Искатель. 1992. Выпуск №5 - Джон Криси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роджер втайне разделял возбуждение констебля, однако постарался сохранить бесстрастное выражение.
— Сэр, я уверен — это была физиономия того человека, которого мы ищем, — клялся констебль. — Поверьте, я часами вглядывался в его черты, мою жену уже просто тошнит от него, — Парень слегка картавил. — Я не мог ошибиться. Он был одет во все женское. На нем был светло-серый костюм, сэр. Да, да, я абсолютно в этом уверен.
— Хорошо, Харрис, это очень важно. И как ты поступил?
— Я не подал виду, что узнал его, — рассказывал Харрис. — Прошел мимо с таким же бесстрастным выражением, какое сейчас у вас, сэр, и свернул за угол. Мне повезло — там как раз оказался сержант Доузи на велосипеде. Я шепнул ему на ушко, и он позвонил в Ярд. Я решил, что лучше обратиться прямехонько в Ярд, а не в участок. Может, я был не прав, сэр…
— Начальство тебя простит, — заверил Роджер констебля.
Они держали путь в Челси, к дому на берегу Темзы, возле которого была замечена женщина, похожая на Дикерсона. Роджер так давно дожидался этого момента, что сейчас ощущал в груди болезненную тревогу. Харрис был твердо уверен в своей правоте, но ведь парень вполне мог ошибиться.
Это был большой дом из красного кирпича, окруженный разросшимися деревьями и кустарником, где могли спокойно спрятаться несколько человек. Неподалеку они увидели гараж на две машины и покрытую шифером вышку в углу ограды. Местность моментально оцепили. Все были возбуждены, но действовали четко и продуманно. Роджер в сопровождении суперинтенданта участка Челси направился к дому. Гравий подъездной дороги весь пророс сорняками, на всем лежала печать запустения, однако на окнах висели занавески, и за ними могло ожидать все что угодно.
Роджер позвонил, потом постучал в дверь. Никто не ответил.
Под прикрытием нескольких полицейских Роджер отыскал незапертое окно.
Дикерсона в доме не оказалось. Здесь вообще никого не было. Зато полиция обнаружила два серых костюма из гладкой саржи, женское нижнее белье, чулки и туфли слишком большого для женщины размера. На всем отпечатки пальцев Дикерсона. Помимо этого, были обнаружены дымовые шашки, хлопушки и прочие «фокусы».
В одной из комнат на первом этаже висели семь больших фотопортретов королев, рекламирующих мыло и моющие средства фирмы Конуэйз. Пять были повернуты к стене. Только Риджина и Норма приветствовали вошедших улыбкой.
Роджер повернул портреты от стены.
Они все были размалеваны либо краской, либо губной помадой.
На лицах Риджины и Нормы не было ни пятнышка. Здесь же оказалась еще одна улика — запачканная грязью визитная карточка. «Преподобный Э. Милсом, приход Сант-Клео, Челси».
Роджер беседовал с викарием Сант-Клео в его заставленном книгами кабинете с потертой мебелью, в котором священник, судя по всему, проводил почти все свободное время. Он сильно постарел — смерть сына, кажется, навсегда выбила его из колеи.
— Да, я давно знаю Уилфреда Дикерсона, — сразу же признался он. — Это мой прихожанин. Однако наше знакомство носит очень поверхностный характер.
— А вашего сына он знал?
— Да, Хэролда он знал, — с уверенностью заявил Милсом. — Когда-то Хэролд собирался устроиться на работу в Конуэйз, Но Дикерсон его отговорил.
— Почему? — вырвалось у Роджера.
— Потому что, как он выразился, в таком большом синдикате у человека немного возможностей себя проявить. Ведь Дикерсон считал себя обиженным.
— Чем? — с невольным интересом спросил Роджер.
— Своим положением в Конуэйз..
— И вы, разумеется, знаете, в чем тут дело?
— Да, я знаю, — кивнул священник. — И, признаться, не осуждаю его за это. Когда-то он владел небольшим предприятием по производству мыла, доставшимся ему от отца. Конуэйз навязала очень жесткие условия конкуренции, в результате чего Дикерсон потерял свою мыловарню — ее поглотила Конуэйз. В качестве компенсации ему была предложена должность в Конуэйз, однако…
Священник не докончил фразу, очевидно решив, что его соображения не могут интересовать полицию.
— И когда это случилось? — спросил Роджер.
— Лет тридцать тому назад.
— Вы знакомы с миссис Хауорд?
— Нет. Я знал, что у Дикерсона был в молодости неудачный роман, но с кем — узнал только сейчас благодаря газетам. — Священник откинулся на спинку кожаного кресла с протертыми до дыр подлокотниками и закрыл глаза. Он производил впечатление чрезвычайно утомленного человека. — Я тут целый день убеждаю себя повидать вас, мистер Уэст, поделиться своими соображениями, но мне все казалось, что они не стоят выеденного яйца.
— Вы себе не представляете, как могут пригодиться любые мелочи, — сказал Роджер уже совсем не официальным тоном.
— Вероятно, вы правы. Это по поводу яда. Мышьяка.
— Что?!
Милсом открыл глаза. Роджер обратил внимание, что в них снова была та самая странная невозмутимость, поразившая его тогда, в церкви. Будто священник борется с какими-то чувствами, которым ему не стоит поддаваться.
— Разумеется, я читал про отравленные конфеты и про гербициды. Так вот, сегодня утром я обнаружил, что из моей теплицы исчезла жестянка. — Как бы предвосхищая неизбежный вопрос Роджера, священник уверенно заявил: — Последний раз я пользовался ядом за несколько дней до появления в моем доме сына.
Голос его звучал бесстрастно, точно страдания выхолостили все чувства этого человека.
— Священник все-таки заговорил, — изрек Тернбул. — Значит, он не знает, почему его сын прятался?
— Похоже, что нет.
— Скорее всего он водит нас за нос, — заключил Тернбул. — Но мы из него порядочно вытянули. Нам теперь известно, что это за гербициды. Их вполне мог взять Дикерсон — он ходил в эту церковь, а значит, был знаком с расположением помещений как в ней, так и на колокольне. По всей вероятности, они встречались у священника с молодым Милсомом. Половина из сказанного мной не выдержит проверки фактами, но что-то и подтвердится.
— А больше ничего ты отсюда не извлек? — спросил Роджер.
— Откуда?
— Из рапорта, — терпеливо пояснил Роджер. Он составил его очень подробно, а Тернбул внимательно изучил.
— Нет. А что там еще?
— Возможно, я ошибаюсь… Прошу тебя, подумай над ним, и если тебе придет в голову то же самое, что и мне, мы, кажется, сумеем ответить на кое-какие вопросы.
Роджер предложил Тернбулу свои сигареты. Тот закурил и ухмыльнулся. Казалось, он был озадачен.
— Если в твоем рапорте что-то есть, я непременно это извлеку, — с уверенностью заявил Тернбул. — Спасибо. А как там Тэлбот?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});