Смертник из рода Валевских. Книга 7. - Василий Михайлович Маханенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Граница между двумя мирами была резкой. Никаких плавных переходов — пространство мгновенно приобретало тёмно-красный цвет, а буквально в сантиметре от этого росла зелёная трава.
— Выключаем защиту, — потребовал наставник. — Магическими камнями внутри не пользоваться. Только после проверки, как они себя поведут. Валевский, чего встал? Тебе особое приглашение требуется? Вперёд. Как только войдёшь, твари сразу полезут. Не смотри, что их нет. Вся эта область, как единый туман Фарафо — иномирцы лезут со всех сторон.
Нехотя деактивировав «Золотистый купол защиты», став, по сути, голым, я занёс ногу, чтобы сделать судьбоносный шаг. Ещё полгода назад я даже мечтать не мог о том, что когда-нибудь мне доведётся путешествовать по местам, даже близко непохожим на наш мир. Сейчас для меня это становится обыденностью — арена Туманника, Бездна, её разломы, теперь вот земли иномирцев.
— Да иди ты уже! — даже Фарди не выдержала, недовольная тем, что я колебался. Решив, что доставлять ей удовольствие своей нерешительностью нельзя, я опустил ногу на красную землю и перенёс на неё тяжесть тела, окунаясь в тёмно-красную зону. Сразу стало… необычно. Появилось ощущение нереальной свободы. Хотелось летать и почему-то была чёткая уверенность, что если я захочу, то полечу. Не сразу, для этого потребуется некая подготовка, но полечу! Голова пошла кругом и пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержаться от какого-нибудь безумства. Здесь было другое всё — воздух, ощущения, даже мысли бегали как-то по-иному. Словно принимать решения начала не голова, а та часть спины, что чуть ниже поясницы. Наклонившись, я поднял тяжёлый на вид камень. Он показался мне сотканным из воздуха — совсем ничего не весил. Я отпустил камень и какое-то время тот висел в воздухе, нехотя начав возвращаться обратно на землю. Однако я перехватил булыжник в воздухе и развернул, уставившись на символ. На камне оказался начертан сложный магический символ, отдалённо напоминающий пентаграммы тёмных из учебника Керукса. Подняв следующий камень, я обнаружил на нём похожий символ. Как и на следующем булыжнике. Записная книжка тут же сделала кучу пометок по локации, но магической печати с камня в ней не появилось. Это показалось мне странно — я всматривался в символ достаточно долго. Даже «Анализом» прошёлся по камню, но анализатор ничего странного в булыжнике не заметил. Для него магического символа не существовало.
— Что ты там мешкаешь? — голос мастера Мерама подстегнул меня к дальнейшим действиям. — Зачем тебе камни? Вперёд иди!
— Мне нужно время, мастер, — я продолжил настойчиво изучать замысловатую печать. Даже пальцем водил по каждой её линии, пытаясь запомнить путь. Не получалось — в записной книжке ничего не появлялось.
— Да что там у тебя? Фарди, стой на месте, — раздражённый мастер Мерам наплевал на осторожность и спокойно встал рядом со мной, переступив черту. По тому, как судорожно старик вздохнул, было видно, что для него это первое посещение локации иномирцев. Потому что, когда я войду сюда ещё раз, буду чётко понимать, что меня здесь ждёт.
— Ну? Что ты тут увидел? — старик только что не выхватил у меня камень из рук и покрутил его, разглядывая с разных сторон. — Простой булыжник. Фарди, иди сюда! Что видишь?
— Что Валевский трусит идти дальше, — фыркнула Карина, но забрала камень и тоже изучила его со всех сторон. — Здесь символ, мастер.
— Символ? Где? — рунописец вновь забрал камень. Но вновь безрезультатно его покрутил. — Нет здесь ничего!
— Есть, мастер, — ответил уже я. Глупо скрывать то, что уже сдала Фарди. — Сложный, у меня никак не получается его повторить. Я его вижу.
— Я тоже его вижу. Вот он, — Карина без проблем ткнула пальцем в магическую печать.
— Рисуй, — мастер Мерам вытащил из кармана помятый клочок бумаги и протянул его Карине.
— У меня нет пишущих принадлежностей, мастер, — опешила от такого требования девушка.
— Валевский! — сухая рука с клочком бумаги переместилась в мою сторону.
— Боюсь, мастер, нас ждёт очередное наказание. Мне тоже нечем писать. Но есть выход — может, на земле?
— Ты в своём уме, Валевский? — невероятным образом старик умудрился отвесить мне подзатыльник, хотя и стоял поодаль от меня. — Чертить непонятный символ на непонятной земле? Ты знаешь, что произойдёт? Если ты ошибёшься хоть в одном повороте, это будет уже другая печать! Нанесённая на активную землю! Символьная магия бесполезна только на бумаге! Бездари… Скрон всемогущий, почему мне приходится обучать сущих бездарей!
— Наставник, но почему мы видим магическую печать на камне, а вы нет?
— Да потому что и у тебя, и у Валевского в глазах находятся частички высших сил! Скрон и Свет. Если я уберу кристалл развития, тоже стану наблюдать эти проклятые невидимые символы, вот только делать я этого, конечно же, не буду.
Причин старик не называл, но и без этого было понятно — как только Скрон поймёт, какой воин у него внезапно появился, тут же сделает всё, чтобы мастер Мерам больше никогда не вставлял себе кристаллы развития. Тем не менее одну немаловажную деталь я для себя понял — рунная магия по какой-то причине не работает на бумаге. Возникает вопрос — почему? Потому что это мелкоизмельчённое дерево? Или из-за какого-то особого свойства, что приобретают опилки во время обработки? К примеру, бумага сделана из прямых деревьев. Здесь, в тёмно-красном мире, не было ни единого прямого растения. Даже трава, и та закручивалась, как шерсть у баранов. Однако всё это было неважно — теперь, когда старик будет отправлять на меня свои символы, я смогу их принять на мифрил, приказав тому превратиться в бумагу. Интересно, сработает или нет? Готов ли я ещё раз пройти через наказание, если не сработает, а старый маразматик найдёт способ пробиться через мою защиту?
— Скронова отрыжка, — пробормотал я, когда мне вновь не удалось повторить символ. Постоянно что-то срывалось и сбивало. Вроде по линии палец ходит без проблем, но стоило повторить эти движения на том же клочке бумаги, как что-то мне мешало. Получалось совершенно не то, что я хотел.
— Так, Валевский, успокойся, — мастер Мерам включил наставнический тон. Даже несмотря на то, что он не мог видеть символы, он мог обучать ими пользоваться. — Ты пытаешься смотреть на магическую печать как на совокупность линий и фигур. Так делать нельзя. Это цельная конструкция. Её нельзя нарисовать пальцем. Её нужно воплотить целиком.
— Наставник, как же тогда их фиксируют на бумаге? — Фарди явно не отличалась терпением и соблюдением субординации.
— Линию
