Андрей Миронов - Андрей Шляхов

22 сентября Лариса Голубкина родила девочку, которую назвали Машей. Отцом ребёнка был сценарист и режиссёр-документалист Николай Щербинский-Арсеньев, с которым к моменту рождения их дочери Лариса уже успела расстаться. Учитывая давнюю дружбу Голубкиной и Миронова, некоторые досужие сплетники совершенно безосновательно утверждали, что настоящим отцом новорожденной является Андрей Миронов.

Отношения Андрея и Екатерины нельзя было назвать безоблачными. Возможно, отношения могли бы быть лучше, если бы их родители (в первую очередь – матери) сумели приспособиться к своим новым статусам тёщи и свекрови и оказались, что называется, «на высоте». Увы…

Екатерина не ревновала мужа к свекрови, для этого она была слишком умна. Просто её забавляли постоянные, по нескольку раз в день звонки Андрея матери и раздражала его покорность, слепое, совершенно безвольное ей подчинение. Она даже пыталась объяснить свекрови, насколько сильно Андрей любит свою мать, если учит жену стирать, убирать и готовить так, как это делает Мария Владимировна. Зря, конечно, старалась.

Если матери Андрей подчинялся во всём, то вести себя точно так же по отношению к тёще (тоже весьма властной женщине) и не собирался. Подобная линия поведения, разумеется, не могла не привести к конфронтации.

В канун Нового 1974 года состоялась премьера спектакля «Маленькие комедии большого дома» по пьесе Григория Горина и Аркадия Арканова, ставшего первой режиссёрской работой Андрея Миронова (в соавторстве с Александром Ширвиндтом). Помимо режиссуры у Миронова была роль Алика в новелле «Ограбление».

Ещё одна веха творческого пути, ещё одна планка, ещё один рубеж… Тонкий, ироничный. Смешной спектакль, в ненавязчивой форме затрагивающий вопросы человеческих отношений. Этой постановкой Миронов и Ширвиндт заявили о себе, как о режиссёрах, «в полный голос».

В сентябре 1974 года Театр сатиры открыл свой юбилейный пятидесятый сезон. Настроение у всего коллектива было приподнятым. Юбилей – это праздник, а праздник немыслим без подарков. Ждали наград…

В середине октября посыпались долгожданные подарки к юбилею. Плучек получил звание народного артиста СССР, а Миронов, Ширвиндт, Державин, Аросева, Байков, Соковнин и Зелинская стали заслуженными артистами РСФСР. Сам театр наградили орденом Трудового Красного Знамени. Была при социализме такая традиция – награждать орденами заводы, газеты, театры и т. п.

Инна Вишневская даст «юбилейную» характеристику Театра сатиры: «Великолепная труппа у этого театра, умело, талантливо подобранная, не теряющая ансамбля.

Татьяна Ивановна Пельтцер… строгая, немолодая женщина в отлично сшитом чёрном костюме. Но вот – мгновение – и в сцене из спектакля „Проснись и пой“ Татьяна Ивановна продемонстрировала поистине юношеский темперамент. Какая актриса! В её искусстве уживаются психологизм и оперетта, комедия и драма, цирк и слёзы, мелодрама и фарс, молодость и зрелость, эффектное обаяние звезды и облик милой, обычной женщины…

Или, скажем, Нина Архипова и Вера Васильева. Я всегда знала, что они прекрасные актрисы. Но как развернулись за последнее время их таланты!

Лирической, мягкой, характерной актрисой может быть Архипова, обычно игравшая патетических героинь. Саркастической, гротесковой может быть Васильева, обычно игравшая роли „тихие“, лирические.

Анатолий Папанов. В его искусстве счастливо соединилось многое из того, что отличало превосходных русских актёров, и в первую очередь – умение беспредельно владеть залом: то смешить его, то поднимать до высот романтики.

А неиссякаемо-иронический, лирико-искромётпый Александр Ширвиндт, а Андрей Миронов – украшение этого театра, его молодость и в то же время его великолепное отточенное мастерство, а Михаил Державин – удивительный в своём непотревожимо-комическом „серьёзе“.

А Зиновий Высоковский, показавшийся в этот вечер, быть может, лучше всех остальных; его мудрый аптекарь из „Интервенции“ со своим импровизационным текстом и обрадовал, и заставил думать над жизнью, и рассмешил, и растрогал.

А Спартак Мишулин с его одержимой увлечённостью стихией комического, с его умением смешить, не смеясь самому, с его поразительным погружением во внутренний мир персонажей, внутреннего мира не имеющих.

Отлично сочетает амплуа социального героя с амплуа простака Роман Ткачук…

Есть у Театра сатиры главный режиссёр Валентин Николаевич Плучек, художник, соединяющий в себе славные традиции советского театра с его славным настоящим. Он взял у Мейерхольда его страсть к риску, его умение будоражить умы и сердца каждым новым спектаклем, не похожим на вчерашний. Плучеку и сегодня свойствен молодой азарт, гражданская патетика, непримиримость к любому проявлению холодного ремесленничества. Он – художник большого жанрового диапазона, художник, остро чувствующий стиль произведения. При этом его поиски сценической выразительности всегда опираются на глубокое знание материала, на большой человеческий и художнический опыт.

У театра есть умный, дельный, интеллигентный директор – Александр Левинский.

У театра есть хороший заведующий литературной частью – Марта Линецкая, человек доброжелательный, со вкусом и советами которого считаются многие»[35] .

Радость Андрея была омрачена распадом его брака. Всё произошло быстро, неожиданно и довольно шумно. Андрей дал повод для ревности, Екатерина вышла из себя и заявила, что между ними всё кончено. Ходили слухи, что она застигла Андрея «на месте преступления» с одной из актрис Театра сатиры и устроила ему и его даме бурную сцену.

Так или иначе, но пришлось Андрею отправляться к родителям, которые в то время уже жили на улице Танеевых (ныне – Малый Власьевский переулок). Его родители восприняли развод сына по-разному. Александр Семёнович, недавно отметивший шестидесятилетие, отреагировал спокойно, а Мария Владимировна долго упрекала сына в том, что он потерял квартиру. Так оно и было, двухкомнатный кооператив на улице Герцена остался Градовой и маленькой Марии, которые были там прописаны. Впрочем, Андрей о квартире не жалел, он никогда не был излишне меркантильным.

Пройдут годы. Андрея Миронова уже не станет, время залечит старые раны, сотрёт обиды и заставит взглянуть на прошлое под другим углом. Екатерина Градова напишет о разводе с Андреем: «В силу молодости, недооценки некоторых ценностей, влияний снаружи мы не смогли сохранить семью. Виню я только себя, потому что женщина должна быть сильнее. Гордость, свойственная обездуховлённости, помешала мне мудро увидеть ситуацию, объясняя некоторые сложности семейной жизни особым дарованием своего мужа, его молодостью. Развод не был основан на неприязненных чувствах друг к другу. Скорее всего он проходил на градусе какого-то сильного собственнического импульса: была затронута самая важная для обоих струна. Мы ждали друг от друга чего-то очень важного… Тут бы остановиться мгновению, оставив любящих наедине: с Богом и с собою. Но жизнь бурлила, предлагая свои варианты, выходы и модели».