Горец. Гром победы - Дмитрий Старицкий

«Артштурм» получился очень приземистый, не выше двух метров, если не считать командирской башенки с пятью перископами от «Рецкого стекла» в ней по кругу.

Двигательная группа – новая четырехцилиндровая V-образная паровая машина Урса мощностью в 210 лошадиных сил, котел и топливные баки располагались в корме, а экипаж в носовой части, в просторной неподвижной рубке. Трансмиссия на задние колеса.

Малый вес орудия позволил усилить наклонную лобовую броню до 25 миллиметров и дополнительную маску на само орудие. Бортовая броня 15 миллиметров, 10 миллиметров дно и 5 миллиметров крыша. Корпус сварной (хотя чего это нам стоило, лучше не вспоминать – нет тут пока электросварки, только газовая). Кроме того, спереди на самоходку навешивался V-образный бульдозерный отвал углом вперед для быстрого разграждения колючей проволоки. Ну и служил он еще дополнительной броневой защитой гусениц в лобовой проекции. Ходовая часть от прототипа – трактора ДТ увеличилась на еще одну спаренную тележку опорных катков. Ведущие колеса и ленивцы подросли в диаметре. Экраны по бортам навешивать не стали, так как противотанковой артиллерии у противника не было даже в зародыше. И так вес с полным боекомплектом в сорок снарядов и со всеми технологическими жидкостями составил почти 12 тонн.

Кроме пушки «артштурм» был вооружен 6,5-миллиметровым спаренным пулеметом «Гочкис» и 11-миллиметровым пулеметом той же фирмы на вращающейся турели командирской башенки. Из-за этого люк пришлось делать из двух половинок, чтобы защитить стрелка с флангов.

Экипаж четыре человека. Командир, механик-водитель, наводчик и заряжающий.

Личное оружие экипажа пистолеты и автоматы под пистолетный патрон. Новые автоматы. Делали для Моласа, а получилось для себя любимых. Не добившись нормальной стрельбы очередями с глушителем, просто уменьшили калибр до стандартного армейского патрона 6,5х25 миллиметров и получили на выходе машинку, чем-то похожую на китайский «Тип-85» с проволочным гнутым прикладом от чешского «скорпиона». Больше всего намучились со штамповкой секторного магазина, с его правильной кривизной. Но к выходу бригады успели этими пистолетами-пулеметами вооружить все экипажи бронеходов.

Автомат для штурмовой пехоты системы Гвиндо ГАУ приказало также переделать на стандартный армейский калибр в 6,5 миллиметров, иначе отказывалось принимать его на вооружение. И стал он похож чем-то на ППШ образца 1943 года. Деревянный приклад остался. А вот магазин с левого боку переехал вниз, приобретя некоторую кривизну из-за бутылочной формы гильзы нового патрона. Добавилась ярко выраженная шахта приемника магазина, которую можно при желании использовать как тактическую рукоятку.

По той же схеме переделали и 11-миллиметровый пистолет-пулемет. Все различие состояло в том, что у него магазин остался прямой, а не секторный. Ими я на свой страх и риск вооружил саперов-штурмовиков первой линии из рецкого батальона «кровавой тризны». Все же в траншеях, зданиях и на городской улице бой идет накоротке, а останавливающее действие крупной пули намного выше. В скоротечной сшибке на малых дистанциях дальность и точность выстрела отходит на десятый план. Главное – подвижность, поворотливость оружия, маневр и скорость реакции. Нет времени прицеливаться. Больше чем полсекунды на принятие решения в изменившейся обстановке не будет. Противник должен быть выпилен из боя с первого же попадания без какой-либо возможности ответить огнем. Поэтому в штурмовых боях рулят плотность огня и высокое останавливающее действие большого калибра.

Да и прямых магазинов можно закрепить на разгрузке намного больше, чем «гнутых». Их даже за голенище сапога засунуть удобно, что часто штурмовики и делали.

Автоматика у всех трех пистолетов-пулеметов была одинаковой и при большом желании взаимозаменяемой. Так что общим названием для них стала аббревиатура ППГ – пистолет-пулемет Гвиндо и ППГС – пистолет-пулемет Гвиндо складной.

Таким образом, вся моя бригада полностью состояла из автоматчиков. И по одному ручному пулемету на отделение. Карабины Шпрока остались только у тыловых подразделений и снайперов. Но последних было немного. Зато они были все с опытом Восточного фронта.

Но я отвлекся от бронеходов. Для самоходок второй линии горные пушки были откровенно коротковаты для заявленных тактических целей. Надо бы ставить стволы минимум калибров двадцать-двадцать четыре длиной, чтобы скорость снаряда повысить для лучшей пробиваемости препятствий в полевой фортификации врага. Стоящие на вооружении рецкой армии немногочисленные тридцатикалиберные дивизионные трехдюймовки подходили нам мало из-за поршневого затвора и отсутствия каких-либо амортизаторов ствола.

Принц Бисер сразу въехал в проблему и, не откладывая ее в долгий ящик, отбил телеграмму в Будвиц, откуда на шестой день пришел эшелон с качающими частями новых огемских дивизионок, которые имперское ГАУ по каким-то своим соображениям не приняло на вооружение. И большое количество снарядов к ним.

– Чтобы зря паровоз не гонять, – пояснил нам принц этот подарок.

Впрочем, унитарный выстрел был стандартным, что облегчало нам снабжение. Опять повторялась та же история, что и с вооружением бронепоездов. По остаточному принципу: «На те, боже, что нам негоже…» Но на этот раз все получилось очень даже гоже и в кассу.

Длинный сорокакалиберный ствол с двухкамерным дульным тормозом и новейшей гидравлической системой гашения отката и полуавтоматическим клиновым затвором меня привел в восторг, несмотря на то что под него пришлось полностью поменять всю компоновку самоходки. Она стала чем-то напоминать мне «голожопый Фердинанд» времен Великой Отечественной войны – СУ-76. Все из-за того, чтобы длинный ствол на крутых углах не утыкался в землю. Двигатель спереди, полуоткрытое боевое отделение сзади. Экипаж шесть человек. Из дополнительного вооружения один ручной 6,5-миллиметровый пулемет «Гочкиза», для которого на каждом борту приварили шкворневую установку. Назвали ее «коломбиной». Первоначальное название было «альта», но ясырка отказалась наотрез от такой чести. До скандала.

Последним моим шедевром стала двадцатикалиберная четырехдюймовая самоходная гаубица. Та же компоновка, что у «коломбины», но на стандартной тракторной ходовой из двух двухколесных опорных тележек. Все равно ей не стрелять с ходу, кроме редких случаев использования прямой наводки. Только с места и, как правило, с закрытых позиций. На этот случай задний борт откидывался назад и превращался в дополнительный полик. И вытыкались в грунт два сошника для устойчивости. Все же отдача от 107-миллиметрового снаряда суровая. Рубка полуоткрытая. Бронирование тонкое, противопульное. Экипаж шесть человек. Эту установку обозвали «эликой».

Таким образом, механизация бригады разделялась так.

Первый дивизион «артштурмов» из двух батарей – восемнадцать машин плюс одна машина комбрига.

Второй дивизион «коломбин» из двух батарей – семнадцать машин. На большее просто новых пушек не хватило.

Отдельная батарея «элик» – девять машин.

Батарея обеспечения – десять уже освоенных на производстве гусеничных тягачей с прицепами. На них снабжение боевых машин водой, керосином, маслом и запасным боекомплектом. И один трелёвочник – бревна таскать. Опыт показал, что фронт бревна просто ест с завидным аппетитом, сколько ни дай. Таскать их вручную… У нас не пехотные штаты.

Ремонтный парк. У них еще пара «артштурмов», только без пушек. Вместо нее пулемет торчит, зато оборудованы они краном и лебедками – подбитые машины из-под огня с поля боя вытаскивать. И бульдозерным отвалом. Нормальная БРЭМ[11].

Саперно-маскировочная рота с понтонным парком. Со своими рутьерами и готовыми железными понтонами, выдерживающими нагрузку в двадцать тонн.

Обоз. Как на рутьерах с колесами на новомодном гусматике, так и гужевой. На стирхах – тех у Вальда закупили, только племенной костяк на его заводе и оставили.

Медико-санитарная рота с тремя передовыми перевязочными пунктами, полевой операционной и эвакуационным санитарным транспортом. Гужевым… Только чтобы до ближайшей станции железной дороги довезти или до линии декавильки, если таковая есть. А там санитарным поездом в тыл.

Теперь пехота.

Отдельный Рецкий гвардейский штурмовой батальон «кровавой тризны». Две роты. Его мы просто размножили почкованием, разделив взвода, и разбавили претендентами старый состав. Комбатом поставили бывшего замкомроты, а Вальда я забрал к себе заместителем командира бригады по всем пешим войскам. И на случай мало ли чего – просто заместителем.

Отдельный батальон ольмюцких саперов-штурмовиков, ветеранов взятия Щеттинпорта. Король Бисер оставил комбрига у себя, двинув того на повышение, а штаб его бригады стал моим штабом. Плюс четыре офицера в штабе от Моласа разведкой и контрразведкой ведают. Егеря, снайпера и жандармы в их подчинении.