Дурная привычка - Павел Торубаров

Полковник подошел к Ванюхину и протянул руку через стол:

– Вольно, капитан, здравствуйте!

– Здравия желаю, господин полковник!- капитан пожал протянутую руку. – Чем могу быть полезен?

– Шеф на месте? – Полковник указал глазами на огромную дверь с медными ручками.

– Да, вы хотите с ним переговорить?

– Именно. Узнайте, примет ли он меня сейчас?

– Подождите, пожалуйста,- капитан подошел к двери и взялся за ручку.- Я сейчас выясню.

Пока капитан ходил, Полковник разглядывал приемную, будто не бывал здесь, минимум, раз в неделю. Дубовые панели по стенам, тяжелые шторы и стулья с высокими спинками вызывали в памяти что-то ностальгическое. Старый советский стиль обстановки приемной большого начальства, давно всеми забытый, оживал тут. Не хватало, только, портрета Ленина, чтобы Полковник вновь почувствовал себя школьником, впервые пришедшим к отцу, тоже военному, на работу. Зато, вместо Ленина, висел портрет нынешнего президента. Полковник посмотрел на фотографию, изображающий зрелого мужчину с умным взглядом и волевым подбородком. Да, кто президента лично не видел, еще мог верить пропаганде. Полковник вспомнил обрюзгшего человека с тусклым взором и красными жилками на носу. Таким президента народу не показывают. Публике не нужно знать, что страной, фактически, руководят секретарь президента и премьер-министр. «Как у нас в Агентстве, – подумал Полковник.- С той лишь разницей, что шеф еще крепкий мужик. Жаль, что управленцем у него служит это чмо».

На последней мысли дверь в кабинет генерала открылась, и из нее выплыл лучезарно улыбающийся адъютант.

– Генерал-майор готов принять вас, господин полковник. Только, смею заметить, у вас есть полчаса. В тринадцать-тридцать он должен ехать на совещание к министру.

«Ах, ты ж, тля мелкая, – подумал Полковник, с дружеской улыбкой глядя в преданные глаза капитана.- Так бы и удавил тебя, сволочь! Никогда не упустишь случая напомнить, что ты можешь в этом ведомстве».

– Спасибо, я надеюсь, что управлюсь быстрее.- Полковник взялся за ручку.- И еще, капитан, постарайтесь, обеспечить нам приватность, так как разговор носит строго конфиденциальный характер.

– Будет исполнено!

Полковник прошел сквозь арку двери и оказался в кабинете. Стиль его соответствовал стилю приемной, с той лишь разницей, что в кабинете стены были чуть светлее, а шторы чуть легче. Но, это «чуть» с лихвой компенсировалось длинным Т-образным столом для совещаний, покрытым зеленым сукном. Генерал восседал в высоком кожаном кресле посередине короткой планки буквы «Т». Над головой генерала висел огромный портрет президента. Но, Полковник лучше многих знал, что на столе, там, где обычно в рамочке помещается фотография любимого семейства, у генерала стоял портрет Сталина. Если бы не недосягаемый ранг руководителя Агентства и высокая эффективность его работы, генерал, за свои причуды и любовь к «ненавистным» лидерам прошлого, давно бы отдыхал на казенной даче за высоким забором с колючей проволокой.

– Здравия желаю, Андрей Владимирович, – Полковник остановился в дверях. – Разрешите?

– Проходите, Виктор Иванович, – генерал рукой указал на стул справа от себя.- С чем к старику пожаловали?

Генералу, действительно, было далеко за шестьдесят, однако, по остроте ума и физической форме, он мог спокойно дать сто очков форы многим своим молодым подчиненным, чем и бравировал иногда.

Полковник чуть улыбнулся и прошел к столу шефа.

– Рассказывайте,- генерал плотнее устроился в кресле.- Я готов.

– Андрей Владимирович! – Полковник сел на обозначенное для него место. -Это касается операции «Очищение». Только что я получил очередное донесение от агента Тронхейм. Ситуация складывается таким образом, что назрела насущная необходимость в оперативной координации наших с Тронхеймом действий. Я не могу, по известным причинам, находиться рядом с Периметром, тем более, внутри. Я хотел просить разрешения откомандировать вместо меня для оперативного руководства непосредственно на месте капитана Панченко из моего отдела.

Выброс за Периметром – совсем не то, что внутри. Та же вспышка, тот же рокот и грохот. Вроде, все тоже. А вот ощущения совсем другие. За Периметром Выброс переживается спокойнее. Самое главное, нет галлюцинаций, так донимающих меня в Зоне. Такое ощущение, что Она знает, где заканчиваются Ее территория, и не разбрасывается силами, копя их для очередного прорыва.

Катаклизм закончился вчера. Первая волна нечисти уже прошла. До второй, той, что начинает свой гон от ЧАЭС, от Четвертого энергоблока, оставались еще сутки или чуть больше.

Саркофаг, возведенный в конце восьмидесятых годов прошлого века, чтобы отгородить сошедший с ума реактор от людей, официально носил название «Объект «Укрытие». Лет десять назад серьезно обсуждался вопрос о необходимости строительства второго «Укрытия», которое накроет весь Четвертый энергоблок и старый Саркофаг, пришедший за много лет эксплуатации в негодность, огромным колпаком. Только, проекту этому не суждено было осуществиться. Сначала мешали политические коллизии Свободной Украины, когда в пылу предвыборных дебатов кандидаты старательно обходили неудобные темы. Потом – экономические затруднения, когда деньги требовались на более насущные нужды. Затем – модернизация армии, попытки вступить в НАТО. Опять же, пресса помалкивала относительно разрушающегося бетона Саркофага. Затем, помешал взрыв, породивший нынешнюю Зону. Теперь, конечно, никто уже не думает о строительстве второго «Укрытия». Теперь всех заботит только один вопрос: как остановить расползание Зоны?

Первое время, когда Периметр проходил по южным пригородам Чернобыля, ученые и военные, экологи и политические оппозиционеры, экстрасенсы и журналисты, народные артисты и байкеры с выпученными глазами бегали вдоль колючки, призывая мировую общественность придти на помощь маленькой стране, пострадавшей от злых соседей. Мировая общественность брезгливо поднимала руки и говорила, мол, это ваши проблемы, вы с ними и боритесь. Когда же возле колючки в аномалии погиб первый скандалист из бульварной газетенки – любитель влезть куда не звали, а один из блокпостов атаковало стадо кабанов, все, пытавшиеся кричать в камеру о своих патриотических чувствах, глубокой скорби о случившимся несчастье и готовности прямо сейчас отправиться к Саркофагу и сесть голым задом на реактор, чтобы собой прикрыть мир от опасности, как-то вдруг исчезли, оставив разбираться с проблемой профессионалов – военных и ученых. Мировая общественность вновь покачала головой и заявила в духе: а не уничтожить ли всю Зону ядерными зарядами. У нас есть, если что: старые с «грязной» начинкой, списать нельзя (официально они не существуют уже лет сорок), выбросить жалко, а перерабатывать дорого. Вот, мы вам их продадим по демпинговым ценам. А вы, в ответ, будете нас сильно благодарить и позволите разместить у себя какой-нибудь наш стратегический объект.

Вопрос активно муссировался прессой, когда неожиданно выяснилось, что Зона продуцирует не только смертельные аномалии и опасных мутантов, но еще и множество ценных артефактов, способных продвинуть науку далеко вперед. Мировая общественность, быстро поняв, что к чему, подняла крик: дескать, Зону защищать и изучать надо, а не уничтожать. И как вы, господа славяне, могли такой ужас предлагать: ядерную бомбу на это уникальное место?! Варвары! Что вы, что вы?! Ни в коем случае! Только изучать! На благо всего прогрессивного человечества! Причем, желательно, чтобы место это уникальное было подальше от прогрессивного человечества. Как жаль, что Зона где-нибудь в Сибири не образовалась. Ну, Чернобыль тоже ничего – достаточно далеко, чтобы можно было спокойно за ним наблюдать.

С такими мыслями в этот раз я пересек Периметр. Затем, привычные думы об аномалиях, мутантах и других сталкерах вытеснили из головы рассуждения о мировом благе.

Я давно прошел за колючку Периметра и перебрался через железнодорожную насыпь, оставив постоянный блокпост военных под мостом слева. Где я двигался, конечно, сильно фонило и кабанов бегало до их кабаньей матери, только идти, все же, было спокойнее, чем через военных. Опять же, до бункера ближе.

Хорошо, что дождей не было последние дни, а то на насыпь я бы точно не залез, тогда пришлось бы идти через вояк. А я этого очень не люблю.

Зона, как обычно, хмурилась и шелестела пожухлой листвой. По темно-серому небу, почти цепляясь за макушки оставшихся деревьев, ползли черно-фиолетовые дождевые облака, пророча скорый потоп. Слева, прямо над горизонтом, в тучах был небольшой разрыв, сквозь который светило низкое красное солнце, превращая тени в длинные тонкие палки, причудливо ломающиеся на неровностях травы, больше похожей на медную проволоку. До сумерек оставалось минут сорок, за этот срок надо успеть добраться до бункера. В принципе – реально, только времени впритык. Ну, это ничего, недалеко от Периметра можно и ночью ходить – места знакомые, аномалий мало, мутанты обычные: тупые кабаны, псевдоплоть и собаки. Никаких злобных кровососов или снорков. Дойду даже ночью, ничего страшного.