Поэты пушкинской поры - Валентин Коровин

Младший современник А.С. Пушкина. Поэт, драматург, философ, религиозный мыслитель, историк. Входил в Общество любомудрия. Основные темы лирики – поэтическое вдохновение, единство человека и природы, дружба и любовь.

В воздушных высотах, меж ночию и днем,Тебя поставил Бог, как вечную границу,Тебя облек Он пурпурным огнем,Тебе Он дал в сопутницы денницу.

Когда ты в небе голубомСияешь, тихо догорая,Я мыслю, на тебя взирая:Заря, тебе подобны мы —Смешенье пламени и хлада,Смешение небес и ада,Слияние лучей и тьмы.

Хотел бы я разлиться в мире,Хотел бы с солнцем в небе течь,Звездою в сумрачном эфире,Ночной светильник свой зажечь.

Хотел бы зыбию стекляннойИграть в бездонной глубине,Или лучом зари румянойСкользить по плещущей волне.

Хотел бы с тучами скитаться,Туманом виться вкруг холмов,Иль буйным ветром разыгратьсяВ седых изгибах облаков;

Жить ласточкой под небесами,К цветам ласкаться мотыльком,Или над дикими скаламиНоситься дерзостным орлом.

Как сладко было бы в природе —То жизнь и радость разливать,То в громах, вихрях, непогодеПространство неба обтекать!

Все звезды в новый путь стремились,Рассеяв вековую мглу;Все звезды жизнью веселилисьИ пели Божию хвалу.Одна, печально измеряяНикем не знанные лета, —Зима катилася немая,Небес веселых сирота.Она без песен путь свершала,Без песен в путь текла опять,И на устах ее лежалаМолчанья строгого печать.Кто даст ей голос? – Луч небесныйНа перси смертного упал,И смертного покров телесныйЖильца бессмертного приял.Он к небу взор возвел спокойный,И Богу гимн в душе возник;И дал земле он голос стройный,Творенью мертвому язык.

Когда Сивиллы слух смятеннойГлаголы Фебовы внимал,И перед девой исступленнойПризрак грядущего мелькал, —Чело сияло вдохновеньем,Глаза сверкали, глас гремел,И в прахе, с трепетным волненьем,Пред ней народ благоговел.Но утихал восторг мгновенный,Смолкала жрица – и бледна,Перед толпою изумленной,На землю падала она.Кто, видя впалые ланитыИ взор без блеска и лучей,Узнал бы тайну силы скрытойВ пророчице грядущих дней?И ты не призывай поэта!В волшебный круг свой не мани!Когда, вдали от шума света,Душа восторгами согрета,Тогда живет он. – В эти дниВмещает все существованье;Но вскоре, слаб и утомлен,И вихрем света увлечен,Забыв высокие созданья,То ловит темные мечтанья,То, как дитя, сквозь смутный сон,Смеется и лепечет он.

Я видел сон, что будто я певец,И что певец – пречудное явленье,И что в певце на все свое ТвореньеВсевышний положил венец.

Я видел сон, что будто я певецИ под перстом моим дышали струны.И звуки их гремели, как перуны,Стрелой вонзалися во глубину сердец.

И как в степи глухой живые воды,Так песнь моя ласкала жадный слух;В ней слышан был и тайный глас природы,И смертного горе́ парящий дух.

Но час настал. Меня во гроб сокрыли,Мои уста могильный хлад сковал;Но из могильной тьмы, из хладной пыли,Гремела песнь и сладкий глас звучал.

Века прошли, и племена другиеПокрыли край, где прах певца лежал;Но не замолкли струны золотые,И сладкий глас по-прежнему звучал.

Я видел сон, что будто я певец,И что певец пречудное явленье,И что в певце на все свое ТвореньеВсевышний положил венец.

Не презирай клинка стальногоВ обделке древности простойИ пыль забвенья вековогоСотри заботливой рукой.Мечи с красивою оправой,В златых покояся ножнах,Блистали тщетною забавойНа пышных роскоши пирах;А он в порывах бурь военныхПо латам весело стучалИ на главах иноплеменныхОб Руси память зарубал.Но тяжкий меч, в ножнах забытыйРукой слабеющих племен,Давно лежит полусокрытыйПод едкой ржавчиной временИ ждет, чтоб грянул голос брани,Булата звонкого призыв,Чтоб вновь воскрес в могущей дланиЕго губительный порыв;И там, где меч с златой оправойКак хрупкий сломится хрусталь,Глубоко врежет след кровавыйЕго синеющая сталь.

Так не бросай клинка стальногоВ обделке древности простойИ пыль забвенья вековогоСотри заботливой рукой.

Есть час блаженства для поэта,Когда мгновенною мечтойДуша внезапно в нем согрета,Как будто огненной струей.Сверкают слезы вдохновенья,Чудесной силы грудь полна,И льются стройно песнопенья,Как сладкозвучная волна.Но есть поэту час страданья,Когда восстанет в тьме ночнойВся роскошь дивная СозданьяПеред задумчивой душой;Когда в груди его сберетсяМир целый образов и снов,И новый мир сей к жизни рвется,Стремится к звукам, просит слов.Но звуков нет в устах поэта.Молчит окованный язык,И луч Божественного светаВ его виденья не проник.Вотще он стонет исступленный,Ему не внемлет Феб скупой,И гибнет мир новорожденныйВ груди бессильной и немой.

Не горюй по летним розам;Верь мне, чуден Божий свет!Зимним вьюгам и морозамРады заяц да поэт.Для меня в беспечной лени,Как часы ночного сна,Протекли без вдохновенийОсень, лето и весна.Но лишь гулкие метелиВ снежном поле заревутИ в пушистые постелиЗайцы робкие уйдут,Песен дева молодаяВ буре мне привет пришлет,И привету отвечая,Что-то в сердце запоет.

Лови минуту вдохновенья,Восторгов чашу жадно пей,И сном ленивого забвеньяНе убивай души своей!Лови минуту! пролетает,Как молньи яркая струя,Но годы многие вмещаетОна земного бытия.Но если раз душой холоднойОтринешь ты небесный дар,И в суете земли бесплоднойПотушишь вдохновенья жар;И если раз, в беспечной лениНичтожность мира полюбив,Ты свяжешь цепью наслажденийДуши бунтующий порыв, —К тебе поэзии священнойНе снидет чистая роса,И пред зеницей ослепленнойНе распахнутся небеса.Но сердце бедное иссохнет,И нива прежних дум твоих,Как степь безводная, заглохнетПод терном помыслов земных.

Когда вечерняя спускается роса,И дремлет дольний мир, и ветр прохладой дует,И синим сумраком одеты небеса,И землю сонную луч месяца целует, —Мне страшно вспоминать житейскую борьбу,И грустно быть одним, и сердце сердца просит,И голос трепетный то ропщет на судьбу,То имена любви невольно произносит…Когда ж в час утренний проснувшийся ВостокВыводит с торжеством денницу золотую,Иль солнце льет лучи, как пламенный поток,На ясный мир небес, на суету земную, —Я снова бодр и свеж; на смутный быт людейБросаю смелый взгляд; улыбку и презреньеОдни я шлю в ответ грозам судьбы моей,И радует меня мое уединенье.Готовая к борьбе и крепкая как сталь,Душа бежит любви, бессильного желанья,И одинокая, любя свои страданья,Питает гордую безгласную печаль.

Лампада поздняя горелаПред сонной лению моей,И ты взошла и тихо селаВ слияньи мрака и лучей.Головки русой очерк нежныйВ тени скрывался, а чело —Святыня думы безмятежной —Белело чисто и светло.Уста с улыбкою спокойной,Глаза с лазурной их красой,Все чудным миром, мыслью стройной,В тебе сияло предо мной.Кругом – глубокое молчанье:Казалось, это дивный сон,И я глядел, стаив дыханье,Бояся, чтоб не скрылся он.Ушла ты – солнце закатилось,Померкла хладная земля;Но в ней глубоко затаиласьОт солнца жаркая струя.Ушла! но, Боже, как звенелиВсе струны пламенной души,Какую песню в ней запелиОни в полуночной тиши!Как вдруг и молодо и живо,Вскипели силы прежних лет,И как вздрогнул нетерпеливо,Как вспрянул дремлющий поэт!Как чистым пламенем искусстваЕго зажглася голова,Как сны, надежды, мысли, чувстваСлилися в звучные слова!О верь мне! сердце не обманет:Светло звезда моя взошла,И снова новый луч проглянетНа лавры гордого чела.

Иван Петрович Мятлев