Боец 3: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Я как-то неловко повернулся, и сразу напомнил о себе пистолет в кармане куртки. Да! «Макар» убитого водителя. Я вынул его, уже по привычке проверив перстень — на месте, все путем. Выщелкнул магазин, тот был полон. Загнал обратно, сунул ствол в карман. Вот ведь, достался по наследству агрегат… Ну да ладно, может пригодиться по такой жизни.

Я повернулся и увидел Лиду.

Бог ты мой! В этой дикой запарке я совершенно забыл о ней, будто совсем ее не существует. И ощутил укол совести.

— Лида! — окликнул я.

Она обернулась, так странно посмотрела на меня — как бы не узнавая. Потом взгляд изменился — узнала. Но все равно реакция была странная. Она слабо, потерянно улыбнулась:

— А, это ты… Живой?

— Как видишь.

— Не ранен?

— Нет. А ты?

О ссадинах я говорить не собирался.

— Тоже.

Она провела рукой по растрепавшимся волосам, забрасывая их назад.

— Рядом со мной парня убило. Вот прямо рядом. Он тоже стрелял, вперед так подался, и меня собой прикрыл. И пуля прямо в сердце. Ты представляешь? Был человек — и нет, Сереж…

Еще бы я не представлял!..

— Я в шоке была. Просто в шоке. Полнейший ступор. Не помню, как мы вырвались оттуда. Потом, помнишь, остановились?.. Мне бы надо раненым помощь оказывать, а я ни шевельнуться не могу, ни слова сказать… Спасибо вашему Степанычу, у него какой-никакой навык есть, перевязал. А я, представляешь, сижу как вкопанная, не соображаю, не понимаю ничего…

— Ну, теперь все позади, — попытался утешить я, но она меня точно не слушала. Помолчала, пусто глядя как-то сквозь меня, заговорила дальше:

— Ты знаешь, я вот думаю… А если бы он не высунулся вот так? Он ведь, наверное, и не думал меня прикрыть, а просто само собой так получилось. А? Как ты думаешь?..

— Я так думаю, что случайностей на свете нет, — сказал я серьезно. — Раз этот парень сунулся вперед, значит, тебе суждено жить долго…

Начал-то я так говорить, чтобы просто ее утешить, но не ожидал, что мои же слова меня так глубоко ткнут. Случайностей на свете нет?.. Я вдруг поймал себя на том, что не знаю, есть они или нет! И от этого, честно говоря, как-то пробрало холодом по спине.

Она пожала плечами. Взгляд ее был так же пуст.

— Слушай, — вдруг осенило меня. — А поехали со мной? Идем в нашу машину!

Лида нахмурилась, как бы с трудом соображая, о чем речь… но вот до нее дошло, и она ужаснулась:

— Нет! Что ты! Если уж меня там не убило, там и поеду, не буду менять место… Примета! Ты уж извини, ладно?

— Ну что ты, я и не настаиваю!

Кажется, из ступора вывел, что уже хорошо. Не буду ее тревожить, ей, должно быть, еще пару дней надо, чтобы совсем в себя вернуться. Там, глядишь, и поговорим.

Я хотел еще приободрить ее, но тут раздался зов Демида:

— Братва! Все сюда.

Через полминуты все собрались в круг. Демид оглядел всех пристальным тяжелым взглядом. Заговорил:

— Значит так. Через час-полтора должны быть в Ростове. Въезжать будем через Ворошиловский мост, в общем потоке. Это понятно?

— Да… да… — прозвучали недружные голоса. Кое-кто просто кивнул.

— Ладно, — продолжил Демид. — Там может стоять пост ГАИ, а может не стоять. Как повезет. Нет, значит, проедем сразу на базу. То есть, в «Спартанец», это поясняю на всякий случай для особо непонятливых, хотя, думаю, все поняли, что не в «Турист». Если не пофартит, и кто-то будет там… придется действовать по обстановке.

— Это как? — удивился кто-то. — Валить, что ли?

Наш глава остановил взгляд на спрашивающем.

— Игорек, — сказал он проникновенно, и все сразу притихли. — Ты даже думать себе так не разрешай, не то, что вслух говорить. Понял? Если не хочешь, чтобы тебя на зоне на фарш пустили. И котлеты сделали. На пилораме. Ты ведь этого не хочешь?

— Ты чо, Демид?..

— Вот то самое. Надеюсь, мне не придется тебе это повторять. Значит, действуем по обстановке! Что это значит? А то, что если нас тормознут… — тут он оглядел наши в нескольких местах простреленные машины, с дырками и в лобовых стеклах… — м-да, похоже, что тормознут. Да. Стало быть, решаем вопрос через бабло. Не поможет — припугнем. Но никаких — валить! Пусть даже мысли вас такие не посещают! Так…

Он вновь прошелся взглядом, остановился на мне:

— Боец!

— Да?

— Ты вот что… у тебя язык подвешен хорошо… Ладно! Сядешь со мной в «Паджеро», там объясню. Витек, пересядешь в «девятку»…

И разъяснил: «девятка» неповрежденная, пусть идет впереди, все-таки, хоть призрачный, но шанс, что пост проедем без остановки. Ну, а если нет, всем сидеть, как вкопанным, даже не шевелиться, он, Демид, все решит сам.

— Ясно?

— Ясно… — прогудели угрюмые голоса.

— По машинам!

И мы поехали, поменяв порядок машин в колонне. Танку так и пришлось рулить моей «девяткой», а я оказался в джипе рядом с Демидом. Ехали аккуратно, но быстро, время терять было нельзя.

— Ты вот что, — начал начальник инструктаж, — я же говорю, язык у тебя подвешен… значит, если что, выходим вдвоем, нормально так, вежливо, интеллигенты такие, б… Подходим: здрасьте! Прощенья просим, но нам очень сильно надо в город без проблем. Предлагаем решить вопрос на месте. И достаем бабки. Ну, это уже моя задача.

— А сколько их там может быть?..

— Да по такому часу не больше двух. А то и один. Проскочим — считай, вопрос решили. Дальше до «Спартанца» проедем закоулками, там уж ни один мент не остановит. Конечно, хорошо б и на мосту никого не было, да это уж как карта ляжет…

Час был еще ранний, но по мере приближения к Ростову движение на трассе становилось интенсивней. Вот уже показались вдали знакомые городские очертания…

Наш водитель слегка закашлялся, заерзал на сиденье. Даже в фигуре Демида возникло какое-то напряжение…

Хотя, может, мне это только показалось.

Ну, вот и Дон, вот и Ворошиловский мост. Ну…

Черт! Не повезло. Перед самым въездом на мост стояла белая с голубой полосой «восьмерка». Рядом, сложив руки за спиной, поматывая жезлом, стоял, смотрел на трассу высокий худощавый гаишник. Увидев нас, он оживился, прямо как охотничий пес стойку сделал. Руки расцепил, сделал шаг, требовательно вскинул жезл.

— Вот с-сука… — просипел водила.

— Спокойно, — проговорил Демид. — Главное, спокойно…

Танк включил правый поворотник, притираясь к обочине. Он проехал слегка дальше «восьмерки», так, что мы очутились совсем рядом с блюстителем и его машиной.

— Спокойно, э, — повторил Демид. — Боец, выходишь, и так культурно, интеллигентно говоришь… А я следом.

Мне очень не по душе был этот цирк, хотя я понимал, что всякое другое приведет нас в камеру. А это, простите, не вариант.

— Ладно, — и я вышел.

Гаишник, совсем молодой сержант, смотрел на меня ухмыляясь, с чувством превосходства. При малом опыте, наверняка даже он понял, кто мы такие, да не просто такие — на лобовом стекле «Паджеро» недвусмысленно зияла пулевая пробоина. Мент заглянул мне за спину — как раз на лобовое стекло.

— Та-а-ак, — протянул он.

— Товарищ сержант, — улыбаясь, начал я, переключая его внимание. — Вы нас простите, великодушно, но мы очень спешим. Большая просьба войти в положение. Вы, надеюсь, понимаете, что…

— Тебе в участке расскажут, кто тебе товарищ, — прервал он и потянулся к табельному оружию, к кобуре. — И в положение войдут. Так войдут, что ты сразу ляжки обдрищешь. Ну-ка…

И не договорил, что — ну-ка. Речь пресеклась, глаза остановились. Лицо вытянулось.

— Нехорошо говоришь, командир, — спокойный голос Демида. — Не интеллигентно. С тобой со всем уважением, а ты…

Я скосил взгляд вниз и вправо, увидел в правой руке Демида пистолет, нацеленный сержанту прямо в грудь.

— Разбежимся по-хорошему, гражданин начальник, — такой же задушевно-спокойный голос. — Ты еще и бабок неплохих получишь. Жизнь только начинается, зачем тебе помирать?.. А то смотри, мы-то, конечно, сядем, да ведь ты ляжешь. Зачем это? Ты никого не видел, службу несешь исправно, нарушений нет… Так?