Пришествие (СИ) - Руш Роман

Дальнейший разговор как-то не заладился и путь продолжили в молчании. Так не проронив ни слова, они двигались до самого вечера, лишь только на закате подыскав кем-то брошенный дом, в качестве ночлега. Аркаис привычно обошел периметр лагеря, формируя защитный контур.

— Что он делает? — спросил наблюдавший за святым братом Дилан. Юноша уже закончил с заготовкой дров на ночь и разведением огня в очаге и присел рядом с занимавшимся приготовлением ужина Тайером. — Нет я понимаю, что это защита и даже сам видел результат ее работы, но каков принцип?

— Это сложно объяснить в двух словах, — ответил молодой монах, не отрываясь от чистки клубней кромпира* от темной кожуры, — мастер Аркаис направляет Волю через посох, придавая ей форму рунической печати. Цепочка печатей работает как единая система, срабатывая при определенных условия, заложенных создателем печати.

— Вот как у вас так получается?! — возмутился молодой воин. — Вроде бы все доступно объясняете, а все равно ничего толком не понять. Ненавижу вашу заумную братию!

Быстро поужинав, уставшие от изнурительного пути, мужнины без лишних разговоров легли спать. Лишь только Аркаис предупредил обоих молодых людей о том, что утром будет тренировка. На что оба лишь пожали плечами. Для Тайера это было само собой разумеющимся событием, а Дилан просто не знал, чего ждать и решил не забивать себе голову раньше времени бессмысленными переживаниями. Ночь прошла на удивление спокойно, видимо плохая погода не нравилась не только людям, но и монстрам, и те решили не выходить этой из своих убежищ.

— Братия подъем! — голос Аркаиса, словно гром среди ясного неба, заставил Дилана вскочить с жесткой соломенной подстилки.

— Какого лысого демона ты орешь ни свет, ни заря! — ежась от холода пробурчал Дилан начав одеваться. Тайер же вообще ни проронив не слова вышел из домика на улицу в том, что было на нем во время сна — тонкие холщовые штаны и рубаха мутно белого цвета.

— Я же предупреждал, что утром будет тренировка, — развел руки в стороны святой отец, лукаво улыбаясь, — зря одеваешься, наши тренировки проходят в нательном белье. Это укрепляет дух и закаляет тело.

Сам Аркаис стоял в таких же тонких штанах, как и у путников, босой и с голым торсом. Как оказалось, монах был жилист, без грамма лишнего жира. Тугие жгуты мышц перекатывались под татуированной кожей. Татуировки удивили Дилана еще больше чем телосложение мужчины. Они представляли собой бесконечно пересекающуюся и перетекающую саму в себя рунную вязь. Она полностью покрывала руки монаха от кистей до ключиц, плавно перетекая на спину. Присмотревшись повнимательнее Дилан понял, что это не просто татуировки, это было что-то среднее между шрамами и ожогами.

— Откуда такие узоры? — кивнул молодой воин на рунные узоры идя рядом с монахом к небольшой площадке недалеко от домика, в котором они заночевали.

— Это плата, друг мой, плата за право использовать силу, большую чем полагается простому смертному. Кто-то платит частью души, кто-то кровью своей или близких, а мы платим болью, — пояснил Аркаис ни капли, не стесняясь изуродованного тела.

Тренировка началась с простой разминки. Комплекс упражнений был новым и довольно таки значимо отличался от общеармейской, привычной Дилану, а вот Тей знал его на зубок и ни разу не сбился, повторяя все что показывал старший святой брат. Затем Аркаис приказал взять посохи и начал тренировку с ними. Отработка базовых ударов, движений блокировок. Дилан безнадежно запутавшийся в комбинации движений еще примерно в середине занятия, просто пытался не потерять сознания от того, что дыхание постоянно сбивалось.

— Ставить вас в спарринг я не буду, — оценивающе глядя на едва переводящего дух Дилана и бодрого Тайера подвел заключительную черту Аркаис. — Но мне хотелось бы продемонстрировать тебе, на что способен боец нашей братии. Тей, друг мой, не составишь мне пару для демонстрационного поединка?

— Приму за честь, Мастер, — молодой монах церемонно поклонился и вышел в центр площадки, приняв в боевую стойку напротив старшего собрата по вере.

Увиденное дальше не шло в сравнение ни с чем, что доводилось наблюдать за все прошедшие годы службы молодой воин. Ни инструкторы в учебке, ни командиры в части не могли похвастаться такой техникой боя. Движения мужчин были четкими и оточенными, плавно перетекающими из позиции в позицию. Монахи, не обладавшие скоростью движения и реакцией силовиков, тем не менее, двигались на скоростях, находящихся на грани восприятия простого человека. Несмотря на то, что бой был тренировочным, посохи трещали от встречных ударов и блокировок, а металлические навершья высекали искры. Через пару минут прощупывания противники начали применять таланты. И вновь это было что-то новое, особенное. Техники, применяемые монахами, полностью отличались от плетений магов, которые могли сделать землю под ногами вязкой или швырнуть в противника огненный шар. Пару раз Дилану доводилось сражаться с дикими колдунами и там главной задачей было сократить дистанцию, так как на расстоянии вытянутого копья, маги теряли уверенность в своих силах и пытались убегать, становясь легкой добычей. Монахи же могли использовать волевые техники на любых дистанциях, вплетая их в боевую технику шестов. Но тут не было молний, фаерболов и прочей красочной иллюминации, в основном все сводилось к коротким вспышкам белого света.

Поединок закончился достаточно неожиданно, мастер Аркаис, а теперь Дилан точно убедился в том, что старший святой брат являлся мастером, вместо того чтобы, как и раньше, принять верхний удар Тайера на жесткий блок в последний момент растворил посох в воздухе, а сам ушел в сторону и за спину молодому человеку. В ту же секунду посох материализовался в его руке, Старший монах подсек ноги Юноши, и тот со всего маха плюхнулся в размешенную ногами грязь, что и послужило сигналом к завершению поединка. Вопреки ожиданиям Дилана, юноша не вскочил с проклятьями и обвинениями в сторону старшего монаха, а быстро поднялся и также, как и в начале поединка церемонно поклонился, поблагодарив мастера за проведенный поединок.

— Ну что скажешь, мой юный друг? Заслуживает ли наша техника твоего внимания и времени потраченного на тренировки? — Аркаис присел на скамейку рядом с молодым воином, после того как окатил себя ведром ледяной воды из колодца, смывая пот и грязь.

— Как вы могли скрываться под благообразной личиной столько лет? Вы же настоящие машины для убийства. Один такой монах — он ткнул пальцем в сторону принимавшего водные процедуры Тайера, — стоит всего моего десятка, а он был не самым худшим в нашем гарнизоне.

— Монашеский обед, ну или клятва, если тебе так удобнее, — пожал плечами Аркаис. — Тебе кстати тоже придется его принять, если конечно ты желаешь продолжить тренировки.

— И что по нему я не должен есть мяса в постные дни и воздерживаться от возлежания с женщинами? — хмыкнул Дилан, наблюдая за тем как свинцовые тучи вновь затягивают небо, предвещая продолжение затяжного дождя, надоевшего еще накануне.

— Ну мы не столько жестоки. Для тебя будет сделано исключение. Мы потребуем соблюдение всего двух заповедей. Первая — ты обязуешься идти путем Воли, и вторая — ты никому никогда не расскажешь о тайнах нашей братии, в которые будешь посвящен.

— И каков этот путь? Куда мы вообще движемся, Аркаис? Почему ты не позволил мне уйти на поиски Кейлы? — юноша даже встал в порыве эмоций, но продолжил уже спокойнее. — Хоть условия договора вполне приемлемы, ответы на свои вопросы я все же хотел бы получить.

— Путь воли — это путь противостояния Тьме. Именно поэтому ты не должен отправляться на поиски своей подруги, я думаю, судьба вас еще сведет. А движемся мы в Портсбург, там найдем шхуну, пересечем Внутреннее море и двинемся в глубь Хойрис, — Аркаис сморщился, подставляя лицо редким холодным каплям, начинавшегося дождя.

— И что теперь? Для продолжения обучения должен подписать контракт кровью? — поинтересовался юный воин, вновь присаживаясь рядом с монахом. — Или нерушимые клятвы вы даете как-то по-другому?