Отпуск Бога - Volosach

самолюбие, но меня не пускают твои охранники, – сказал Иссей, перед которым демоническая знать расступилась, словно морские воды перед Моисеем.

– Он по приглашению, – опередил Райсера Сазекс Люцифер, подходя к Иссею, который для верности согнул трезубец в руках одного из охранников. – Вам не кажется, что Игра Рейтинга была несколько скучной? – спросил он.

– Люцифер-сама, вы хотите сказать, что Игра Рейтинга не была честной? – обратился к Владыке Ада патриарх клана Фенекс.

– Вовсе нет. Просто в ней не было некой изюминки, которая запечатлела бы эту Игру в памяти зрителей, и которая бы сделала сегодняшнее событие незабываемым. И что может быть более впечатляющим, чем поединок феникса и дракона? – проговорил Сазекс, бросив взгляд на повеселевшую сестру, которая до этого выглядела так, словно её вели на костёр.

– Я вообще-то поздравить жениха пришёл, – поднял руки вверх Иссей.

– Проси что хочешь, если победишь, – улыбнулся Сазекс.

– Заманчиво, я согласен, – сказал Иссей, посмотрев в сторону Риас.

– Что ж, раз Люцифер-сама хочет посмотреть шоу, кто я такой, чтобы ему отказывать, – высокомерно сказал Райсер.

Через несколько минут Райсер и Иссей оказались на арене для Игр Рейтинга. Райсер с видом полного безразличия размял шею, а Иссей активировал Крушитель Баланса своего Усиливающего Механизма.

«Это же…» – удивлённо подумал Иссей, смотря на свои доспехи, похожие на кроваво-красные тяжёлые доспехи легионеров.

«Посмотрел дизайн брони в твоей памяти», – довольно рыкнул Драиг.

«Удобно», – улыбнулся Иссей, взглянув на Райсера. – Начнём?

– Как пожелаешь.

– Манчестер Юнайтед! – выкрикнул Иссей, бросаясь на Райсера.

– Барса! – выкрикнул Райсер, впечатав свой кулак в шлем Иссея.

Спустя пятнадцать минут.

– Как и обещал, проси что хочешь, – довольно улыбаясь, произнёс Сазекс, подойдя к побитому, но довольному Иссею, только что победившему Райсера Фенекса.

– Хорошо, – сказал Иссей, смотря в сторону Риас, которая смущённо заулыбалась, – я прошу руки Реивель Фенекс!

– Что?! – хором воскликнули Риас Гремори, её слуги, Сазекс Люцифер и невысокая золотоволосая девушка в фиолетовом платье, стоявшая позади Риас.

– Я влюбился в неё с первого взгляда на семейную фотографию Райсера. Она пленила моё сердце, когда мне посчастливилось побеседовать с ней то короткое время, что я видел её вместе с Райсером. Но этот павлин строит из себя заботливого брата и всячески препятствует нашему общению, поэтому я прошу вас, Люцифер-сама, дать своё благословение, – проговорил Иссей, смотря на счастливо улыбающуюся Реивель.

– Ты должен был выбрать меня! – выкрикнула Риас.

– Я не отбиваю невест у своих друзей, – отмахнулся Иссей.

– Фарамир Фенекс, я прошу вас рассмотреть возможность брака между Секюритеем Иссеем Хёдо и вашей дочерью, – с едва уловимым недовольством сказал Сазекс Люцифер, обращаясь к патриарху клана Фенекс.

– Да мы были и не против собственно, – пожал плечами глава клана. – Это Райсер мешался под ногами.

– Он болеет за Манчестер Юнайтед, а посему недостоин руки Реивель, – сказал Райсер, встав рядом с Риас, которая сейчас была похожа на разозлившуюся чихуахуа.

– Заткнись, Райсер, – сказал Фарамир Фенекс.

Happy END.

И делал Он работу над ошибками в девятый день… сожалея, что вообще начал работать

Академия Куо, спустя пять дней после Игры Рейтинга между Риас и Сайраоргом.

– Скажи, ты всё это специально делаешь? – спросил Азазель, оставшись в классе наедине с Густавом Мольтке.

– Я никогда ничего не делаю просто так, – улыбнулся парень, под личиной которого бренную землю мира людей топтал сам Библейский Бог, – всё имеет определённый смысл, – запрыгнув на стол, сказал он. – Просто не сразу его можно уловить.

– Я про Зеновию Кватру. Это же твоя работа.

– Да, моя, – не стал отпираться Бог. – Думаю, этот моментик много шума наделал внизу.

– И ты ещё спрашиваешь? Риас Гремори такой скандал закатила Сазексу, когда она отказалась вновь стать демоном, – вздохнул Азазель. – Ситуацию немного сгладил её отказ стать ангелом. В общем, Преисподняя, Небеса и Валгалла стоят на ушах после твоего трюка с Дюрандалем.

– Она ко мне подходила, – усмехнулся Густав.

– Ты ей открылся?

– Нет. Я просто разыграл карту бывшего Иллюминати, когда Гремори попыталась завербовать меня. Зеновия спрашивала, что может означать «построй храм».

– И ты, будучи загадочным мерзавцем, наговорил ей всяких странностей?

– Да, а иначе теряется смысл саморазвития. Она должна найти сама дорогу в своём сердце ко мне, – вздохнул Густав. – Помнишь, ты и Люцифер спрашивали меня, почему я считаю людей своим величайшим творением, и требую любить их, как себя?

– Помню. И помню, как потом Люцифер хлопнул створками Врат Рая, – откинувшись на спинку кресла, произнёс Азазель, смотря в потолок.

– Люц это понял, теперь, – произнёс Густав, доставая из кармана серебряный крестик, в центре которого находился чёрный опал. – Хоть в этом камне находится только его личность и память, пока его остальная душа восстанавливается в другом сосуде, ему хватило лишь десятилетия, чтобы понять.

– Это – Люцифер? – спросил Азазель, потрясённо смотря на серебряный крестик в руках Бога.

– Частица, но определённо он.

– Я думал, ты уничтожил его душу.

– Я хотел. Я уже уничтожил Вельзевула, Асмодея и Левиафана, но для Люцифера я в последний момент придумал иное наказание. Жалко было уничтожать плод стольких трудов просто так.

– Ты так спокойно говоришь об убийстве собственных детей, бать.

– Наш папаша вообще странный, – прогудел крестик голосом голосового модулятора мелкомягкой фирмы.

– Таки ты очнулся, Люц?

– Я чувствую рядом свой сосуд.

– Скоро ты вернёшься в тело, – произнёс Густав, убирая крестик, – а пока спи.

– Ты собираешься вернуть к жизни Люцифера? – потрясённо спросил Азазель.

– Да, это будет забавно. Видишь ли, я разделил его душу на две части, одна из которых заключена в этом крестике, а вторая перерождается в телах святых смертных. Не обладая личностью Люцифера, святые творили добрые дела, а сама личность Люцифера могла спокойно анализировать их жизненный опыт. И так он нашёл ответ на вопрос, который он задал мне перед своим исходом с Небес. Что же до убийства собственных детей… Азазель, у меня на руках умирали цивилизации, после десятого раза перестаёшь рефлексировать на эту тему. Разумным больше, разумным меньше – всё равно, – спокойно ответил Густав. – И присмотрись повнимательнее к людям. Обычным людям, никак не связанным с потусторонним миром. Ну и загляни в писание на досуге, там ты тоже найдёшь подсказку.

– Ты считаешь забавным выпустить Люцифера?!

– Ты все мои слова пропустил мимо ушей, сопляк? – нахмурившись, спросил Густав. – Я для кого тут философствовал?

– Да я всё понял и учёл, – подняв руки вверх, сказал Азазель, – просто я как представлю, что будет в Преисподней твориться, если там Люцифер объявится… И не включай снова «грозного папашу», тебе это не идёт. Да и стрёмно это, когда взрослого мужчину отчитывает школьник.