Тень в зеркале - Ян Ирвин

На стене у ворот горело три факела. Их огонь привлек внимание Караны. Она взглянула наверх. Факелы горели под виселицей, на которой болтались тела трех крупных мужчин и старухи с развевавшимися седыми волосами. Да, Таллия не бросала слов на ветер! Карана ударила лошадь пятками по бокам и поскакала по Тракту на север.

Четыре дня спустя к Таллии вернулся ее пернатый гонец. Он был перепачкан кровью, а перья на правой стороне его груди были изрядно пощипаны.

«Таллия!

Мне необходимо это Зеркало. Бросай все дела и ищи похитительницу! Доставь ее ко мне. Если потребуется, силой. Берегись вельмов!

Таллия последними словами выругала себя за непредусмотрительность, взяла в городе двух лучших лошадей и, прихватив с собой почтовую птицу, пустилась в погоню, не останавливаясь ни днем ни ночью. Однако ее не покидало ощущение, что Карану ей не найти. Она полагала, что Карана направится в Хетчет, далекий северный поселок у подножия гор.

На полпути к цели, в убогой деревушке под названием Флумен, сидя на постоялом дворе, сложенном из кривых бревен, где в щели сквозил холодный ветер, Таллия написала Мендарку еще одно сообщение, посоветовав связаться с его людьми в Хетчете, Чантхеде и других местах, куда могла направиться Карана, и приказать им начать поиски девушки. Позднее она наткнулась на издохшую лошадь Караны, умершую, судя по всему, несколько дней назад, а в каменистых холмах след Караны окончательно потерялся.

Карана проскакала большую часть первой ночи. Лишь перед самым восходом солнца она свернула с дороги, чтобы немного отдохнуть, — на этой открытой местности, не позволяющей укрыться от непогоды и врагов, она не осмеливалась останавливаться надолго. В полдень она сделала еще одну передышку у русла почти пересохшей речки, от которой осталось лишь несколько луж среди камней.

Конь, которого Карана назвала Триксом, страдал какой-то болезнью горла, из-за чего непрерывно храпел и кашлял. «Да, потихоньку на тебе никуда не пробраться!» — подумала она и вздремнула под хруст сухой травы, которую поблизости жевал Трикс.

На заходе солнца девушка встала, напоила коня, ласково обняла его за шею и дала ему две большие пригоршни овса, которым она, впрочем, тут же оказалась обсыпанной с головы до ног вследствие очередного приступа кашля у ее скакуна. Потом она вскочила в седло и ехала, пока время не перевалило за полночь. Когда багровая туманность начала клониться к горизонту, Карана наконец спешилась, едва держась на ногах от усталости. Остаток ночи она провела почти без сна, выбирая овес у себя из волос, считая синяки, изучая звезды и разглядывая тень стоявшего у дерева Трикса, который кашлял даже во сне.

Перед самым восходом солнца она все же задремала, но тут же проснулась, потому что ей приснились чьи-то злые лица, с укоряющим видом смотревшие на нее из Зеркала и требовавшие, чтобы она выполнила свой долг. Пока она пыталась вспомнить, кого же ей напоминали эти лица, сон стерся у нее из памяти. Вроде там была Магрета, а может быть, и не она, а более зрелая женщина, обратившаяся к ней из Зеркала в Фиц Горго.

Карана понимала, что скоро у нее появятся новые враги. Мендарк прикажет ее поймать, как только получит сообщение от Таллии. Зеркало словно притягивало всех властителей Сантенара, увлекая их в свой страшный водоворот. Она мало знала о Магистре Совета, но, судя по слухам, его нельзя было считать воплощением добродетели, и ей очень не хотелось иметь с ним дело.

Карана ехала дальше, озабоченная увиденным сном. Уже много дней ей не давали покоя мысли о ее долге перед аркимами. Она была обязана им очень многим, гораздо больше, чем Магрете. Теперь ей казалось, что лучше нарушить клятву, данную Магрете. В конце концов, Зеркало принадлежало аркимам тысячи лет, и они ни разу не воспользовались им кому-либо во вред. Карана знала, что времена появления Непреодолимой Преграды были смутными. Чем же может закончиться попытка Феламоры открыть некогда прегражденные пути?

У Караны среди аркимов Шазмака когда-то были друзья. Один из них — Раэль, рыжеволосый, с мечтательной улыбкой, он даже мог стать для нее больше чем другом. Карана погрузилась в воспоминания о юности, проведенной в Шазмаке, который окружали неприступные горные вершины, а в пропасти днем и ночью ревели стремительные воды Гарра. Именно Раэль научил ее лазать по горам. Она и сейчас часто по нему скучала… Если бы не Тензор!..

Тензор, могучий мужчина внушительной наружности, в стародавние времена прославившийся в сражениях против врагов аркимов — каронов, был предводителем аркимов Шазмака. Он стал одним из первых аркимов, пригнанных Рульком на Сантенар из Аркана. Это был суровый, гордый человек, так и не смирившийся с поражением, которое он мучительно переживал, постоянно рассуждая о возрождении своего народа. Он горячо ненавидел своего старого врага карона Рулька, явившегося причиной всех бедствий, которые выпали на долю аркимов.

Образ Тензора стоял перед глазами Караны. Черные волосы аркима развевались на ветру, борода воинственно топорщилась. Он воздевал к небу руку, сжатую в кулак, и кричал: «О, дайте мне власть!»

Вполне заслуженное уважение, которое Карана питала к Тензору, граничило с благоговением, тем не менее ей всегда было не по себе в его присутствии. Ей постоянно казалось, что он ею недоволен, словно в результате строгой оценки пришел к выводу, что она в чем-то неполноценна; а может быть, он что-то имел против ее отца, покинувшего свой народ. В первое время ее пребывания в Шазмаке именно Тензор помогал ей развивать способности, о которых она тогда почти ничего не знала, но она не получала от обучения большого удовольствия и даже мучилась от ощущения, что чего-то из-за него лишилась. А позднее, когда Тензор отослал Раэля в восточные города, Карана догадалась, что он сделал это из-за нее.

Но может, ей все-таки следовало отдать Зеркало Тензору? В конце концов, она была столь многим обязана аркимам, что ей стоило попробовать их отблагодарить. И все же аркимы не стали защищать ее от приставаний Эмманта! Уже из-за одного этого она не чувствовала себя перед ними в неоплатном долгу. Интересно, как Тензор поступил бы с Зеркалом? А вдруг оно только раздуло бы его злобу и неукротимую ненависть?

Так кому же его отдать? Феламоре или Тензору? Феллемам или аркимам? Какой народ больше достоин такого подарка? И чем хуже их Иггур, которого, несмотря на его замашки завоевателя, многие считали человеком справедливым, стоящим за закон и порядок?

«Ну что ж! — подумала она. — Я заварила эту кашу, мне ее и расхлебывать. Придется постараться не ошибиться в выборе».