Красотка без тормозов - Наталья Александрова

– Расскажешь, расскажешь! – Голос за спиной еще больше наполнился ненавистью. – Кому надо, тому и расскажешь!

«Неужели я ошибся? – подумал Леня. – Неужели это не те люди?»

Больше ничего подумать он не успел. На этот раз удар обрушился на его шею, и Леня потерял сознание.

Вокруг была темнота, темнота и боль.

В этой темноте не было никакого просвета, и Леня подумал, что он уже мертв. Точнее, это подумал не Леня, потому что у сгустка боли, в который он превратился, не было имени. Но потом он понял, что если есть боль – то это еще не смерть. «Если я чувствую боль – значит, я существую»… кто из великих это сказал? Хотя там, кажется, было не так, но так – правильнее, честнее…

Напряжение, потребовавшееся для этой мысли, немного отрезвило его, помогло собрать воедино расползающиеся части сознания. Леня вспомнил, кто он такой, вспомнил, что делал перед тем, как провалился в эту темноту, в темноту и боль, и испугался. Если он давно лежит без сознания – что сталось с Лолой? Ведь похититель давал ему только три часа…

От этой мысли Леня застонал.

– Кажется, очухался, – произнес совсем рядом незнакомый голос, резкий и раздражающий, как звук скрипнувшего по стеклу лезвия.

Леня снова застонал и открыл глаза.

Он лежал на металлическом полу. Пол слегка покачивался, и Леня понял, что его везут куда-то в закрытом микроавтобусе. Возле своего лица он увидел тяжелые ботинки на толстой ребристой подошве. Затем он увидел склонившееся к нему лицо – бледное, бескровное, с выступающими скулами и слегка скошенными к вискам серыми глазами.

– Ты Дед… – догадался Леня и произнес эту догадку вслух, превозмогая мучительную боль в голове и во всех остальных частях своего с трудом оживающего тела.

– Допустим, – проговорил бледный человек, – ты хотел со мной поговорить?

– Да, – прохрипел Леня, – только твой парень погорячился, и мне худо.

– А чего ты, интересно, ждал? – Бледное лицо скривилось, наверное, это должно было означать улыбку. – Когда ловят крыс, их травят. Травят или бьют ногами.

– Я не крыса, – прохрипел Леня, – помоги мне сесть.

– Если ты не крыса, – бледное лицо склонилось еще ближе, – то что ты делал в ангаре?

Однако сильные руки подняли Маркиза с пола и усадили на жесткое сиденье.

Они действительно ехали куда-то в закрытом маленьком автобусе. На скамейках, расположенных вдоль бортов, сидело, кроме них с Дедом, еще четверо бойцов.

Леня попытался повернуть голову и невольно застонал – шею пронзила такая боль, как будто в нее забили раскаленный гвоздь.

Бледное лицо Деда снова скривилось – он улыбался.

Однако его сильные руки схватили Маркиза за шею, жесткие пальцы пробежали по позвонкам, и боль мгновенно отступила, как отступает под лучом мощного прожектора темнота.

Дед отстегнул от ремня плоскую металлическую фляжку и поднес ее к Лениным губам.

– Пей! – приказал он таким тоном, каким приказывают собаке «фас» или командуют отделению автоматчиков «огонь».

Леня послушно выпил, и ему показалось, что в его горло выплеснулся жидкий огонь. Но потом этот огонь ударил в желудок и растекся по сосудам, Леня почувствовал вкус и аромат степных трав и понял, что он жив.

– Ну, так что же ты делал на складе? – повторил Дед, отбирая фляжку.

– Я знаю, кто у вас крысятничает, – ответил Маркиз, – мне нужно было как-то с вами связаться, а в «Орион» идти ни в коем случае нельзя… там – крысы.

– Что-то уж больно много ты знаешь! – неприязненно проговорил Дед. – Уж больно много!

– Дед, не слушай его, это он крыса! – вмешался в разговор коренастый краснощекий парень, и Леня шестым чувством понял, что именно этот боец дышал ему в ухо на складе и бил его по почкам и по шее.

– А ты вообще помалкивай, – огрызнулся Дед, – когда я захочу тебя послушать, я сам скажу.

– Ты тоже пока помолчи, – повернул он бледное лицо к Маркизу, – доедем до места, там все выложишь.

– Мне нужно поговорить с Борисом Антоновичем, – ответил Леня.

И тогда Дед расхохотался.

Микроавтобус резко свернул и затормозил. Водитель, невидимый за металлической перегородкой, отделявшей кабину от салона, посигналил, послышался скрип поднимающихся ворот, и автобус въехал внутрь и остановился на этот раз окончательно.

Бойцы вышли один за другим, Дед железными пальцами схватил Маркиза за плечо, придержав его, и вышел вместе с ним самым последним.

Они оказались в просторном гараже, освещенном яркими люминесцентными лампами. В гараже, кроме их невзрачного микроавтобуса, стояло десятка полтора машин – несколько черных лаковых «Мерседесов», несколько джипов, несколько автомобилей попроще. Бойцы плотной группой направились к лифту, Маркиз двинулся было следом, но Дед снова придержал его за плечо и подтолкнул в другую сторону – к невзрачной металлической двери в углу гаража.

Леня невольно притормозил, но железная рука Деда так нажала на его плечо, что ноги сами понесли упирающееся туловище в указанном направлении.

За дверью оказалась небольшая ярко освещенная комната с голыми бетонными стенами.

На редкость неприятная комната.

Все в этой комнате дышало болью и ненавистью.

Привинченный к полу железный стул и голые стены, и яркий, безжалостный свет, и черные трубы под потолком.

Спиной к двери стоял невысокий сутулый человек.

Услышав шаги, он обернулся, и Леня смог его рассмотреть.

Сердце провалилось в желудок, и перед глазами поплыли радужные круги.

Маркиз встречал в своей богатой событиями жизни множество необычных людей, но такого страшного человека ему до сих пор не попадалось.

У сутулого человека были удивительно широкие плечи, длинные, как у обезьяны, руки и впалая грудь. Но самым страшным было его лицо. Широкое, заросшее клочковатой рыжей бородой, оно было исполосовано чудовищными шрамами и казалось не человеческим лицом, а отвратительной маской монстра из ночного кошмара. В довершение, у чудища отсутствовал один глаз, вместо которого зияла глубокая темная дыра.

– Ну что, понравился тебе наш Малюта? – насмешливо осведомился Дед. – Вижу, что понравился! Он у чеченцев в плену побывал и с кем-то там повздорил, вот его на память в такого красавца и превратили… от этого у него и характер испортился, теперь Малюту хлебом не корми – только дай кого-нибудь помучить да попытать… а ко всему прочему, он еще и немой, так что при нем о чем угодно говорить можно, все равно не разболтает! Так что, друг сердечный, если тебе есть что рассказать – рассказывай быстро, пока я Малюту к делу не подключил. После знакомства с ним ты уже ни на что будешь не годен!

Малюта замычал, и его изуродованное шрамами лицо перекосилось, сделавшись еще более отвратительным.

– Смотри-ка, – Дед усмехнулся, – радуется! Видно, понравился ты ему… очень хочет тобой всерьез заняться!

– Дед, – Леня с трудом оторвал взгляд от чудовищного лица Малюты и повернулся к своему спутнику, – я, конечно, все расскажу, я не Зоя Космодемьянская, чтобы молча умереть под пытками, только я тебе очень советую: позови Бориса Антоновича! Для твоего же блага советую!

– Кто ты такой, чтобы мне советовать? – окрысился Дед. – Как-нибудь обойдусь без твоих советов! Ты никто, и звать тебя никак! Не хочешь добровольно все рассказать – отдам тебя Малюте!

– Не торопись, Дед! – Леня в отчаянии повысил голос. – То, что я расскажу, – очень важно, так пусть Бульдозер сам решает, кому про это стоит знать, а кому не стоит. Представь, ты ему мою историю расскажешь, а он вдруг подумает, не много ли ты на себя взял…

– Бульдозер мне как самому себе доверяет! – хвастливо проговорил Дед.

– Вот и не обмани его доверие! Пусть он видит, что ты без него важных решений не принимаешь!

Дед на минуту задумался. По его бледному лицу пробежала странная гримаса, как будто он принял какое-то трудное решение, и Дед наконец вытащил из кармана мобильный телефон.

Ткнув пальцем в единственную кнопку, он поднес трубку к уху и тихо проговорил:

– Антоныч, будь другом, спустись в гараж. Кажется, есть интересная информация.

Убрав мобильник, Дед достал пачку «Мальборо» и закурил.

Малюта отступил в глубину комнаты и смотрел оттуда с явным разочарованием.

Не прошло и пяти минут, как в глубине гаража послышался звук подъехавшего лифта, а вслед за этим – шаги нескольких человек.

Дверь пыточного кабинета с треском распахнулась, и на пороге появился высокий лысый мужчина с решительным, мрачным лицом. За спиной у него маячили двое охранников.

– Ну, что тут у тебя, Толик? – спросил Бульдозер, войдя в комнату.

– Да вот взяли его на складе, – Дед указал взглядом на Маркиза, – и я подумал, что тебе, Антоныч, надо его самому послушать… может, он расскажет что-то, что, кроме тебя, никому знать не следует.

Бульдозер взглянул на подчиненного с неожиданным интересом и вдруг улыбнулся:

– Молодец, Толик! Не только действовать, но и думать умеешь!