой. А я… я все еще не понимала, как после всего сказанного она вышла замуж за этого человека.

Но дальше было хуже.

– Мама… что случилось потом?

– Потом много всего случилось, – сказала она мягко. – Например, у него появилась другая.

– Как?! А… а ты?

– Я была другом, доченька. Правда, один раз я сорвалась – когда спустя полгода Володя начал встречаться с девушкой, я… В общем, он не стал от меня ничего скрывать, сразу рассказал, что ходил на свидание. И я не сдержала горьких слов. Я спросила: «Неужели я тебе совсем не нравлюсь?»

– И… что?

– Володя очень разозлился. Вспылил, сказал, что мы уже это обсуждали, но если я такая глупая, он может повторить еще раз – я не интересна ему как женщина, и вообще – не нужно навязываться и давить на него.

Тут я взорвалась.

– Мама!.. Да как… да как он!..

– Наташ! – мама прикоснулась рукой к моей щеке и покачала головой. Я с удивлением поняла, что не вижу в ее глазах даже отголоска той боли, которую она тогда испытывала. – Я чуть не умерла в тот день. Я была на грани. После тех слов Володи я убежала домой, завернулась в одеяло и не отвечала никому. У меня вновь поднялась температура, я лежала и тряслась от обиды. Я-то думала, мы друзья, а он все это время считал, что я рядом просто потому, что хочу его добиться. Я почти не спала в ту ночь, лежала и думала… А утром встала совершенно другим человеком.

– Каким?

– Мне показалось, что в ту ночь умерла моя любовь. Я больше ничего не чувствовала. Совсем ничего, понимаешь? Ничего, кроме презрения. Так я и сказала Володе, когда он пришел на следующий день извиняться: «Уйди. Я тебя больше не люблю. Я тебя презираю».

– А он?

Мама молчала. Я смотрела на ее легкую улыбку, на смешинку, которая пряталась в глубине ее глаз, и не понимала – как? Каким образом я вообще умудрилась появиться на свет?!

– Несколько лет спустя твой отец признался, что тот день был худшим в его жизни. Ему не было так плохо даже после предательства Иры. И он решил вернуть мое к нему уважение. Володя упорно добивался моего прощения, но я лишь кривила губы в усмешке, когда он звонил и приглашал на встречи. Я твердо решила поставить точку в этих отношениях, начала обращать внимание на других молодых людей, встречаться с ними… Я выдержала пять свиданий, Наташ, во время которых сравнивала своих спутников с Володей и постоянно мечтала, чтобы рядом оказался он. В конце концов я поняла – бесполезно. Моя любовь к нему не смогла умереть даже после той обиды. И я решила возобновить нашу дружбу, сказав Володе, что больше не чувствую к нему любви, а те злые слова прощаю. Он был очень рад. И мы продолжили общение. Я спрятала все чувства к нему в глубине души, боясь хоть словом выдать себя. А Володя был просто счастлив, что к нему вернулся его лучший друг, а он к тому времени именно таким другом меня и считал.

Так пролетели четыре года, доченька. И знаешь, чем я занималась каждый день все это время? Тем же, чем и ты только что, – я спрашивала у Бога, за что мне это. За что мне дана эта безответная любовь, которая только и делает, что рвет мне душу? За какие такие грехи?

Да, именно об этом я и думала с тех пор, как увидела Антона… За что, почему я, почему? Чем я заслужила это – смотреть на человека, любить его, зная, что никогда в жизни он не будет моим? Но я даже боялась представить, каково было маме все эти годы, пока отец не любил ее – ведь они были близкими друзьями, постоянно встречались, да и он знал о ее чувствах… Меня утешало хотя бы то, что Антон не догадывается о моих.

– За эти четыре года мои слезы высохли. Да, я чувствовала постоянную ноющую боль в груди, я мучилась, но уже не плакала. Я смирилась, я научилась жить со своим чувством, с пониманием того, что никогда не буду счастлива с любимым человеком. Я боялась только одного… Что однажды Володя все-таки встретит достойную девушку. Мне оставалось только надеяться, что я справлюсь с этим испытанием.

А потом… кое-что случилось. Точнее, это что-то случилось только в моей душе, поэтому я даже не знаю, как правильно тебе рассказать… Но после все пошло совсем по-другому.

– Что случилось? – я подалась вперед, предчувствуя развязку истории.

В тот момент улыбка мамы стала необыкновенной. Такой улыбки я не видела ни до, ни после… Мне показалось, что из глаз ее полился свет, который я могу не просто увидеть, но даже ощутить – прикоснуться рукой, прижать к щеке, поцеловать…

– Я поняла, Наташенька. Я поняла очень многое. Почему именно в тот момент – не знаю. Возможно, просто созрела наконец… Я шла рядом с Володей, он что-то рассказывал, и вдруг… Представь себе, доченька, что ты готовишь мне подарок на день рождения. Стараешься, выбираешь, упаковываешь… А когда даришь мне его, я вдруг начинаю плакать и говорить: «За что? За что ты так со мной? Забери свой подарок, он мне не нужен!»

– К чему ты это? – глядя в ее смеющиеся глаза, спросила я.

– К тому, что именно так все мы поступаем с любовью, которую нам преподносят, как величайший дар. Мы клянем Бога за этот дар, спрашиваем, за что он наказывает нас… А ведь любовь, Наташа, не может быть наказанием. Это благодать, дар, милость.

– Но… – я попыталась возразить, но мама лишь покачала головой.

– И безответность здесь ни при чем, девочка моя. Любовь – это не двусторонний договор между двумя юридическими лицами. И она не появляется просто так. Если тебе дарят любовь, пока ты не научишься жить с этим чувством и каждый день благодарить небеса за него, не будет тебе счастья. Знаешь, почему, доченька? Потому что счастье надо выстрадать. Только человек, знающий, что такое страдание, ценит свое счастье и благодарит за него Бога. А я… я была неблагодарной, глупой девчонкой, не понимающей, какой ценный подарок от него получила. Ведь многие проживают свои жизни, не ведая, что такое настоящая любовь.

Я молчала. Такие мысли никогда не приходили мне в голову… Но как, как совладать со своим отчаянием, своими желаниями?.. Ведь так хочется обнять любимого человека, а он…

Мама смотрела на меня, улыбаясь. И я понимала – она знает, о чем я думаю.

– Я не говорю, что это просто, девочка моя. Я училась смирению четыре года, сколько понадобится тебе – не знаю. Но клянусь тебе, в тот вечер, когда я поняла все это, я впервые была по-настоящему счастлива. Я уснула спокойно, уверенная, что теперь все будет хорошо. Я поняла… Наташа, девочка моя, в тот вечер я поверила Богу – просто так, без всякой причины, поверила в то, что он знает, как будет лучше для меня, и если он подарил мне эту любовь, значит, так нужно.

И знаешь, что самое забавное, милая? В тот вечер Володя понял, что любит меня.

– Как?! – я поперхнулась. Мама рассмеялась своим тихим хрустальным смехом, ее глаза лучились.

– Вот так. Я узнала об этом спустя полгода, но тем не менее – именно в тот день, когда я поверила в то, что все будет хорошо, Володя наконец понял, что все это время валял дурака. Как я уже сказала, прошло полгода, прежде чем мы стали полноценной парой, поразив этим всех своих знакомых, знающих историю нашей непростой дружбы.

– Мама… – выдохнула я, – скажи… а что ты почувствовала, когда папа тебе в любви признался? Ты, наверное, была очень счастлива?

– Ты удивишься, – она рассмеялась, – но я бы не сказала, что захлебывалась в счастье. Безусловно, я была рада, но не более, чем в тот день, когда поняла, что все будет хорошо. Я просто стала спокойнее. Исчезли страхи. И потом – невозможно было любить Володю еще сильнее, поэтому… поэтому, в сущности, ничего не изменилось. Пойми, доченька, сила твоей любви не зависит от того, есть ли на нее ответ.

Тогда я не поверила маме. Потому что мне казалось – если когда-нибудь Антон признается мне в своих чувствах, я упаду в обморок от радости.

– Но, мама… Как ты могла простить папе все то, что он тебе говорил? Все, что он сделал? Четыре года ты была рядом, а он тобой не интересовался! Неужели тебя не унижало такое положение? Как ты смогла простить папу?!

– Девочка моя, все мы ошибаемся. Если ты надеешься, что встретишь в жизни мужчину, который никогда не скажет или не сделает тебе нечто, из-за чего ты обидишься, то ты заблуждаешься. Нет ничего проще, чем расстроить другого человека. В тот день, когда мы с твоим отцом… В общем, когда мы наконец объяснились, все прошлые обиды уже не имели значения. По сравнению с тем, что дала нам эта любовь, то, что он когда-то мне говорил, – просто пыль под ногами. Простить было легко, доченька.

Мама ненадолго замолчала. А затем сказала очень тихо:

– Я знаю, что ты влюбилась, Наташа. Поэтому решила рассказать тебе нашу историю. Пожалуйста, помни об этом. Никакое чувство не дается просто так. Значит, оно тебе нужно, даже если потом это пройдет. Поверь мне, доченька.

Я усмехнулась. Тогда я многого не понимала…

Мама встала с кровати, поцеловала меня в щеку и направилась к двери. Уже на пороге она вдруг обернулась и сказала: