Ночной огонь - Кейт Логан

— Да, — хмуро согласилась Ариэль. — Люк очень быстро ориентируется в обстановке.

9

После первого дня пути взбудораженные переселения сидели вокруг своих костров или ходили от фургона к фургону. Возбуждение пронизывало влажную апрельскую ночь, затрагивая каждое сердце; путешествие началось. Женщины пекли хлеб и жарили кроликов над открытым огнем. Кое-где звучали банджо и скрипки, и мужья подхватывали своих жен в быстром танце, который заканчивался всеобщим смехом. Дети играли рядом с родителями, бегая между палатками. Мать звала сына, он с неохотой отзывался; собаки лаяли на оленей и мелких животных, ведущих ночную жизнь. Запах дыма и весны разливался в воздухе; искры от костров разлетались, поднимались к звездам. Скот топтался в загонах, непривычный к ограниченному пространству. Сонные дети устраивались на руках матерей или внутри палаток.

Мужчины курили трубки и тихо переговаривались о грозящей войне, о своих надеждах на хорошие урожаи на плодородной земле Запада.

Они говорили об индейцах кансау, которые наблюдали со стороны движение каравана. Один наглый всадник подъехал к фургону, требуя красивую накидку, которая подходила к его высокой бобровой шапке. Люк поспешил на своей лошади к индейскому воину, искусно объясняясь с ним быстрыми жестами. Индеец кивнул, и Люк бросил ему накидку. Довольный подарком, воин ускакал к своему отряду.

Женщины ходили по лагерю, а Вильсон строгал палку и оценивающе посматривал на них. Смитсон взгромоздился на деревянный бочонок, служивший ему стулом. Когда дети осторожно приближались к нему, его глаза оживленно загорались. Люк с нескрываемым восхищением смотрел на Омара, высокий негр по-царски стоял в стороне, окутанный накидкой и ночью. Нэнси Файр и Элиза Смит доили коров, а Мария пекла хлеб. Она успевала и накрывать ведра с молоком чистыми полотенцами. Мэри 0'Фленерри держала на коленях свою Брианну. Лидия сияла, разбирая дневной урожай. Она очищала и обдирала корешки, связывала в пучки травы и развешивала их сушиться на внутренней стенке фургона.

Ариэль сидела за маленьким столом и боролась со сном, который настойчиво смыкал ее веки еще днем. Контракт Люка был аккуратно запечатан в конверт. Когда придет время, она обсудит с ним это дело. Она кусала морковку, специально для нее очищенную Глэнис, и прихлебывала чай из , своей китайской чашки. Так как Ариэль, Анна и Нэнси целый день управляли фургонами, остальные женщины готовили вечернюю еду и накрывали на импровизированный стол. Анна сидела рядом с Салли, которая была беспокойна и бледна, вышивая распашонку для малыша.

Темная ночь опустилась на лагерь, все поужинали и приготовились ко сну. Ариэль завернулась в шерстяную шаль и стала думать о Тадеусе.

Истинный джентльмен, Тадеус никогда бы не пытался держать под столом ее руку, как это делал Люк. Она прислонилась к колесу фургона и стала следить за Данте, который бегал вокруг резвой овечки, заставляя вернуться к спящему стаду.

Ариэль вздрогнула, когда большая рука легла на ее плечо, и указательный палец погладил изгиб шеи. От Люка исходил чистый, свежий запах мыла, дыма и кожаной одежды. Тепло пробежало вдоль спины Ариэль, он стоял совсем рядом.

— Люк. Убери руку.

— Ты погуляешь со мной, chore? — спросил он мягко, накручивая на палец рыжий завиток.

— Я порядком устала, мистер Наварон. — Стараясь уклониться от взгляда Люка, она посмотрела на Смитсона и увидела, что тот сияет. Смитсон одобрительно кивнул Люку.

— Сходите, миссис Д'Арси, — сказал хозяин ; каравана. — Это совершенно безопасно.

Ариэль взглянула на Люка и заметила хитрую улыбочку и вспыхнувшие в темноте глаза. Он сжал пальцами ее локоть. Ариэль отдернула руку и резко вздохнула.

— Возможно, время сейчас не хуже любого другого, — решительно прошептала она, кивнув Смитсону. Она посмотрела на Глэнис, которая благоразумно пыталась сохранить расстояние между собой и Сиамом.

Огромный канадец был полон страстного желания поднимать и носить все, что могло бы потребоваться Глэнис. Он ходил по пятам за ней, и англичанка чувствовала себя очень неловко. Она бросала на Ариэль умоляющие, растерянные взгляды.

Ариэль решила, что Глэнис сможет позаботиться о себе сама. Она взяла конверт с контрактом и сунула его в карман. Люка нужно побыстрее поставить на место.

— Мистер Смитсон, пожалуйста, скажите Глэнис, что я гуляю и скоро вернусь. Пусть она ложится без меня.

Капитан фыркнул.

— Она занята. Ну, идите же.

Сказав это, он встал, подтянулся и направился решительными шагами к месту, где Глэнис пила чай. Брианна вприпрыжку бежала рядом, потом повисла на его руке. Смитсон остановился и посмотрел вниз на маленькую девочку, проказливо смеявшуюся и тянувшуюся к нему своими ручонками. С хохотом здоровяк наклонился и посадил малышку на плечи. Брианна показала в сторону матери, и Смитсон медленно пошел к вышивающей женщине.

Ариэль вышла из освещенного костром круга и немного испугалась, когда рука охотника легла на ее спину.

— Вы сейчас же уберете руку, сэр, — резким тоном сказала она, углубляясь в ночь. Но Люк по-прежнему держал руку на ее пояснице, и Ариэль ждала, пока темнота полностью не скроет их от взглядов. Она собиралась с мыслями и слишком поздно поняла, что Люк умело завел ее в заросли кустарника. Она повернулась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, и уткнулась в широкую грудь. Отступив назад, Ариэль провела по волосам левой рукой, но быстро сменила ее на правую. Ариэль нельзя было обвинить в том, что она завлекла Люка в любовные сети только потому, что оказалась левшой.

— Итак, вот мы и здесь, — начала Ариэль неуверенно-нервно под его пристальным взглядом.

— Да, вот мы и здесь. — Люк взял тонкую руку и принялся покрывать ее поцелуями. Лунный свет упал на его черные ресницы, окрашивая их кончики серебром. От жара нежных губ у Ариэль по спине побежали мурашки.

Люка окружали запахи мыла и замши, кофе и животных. Тени играли на его лице, когда он гладил шершавой ладонью ее смущенное лицо. Она вспыхнула, ноги ослабели. Он дотронулся сзади до напряженной шеи Ариэль, ласка одновременно успокаивала и нервировала ее. Казалось, мужчина знает, где и как прикоснуться…

— Господи, — хрипло прошептала Ариэль, когда смогла говорить. Она вырвала руку, плотнее завернулась в шаль и отступила назад.

— Люк, я думаю, что с самого начала этого путешествия, мы должны быть совершенно честны друг перед другом. Я благодарна за то, что вы не выдали моих дам, но не могу позволить вам питать иллюзию, что я… буду вашей женой…

Нежные поцелуи Люка заглушили последние слова, его рот легко и мучительно-прекрасно касался ее губ.