Предатель крови - Кира Измайлова

— Точно?

— Да. Я напишу родителям, что со мной уже все в порядке, — сказал он. — Если близнецы не успели первыми. Передать им что-нибудь?

Это предложение стало для меня такой неожиданностью, что я только головой помотал, а Джинни серьезно попросила:

— Напиши, что мы их любим по-прежнему, но вынуждены искать свою дорогу в жизни. Так, Рон?

— Да, пожалуй, — кивнул я. — Ну и можешь добавить, что у меня «превосходно» по двум экзаменам, а у Джинни — аж по трем. Остальные еще не сдавали, рано.

— Ладно, передам, — кивнул Перси и вздохнул. — Сколько же я пропустил…

— Не так много, — утешил я. — Все равно никто толком не учился, монстра ловили. Ходят слухи, что экзамены хотели вовсе отменить, но попечители встали на дыбы, мол, как это — кто-то лоботрясничал, кто-то учился, и всех переведут на следующий курс?

— Малфой… — с непонятным выражением протянул брат.

— Он самый, — усмехнулась Джинни. — Но он прав. Мы вот не геройствовали, а учились, так что спокойно сдаем по программе. Пострадавшим экзамены перенесли на осень, сам знаешь. Ну а прочие пусть крутятся, как хотят!

— Согласен. — Перси помолчал, потом спросил: — А Дамблдор вернется или нет, что у вас говорят?

Мы переглянулись. В принципе, это было секретом Полишинеля, так что можно было и рассказать.

— Там мутное дело, Перси, — сказал я. — Малфой, ясно, не хочет, чтобы Дамблдор снова занял директорское кресло, но, хоть он и влиятельный тип, часть попечителей, я слышал, уже пошла на попятную. Да и в Визенгамоте с Министерством многие на стороне Дамблдора. Так что, думаю, сейчас Малфой сольется по-тихому, без скандала — доказательств-то у него никаких нет, нападения прекратились, все живы. Так что на будущий год у нас будет прежний директор.

— Ясно, — кивнул он, снова о чем-то задумавшись. — Вы домой так и не собираетесь? На каникулах?

Мы с сестрой переглянулись и решительно помотали головами.

— У миссис Лонгботтом спокойнее, — сказала Джинни. — Она нас многому учит, такого в школе не преподают. А если ты о деньгах, то…

— Вырастем — рассчитаемся, — закончил я. — Хотя не такие уж получаются большие траты, она сама говорила. Нам много не нужно.

— Понятно… Идите, отбой скоро, — сказал Перси и снова о чем-то задумался. — Спасибо, что навестили.

— Так ты все-таки наш брат, — удивленно ответила Джинни, — и даже, кажется, не такой говнюк, каким я тебя всегда считала!

— Неужто? — ожил тот. — Это почему же ты обо мне так думала?

— Потому что ты подхалим, — безжалостно ответила сестра. — Думаешь только о карьере, а ради нее кому угодно в ножки кланяться готов. И отца ты презираешь, думаешь, я не знаю? Хочешь выбиться в люди и смотреть на всех свысока, вон как тот же Малфой-старший! Только не выйдет у тебя, Перси, как был подлизой, так и останешься. Будешь на побегушках у какого-нибудь старого чмыря из Министерства, вот и вся твоя карьера! Кому ты там нужен, такой умный?

— Еще как нужен, — вставил я. — Там, я слышал, именно такие и ценятся, которые для начальства в лепешку расшибутся, лишь бы подачку кинули. Но выше какого-нибудь секретаря им все равно не подняться, там все места давно уже поделены на пару поколений вперед. Нет, я слышал, пробиться можно, но характер другой нужен. Не твой, Перси. Ты угождать здорово научился, а пробивной силы нет. Так что… Извини, если огорчили.

— Это вы на Слизерине набрались? — спросил он, помолчав.

— И там тоже, — ответил я. — Но у нас и самих головы на плечах имеются.

Джинни добавила не без намека:

— У тебя тоже. Только загаженная по самое некуда!

Перси ничего не ответил, мы с сестрой переглянулись да и пошли в нашу гостиную.

— Как думаешь, — спросила она по пути, — у него в мозгах что-то сдвинулось?

— Я откуда знаю? Все может быть. Помнишь же, все говорили, что думать могли. Ничего не видели, не слышали, не чувствовали, а мозги работали…

— Так и рехнуться недолго!

— Ну да. Или надумать что-нибудь этакое, — вздохнул я. — Посмотрим, что дальше будет. Иди к себе, а я еще чары подучу и Невилла погоняю. Экзамен завтра.

— Давай, — кивнула Джинни и убежала в спальню, а я прихватил Невилла и отправился к Тому в дневник, чтобы он нас погонял по программе второго курса…

Экзамены мы, разумеется, сдали. Вышли бы вовсе отличниками, если бы не мое наплевательское отношение к истории магии и не невиллова боязнь высоты. Ну да на «посредственно» натянули, и ладно, зато остальное вышло пополам — «превосходно» и «выше ожидаемого», на нас даже слизеринцы смотрели с удивлением. Круглыми отличниками на втором курсе были только Малфой и Грейнджер, а на первом — сестренка и еще какой-то мальчик. Луна тоже благополучно спустила историю магии на тормозах — она предпочитала альтернативные ее варианты.

— Не расслабляйтесь, — сказал нам Том, когда мы расположились в купе. — Луна уезжает, но вы-то остаетесь, и скучать вам не придется!

— Мы и не сомневались, — ответил я за всех.

Кажется, нам предстояло очень опасное лето…

Глава 25. Воплощение

Что я могу сказать об этих летних каникулах? В сущности, ничего особенного. Миссис Лонгботтом снова пригласила наших родителей на чай, и те нанесли визит, но вели себя настолько сдержанно, что я и не понял, рады они нас видеть или нет. Правда, папочка, узнав о наших успехах в учебе, поглядывал одобрительно, а мамочка долго ахала, выслушав историю о монстре (хотя родители, как приближенные к Дамблдору лица, наверняка уже всё знали). Перси на этот раз с ними не явился — он корпит над учебниками, сказал папочка, наверстывает упущенное, а то пропадает целыми днями у кого-то из однокурсников, видимо, тот ему помогает с практическими занятиями.

«Что ж вы-то не поможете?» — мог бы я спросить, но промолчал.

Так или иначе, этот тягостный визит закончился благополучно, мы распрощались и выдохнули с облегчением. А потом нас ждал сюрприз: миссис Лонгботтом в награду за успешную учебу повезла всех троих на море. Не в Ниццу, конечно, и не на Лазурный берег, и даже не в Брайтон, а всего лишь в Блэкпул, но и то показалось нам с Джинни настоящей сказкой! Говорю же, мы никогда не видели моря! И хоть оно тут даже в июле было прохладным, мы не вылезали из воды, пока не приобретали синеватый оттенок, а потом отогревались на пляже… Самое замечательное — тут не было маггловского порта, больших толп туристов, а цены радовали умеренностью. Одним словом, две недели пролетели, как не бывало, и я был уверен, что первая поездка на море запомнится мне навсегда.

— Жалко, что ты этого не видел, — сказала Джинни Тому, когда мы уже вернулись в дом миссис Лонгботтом.

— Почему, видел, — усмехнулся он. — В ваших воспоминаниях.

— Обещал же не соваться к нам в головы без спросу, — напомнил я.

— Если я не буду этого делать, вы еще, чего доброго, влипнете в неприятности, — ответил Том. — Лучше уж проконтролировать… И нет, в ваши фантазии я не лезу, так что не красней, Джиневра. У тебя и так на лице всё написано.

— Что это у меня там написано? — нахмурилась сестренка.

— Всё, — повторил Риддл и гадко улыбнулся. — Хватит болтать! За работу, а то вы совершенно разленились, и это всего за две недели! Представляю, что с вами стало бы за два месяца без моего присмотра…

— Деградировали бы, не иначе, — буркнул я. — До состояния магглов.

— Если бы! Скорее уж, домовиков… хотя нет, — сам себя перебил Риддл. — Домовики прекрасно владеют магией, пусть и специфической, а у вас в одно ухо влетает, а из другого вылетает! Правда вам, что ли, беруши купить?

— Опять! — взвыл я, поняв, что он прочитал мое воспоминание о разговоре с Луной. — Том, ну хватит уже, а? Если ты в реальном мире начнешь читать всех направо и налево, а потом выдавать их маленькие тайны, тебе тёмную устроят, будь ты хоть круче Гриндевальда!

— В реальности это будет не так просто делать, а инстинкт самосохранения у меня на высоте, — парировал Том.

— Да неужто? — хмыкнула Джинни. — То-то тебя к василиску понесло…

— Я же не просто так к нему полез, я принял меры безопасности, — фыркнул он, — и не заговаривай мне зубы! Не хочешь заниматься, так и скажи.

Потом он помолчал и добавил:

— Скоро конец июля, если не ошибаюсь. Скоро вернется Луна, и тогда…

Джинни невольно поежилась. Мне тоже стало не по себе, а судя по лицу Невилла, тот и вовсе перепугался. Одно дело — думать, мол, когда-нибудь мы все-таки попытаемся вытащить Тома из дневника, а совсем другое — знать, что скоро придется заняться этим вплотную.

— Не переживай заранее, Рональд, — сказал мне Риддл. — В худшем случае, у вас просто ничего не получится.

— Это, несомненно, утешает, — ответил я, хотя у меня немного отлегло от сердца. Он ведь мог сказать «вы все умрете».

Тем же вечером Джинни притащилась посреди ночи ко мне в спальню (да-да, я уже считал розовую гостевую своей, к хорошему быстро привыкаешь), плюхнулась рядом и трагически засопела.