Жрец Проказницы - Александр Ковальков

Некоторое время Кронос молча и с нескрываемым интересом наблюдал за мной, прихлебывая из своего кубка. Мне же становилось все больше и больше не по себе. Казалось, еще чуть-чуть, и очередная виноградина, поданная нежными и заботливыми ручками прислуживавшей мне красавицы, не в то горло попадет. За прошедшие несколько минут, хоть Верховный практически ничего не сказал, да и смотрел более-менее благосклонно, я успел тысячу раз проклясть тот миг, когда решился помолиться Кроносу. Лика хоть и стихийное бедствие сама по себе, а уж пьяная тем более, но она своя, родная, можно сказать. А тут напротив возлежит на подушках (да одно это уже для меня непривычно) знакомый по мифам Земли и страшным сказкам Ойкума могущественный бог, неизвестно как к тебе относящийся и чего от тебя ожидающий, но которого ты в свое время уже успел образно и с изрядной фантазией и вдохновением обматерить. Чувствую, долго мне еще будет аукаться собственная несдержанность. Если оно будет, это самое «долго»… Впрочем, повелителю времени устроить мне вечность мучений уж точно ничего не стоит.

Ох… Опять куда-то мои мысли не туда свернули! Еще чуть, и начну снова материться, а ведь уже зарубил себе на носу: «О богах либо хорошо…» Либо положение покойника — самое лучшее из того, что может с тобой случиться. Придется избавляться от привычки сквернословить — целее буду, да и от соблазнов пройтись по богам, их родственникам, сексуальным пристрастиям, особо извращенным привычкам, взаимоотношениям…

Тьфу! Это явно нервное!

Надо успокоиться, привести мысли и чувства в порядок и сосредоточиться. Не просто же так сюда Кронос явился? Наверняка хочет озадачить, выслушать ответные… э-э-э… заверения в бесконечной любви к нему и его внучке, восхваления мудрости, пожелания пойти… э-э-э… куда он прикажет. Фух… Чуть опять не наговорил лишнего, пусть даже и мысленно. Нет, точно надо что-то с собой делать! Ну несвойственно мне такое поведение, несвойственно!

А ведь… Действительно! Нельзя сказать, что досконально понял случившиеся за последние несколько минут скачки мыслей на образные трехэтажные конструкции, но, кажется, начал догадываться, в чем дело. Это у меня нечто вроде инстинктивной реакции. Кронос меня подавляет, вгоняет в стрессовое состояние не то что своим присутствием, а даже просто намеком на него.

Немного утрируя ситуацию, можно сказать, будто я — маленький ребенок — залез поиграть в… ну пусть в полуразрушенный склеп, а там мало того что оказался вполне себе живой хозяин, но и обстановочка даст фору любым дворцам. Вот только сразу этого не разглядел, ибо темно было, так я еще и босые ноги от грязи не отмыл, а по дорогущим коврам прошелся. Этого-то ребенка и застукал взрослый дядя-хозяин шарящим в темноте по всем закоулкам и заодно костерящим покойника (склеп же!), что тот понатыкал всюду разных твердых предметов с острыми углами. Ну попался и попался! Нет чтобы признать, мол, ошибся, не хотел, не думал, с кем не бывает, и так далее. Так наглая шмокодявка продолжала грубить и огрызаться, но уже отлично зная, что хозяин «склепа» живее дедушки Ленина в эпоху развитого коммунизма в Советском Союзе и все обращенные к нему перлы изящной словесности прекрасно слышит.

Дядя оказался понимающим и не стал обижаться на скалящее зубы мелкое, но забавное нечто. Даже разрешил своей внучке поселить неведому зверушку в дальнем закутке и поиграть с ней. Как ни странно, но дети сумели найти общий язык и стали проказничать вместе. Вот только приблудное дитя так и не избавилось от первоначально возникшего комплекса и при приближении дедушки девочки, а то и при простом намеке на него, так и норовило облаять когда-то напугавшего его. Шло время, внучка привязалась к забавному существу и решила оставить себе. Вот тут-то дедушка и забеспокоился: найденыш дикий и дрессировке поддается с трудом, да еще и на взрослых рычит. А ну как девочку плохому научит, а то и покусает? Прививки-то ему от бешенства и других болезней никто не делал…

Но и ребенок в силу своей дикости инстинктивно чувствовал такое к себе отношение взрослого. Да и побаивается он дедушку, которого человеком даже в мыслях трудно было назвать. Все бы ничего, но внучка неожиданно решила приблизить к себе маленького дикаря. А вот это явно в изначальные планы взрослого не входило.

Ну а когда забавное мелкое нечто вдруг почувствовало, что не справляется с ситуацией, то, как ни странно, проявило толику благоразумия и позвало старшего. Вот только зубки меньше мелочь показывать не стала, скорее даже наоборот, инстинктивно (если б намеренно, то давно без зубов, а то и еще чего нужного остался бы) еще сильнее материться начала.

Нельзя сказать, что так все и было, но именно такая ассоциация пришла мне на ум, когда я анализировал свое поведение и реакции.

— Знаешь, что-то подобное и мне на ум приходит при виде тебя, — отчетливо, но добродушно проговорил Кронос. — И именно благодаря твоим последним умозаключениям я пока не отказываю в возможности существования ума и у тебя. Когда повзрослеешь, разумеется. Лет этак через тысчонку-другую.

— Ну…

— Да я все понимаю: трудное детство, еще более тяжелое и болезненное взросление, отсутствие направляющих ориентиров — сиречь богов, ну и так, по мелочи много чего еще. В итоге из тебя и получилось то, что получилось. Впрочем, сейчас разговор идет не о способах твоей казни — внучка обидится. Хотя…

Это точно не Лика, напялившая образ дедули? Что-то по ехидству он ей явно не уступает. Ведь предположение о моей казни было всего-навсего шуткой? Да и с чего бы вообще поднимать эту тему? Сегодня я на самого Кроноса и не матерился. Почти. А… Ну да это не считается. Шоковое состояние у меня было!

— Сиди тихо и не сопротивляйся.

От такого заявления мне поплохело. Зачем сидеть тихо? Чему не сопротивляться?

В голове словно тараканы забегали, вызывая в мозгах легкую щекотку. В то же время разум будто заволокло легкой пеленой дурмана. Нестерпимо захотелось закрыть глаза, расслабиться и лежать, ни о чем не думая. Сколько я валялся овощем, не знаю, но в присутствии бога — повелителя времени такой вопрос сродни… сродни… наверное, выражению сомнения в его могуществе прямо в лицо. Сколько посчитал нужным, столько времени это и заняло.

Однако всему приходит конец, и, очнувшись, узрел все ту же картину: Лика сладко посапывает; миловидная девушка ухаживает за Кроносом, подливая в кубок амброзию и поднося легкие закуски. Будто бы ничего и не было. Приставленная ко мне девица тут же наполнила кубок и протянула мне.

— Внучка привязалась к тебе. Потеря «первожреца», — почему-то мой статус в устах бога прозвучал с явной насмешкой, — стала бы для нее серьезным ударом. В принципе это было бы даже ей полезно — прочувствовать смерть близкого человека. Но в данном случае недолгая боль разочарования общением с душой умершего не пошла бы ей на пользу, особенно сейчас, на завершающем этапе ее взросления и становления, да еще и частично по ее собственной вине. Так что гордись: твоим исцелением занимался лично Верховный бог.