Чистилище. Янычар - Александр Золотько

Янычар прислонился спиной к стене.

Там, снаружи, бродят пораженные вирусом люди. Они стали каннибалами, потому что вирус не оставил им выбора. А эти… Мясо? Запасти на будущее?

– Лизку я пристрелила, когда хлопья и сухие завтраки кончились. Пристрелила, потому что она – сучка. Давно нужно было ее… только тогда было нельзя, а сейчас – можно. Я сама пристрелила, потом мы с Дашкой ее в ванную притащили, чтобы кровь можно было смыть. Я деревенская, я видела, как свиней забивали… И крови этой… Тоже насмотрелась. И жрать-то нужно? Нужно?.. А надо было сразу и Дашку там же уложить… А я решила – вначале выпотрошим Лизку, а потом уж… И не усмотрела, прикинь. Она мне по голове чем-то… я даже не поняла… очнулась – в наручниках. И рот, сука заткнула, чтобы я ей не мешала… Прикинь… Сука… А ты кто такой? Ты кто такой, я тебя спрашиваю? Какого хрена по чужим квартирам шляешься? На мяско потянуло? Это мое… Мое это, понял? Это мое…

Янычар выстрелил из «стечкина», быстро, почти не целясь и не заботясь об осколках и рикошете. В лоб. Девушка повисла на трубе, голова опустилась, открывая забрызганный кровью кафель и дыру в нем.

Пол под ногами Янычара качнулся.

Твари, пробормотал он. Какие твари…

Янычар вышел на крышу, подошел к ограждению. Несколько раз глубоко вздохнул. Вот так, значит. Мясо, значит. Там уроды, а тут – нормальные люди. Просто им хотелось кушать. Просто им нужны были калории.

Москва горела.

Столбы дыма вставали по всему городу, насколько мог видеть Янычар. Высотные дома новой постройки, сталинские высотки – дымили, дымили, дымили… Горело возле Останкинской башни, сильно дымило возле Университета.

Не могло случайно возникнуть столько пожаров. Наверное, жгут специально. Те, кто еще не умер и не превратился в зомби, так отгоняют уродов, держат их на расстоянии. Это их дело. А он… Он должен вычистить этот конкретный дом. У него есть задача…

Янычар снова глубоко вдохнул западный ветер, пахнущий гарью и смертью.

Уходя из пентхауза, Янычар выбил ногой кость и захлопнул дверь.

Пусть будет так.

Он вчера и позавчера выбирал, ЧТО съесть в первую очередь, а девицы прикидывали, КОГО съесть.

Это проклятое место, подумал Янычар. Не может быть столько грязи, крови и подлости в обычном доме в центре Москвы. Этот дом прокляли своими мыслями и делами те, кто в нем жил. И если Янычар останется здесь надолго, то… То и его коснется проклятие.

Он ведь ненамного лучше этой девки, что умерла в ванной, и той, что он пристрелил через дверь. Его учили драться за жизнь и быть готовым есть что угодно, даже человечину, а девушки… милые отзывчивые модельки или актрисочки все поняли сами. Сообразили.

На седьмом этаже из распахнутой двери квартиры на Янычара бросились два урода, мужчина и женщина. Янычар выстрелил дважды, оба раза попал в лицо. Тела упали, а ноги и руки все еще двигались. И глотки издавали тот самый ненавистный хрип.

На третьем этаже в открытой квартире лежало четыре трупа, все погибли, ни один не превратился в урода. Повезло, почему-то сказал Янычар. Нужно будет потом, когда он доставит бензин наверх, убрать трупы. Хотя бы выбросить их в окно.

В пультовой один дежурный охранник лежал лицом вниз, застигнутый смертью, а второй – то, что от него осталось за прошедшую неделю, – остался сидеть в кресле, свесив руку, словно пытался дотянуться до выпавшего пистолета. У него не выдержали нервы. Застрелился. Не самый плохой выход.

Янычар дозарядил патроны в магазин «Протекты», спустился на четыре пролета, остановился перед дверью в подземный гараж.

Вот теперь могли начаться настоящие развлечения.

Дверь распахнута – Янычар вошел в гараж.

Он не выключал фонарь – уроды, если они здесь, все равно учуют его по запаху. У них будет преимущество. А так… Так у него есть хоть какой-то шанс.

Машин в гараже было немного, всего штук шесть.

Янычар обшарил лучом фонаря стены и пол – ни крови, ни следов – пусто. Это хорошо. Это просто здорово.

Внедорожник Молодого хозяина стоял на месте, такой же ухоженный, похожий на задремавшего монстра. Янычар снял его с сигнализации, открыл дверцу. Не удержался, заглянул в багажник – две канистры бензина. Хорошо.

Сел за руль, подогнал машину к двери, поставил задом, включил фары на капоте и прожектора на крыше, освещая гараж. Пусто. Здесь уроды не появились и снаружи не ворвались.

Янычар перенес канистры через порог, вернулся к машине. Он не собирался использовать внедорожник, но лучше, чтобы тот был в готовности – планы могли поменяться в любую секунду.

Дверь Янычар закрыл на ключ, позаимствованный со связки охранника, спрятал в карман. На всякий случай. Лучше все держать под контролем.

В принципе опасаться было нечего – этажи он проверил. Поэтому, закинув ружье за спину, Янычар взял двадцатилитровые канистры в обе руки. Десятый этаж – ерунда. Он может и на шестнадцатый подняться, если понадобится.

Вот сейчас он играючи преодолеет десять этажей, потом закроет дверь в квартиру, станет под душ и смоет с себя все это дерьмо. Смоет с себя все, что налипло за время путешествия по этажам. А потом таки напьется. Потому что и мозги тоже нужно промыть. Вымыть к чертям собачьим всю эту гадость, которую он увидел и услышал…

Снова почувствовать себя человеком…

Удар обрушился на его голову, когда он проходил мимо третьего этажа. Янычар заметил летящую в лицо бейсбольную биту в самый последний момент – расслабился, никак не мог прийти в себя после того, что увидел в пентхаузе. Смог только чуть отклонить голову, и дубина скользнула по виску. Удар получился скользящий, но сильный, Янычар упал, выронив канистры. Хорошо еще, что нападение произошло, когда он уже поднялся со ступенек на площадку.

Еще удар, на этот раз Янычару удалось подставить под биту левое плечо. Ослепительная боль, крик, вырвавшийся из горла, следующий удар, летящий в голову… Янычар рванулся, рывком перекатился через спину и встал на ноги. Ушел от очередного удара, попытался перехватить дубину левой рукой и с ужасом понял, что та ему не подчиняется.

Он просто не успевал выхватить пистолет… и ружье со спины передвинуть он тоже не успевал. Удар удалось увести в сторону правой рукой. И еще раз.

– Да что ты возишься! – закричал кто-то. – Мочи его!

Кричала девчонка, отметил про себя Янычар. Лет пятнадцать… Удар, уклониться, отвести в сторону… потянуться к пистолету, и снова нет времени – уклониться, присесть. Теперь били в две дубины, и уклоняться стало еще сложнее. На лестничной клетке было темно, метался только луч налобного фонаря Янычара, выхватывая время от времени из темноты занесенную биту… искаженное яростью лицо… взмах руки…