Инвазия (СИ) - Грохт Александр

Прежде, чем даже Эллис успела что-то понять, тем более дернуться, я выхватил револьвер и пальнул. Вот только пальнул я не в ее голову, а в руку, удерживающую палец на спуске мясорубки.

На меткость я еще ни разу не жаловался, так что попал ровно туда, куда и планировал. Вы знаете, что пуля калибра 12.7 мм делает с незащищенной человеческой плотью и костями?

Она их просто уничтожает, превращает в кровавую взвесь. Собственно, именно это и произошло с нашей снайпершей, когда пуля попала ей чуть выше запястья. Кисть руки так и осталась висеть на ФЛ6, а кусок ее в месте попадания просто исчез. Одной рукой удержать эту пушку она не смогла, и оружие со стуком упало на пол, а док, стоит отдать ему должное, быстро сориентировался, рывком ушел вперед, под прикрытие металлической столешницы, и уже смог чувствовать себя в безопасности, ведь добраться до него можно, только если пройти меня.

Однако присутствию духа и стойкости Эллис можно только позавидовать — несмотря на потерю руки и неизбежный болевой шок, она, вместо того чтобы упасть и кататься по полу, тянется рукой к кобуре на поясе. При этом, точно осознавая бесполезность этого действия — на многократных тренировках команды она точно видела, как я стреляю. Видела и могла оценить как скорость, так и точность, так что иллюзий быть не должно. Знает ведь, дура, что промахнуться или же опоздать в этой ситуации для меня практически невозможно.

Но все равно она пытается. Я даже дал ей возможность одуматься и прекратить, окрикнул ее, скомандовав: «Лечь на пол! Руки за голову!».

Но слушать меня она не собиралась, так что как только ее пальцы обхватили рукоятку пистолета, дернули его из кобуры, никаких дальнейших бесед уже не было. Я вжал спуск еще раз, и тяжелая пуля выбила кровавое облако из ее спины, войдя в грудь.

Все.

«Финита ля комедия» — после такого не живут. Легкие сколлапсировали, сердце вырвано пулей. Эллисон теперь труп.

‒ Док, можете вылезать. Все уже закончилось.

— ИДИОТ! Сожги ее труп! СЕЙЧАС ЖЕ!

Я было открыл рот, чтобы рявкнуть что-то обидное в ответ, но вдруг осознал, что эпитет то заслужен.

Плоть на обеих руках, ногах и в области живота моей бывшей сокомандницы начинает быстро шевелиться. Видимо, еще не успевшие «созреть», вырасти, личинки пытаются вырваться из мертвого тела, которое стало для них тюрьмой.

К сожалению, из этого ничего не выйдет. Я навел ствол аннигилятора на тело, и дважды, для гарантии, нажал на спуск.

Два импульса. Две огненные вспышки.

Все, от тела осталось только пятно на полу. Правда, вместе с ним я случайно зацепил и драгоценную «флешку», но тут уж увы и ах — ничего не попишешь.

Фу-у-ух! Вот только разбегающихся из нее паразитов здесь нам и не хватало для полного счастья. А Рик молодец, я даже не подумал, что они могут попытаться вырваться из тела, будучи еще не сформированными.

Честно говоря, я всегда ее недолюбливал, так что вместо угрызений совести испытывал скорее злорадное удовлетворение. В очередной раз я оказался быстрее и умнее, и живой, как следствие.

Но пора возвращаться к делам, а то мой «большой куш» как-то подозрительно умолк там за столом.

Глава 19

А док сидел и впрямь какой-то огорошенный. Судя по всему, нечасто в его практике бывало такое, что ему в спину смотрела смерть, точнее нечасто бывали ситуации, когда ему угрожали, а он сам совершенно никак не мог повлиять на ситуацию.

Хотя, стоит признать, для столь «именитого» террориста он уже должен был к подобному привыкнуть. Ан нет, впал в ступор.

‒ Эй, Рик! До-о-ок! Очнитесь, все уже закончилось.

‒ А…да… — док словно бы проснулся и удивленно уставился на меня.

— Спасибо за своевременный совет, я как-то не сообразил, что из нее могут полезть эти…

‒ Не за что, — док вроде в чувство таки пришел. — Вы мне, кажется, только что жизнь спасли, Фрэнк. Она ведь реально совсем сумасшедшая какая-то…спрыгнула на меня с потолка, ткнула в спину пистолет, заставила идти с ней в медблок, потом отказалась лезть в капсулу. И спрашивается, на кой черт тогда все это надо было?

— Ну…и жить хочется, и приступы паники ведь… Сами говорили! — напомнил я.

— Да приступы приступами, — отмахнулся док, — но она, похоже, совсем с катушек слетела — все время бормотала что-то невразумительное…

— Ну, окажись во мне эти твари, тоже мозгами бы потек...

‒ Нет, нет…не в такой форме… совсем не в такой. Скорее, там сначала съехала крыша, а уж потом были просто усиливающие этот эффект личинки тварей.

‒ Да и хрен с ней! Она мертва, вместе со всеми своими проблемами, мы живы.

‒ Кстати, об этом. Насчет киборга, все хотел спросить… — вскинулся док.

‒ Блин, док, а мы можем это не обсуждать, а?

— Можем, но будем. Подобные эксперименты проводились во многих местах. Так где, говоришь, тобой занимались?

Я тяжело вздохнул.

— Инцидент с восстанием людей со специализированными киберимплантами помните?

‒ Ну да. Лет сорок назад.

‒ Я ‒ один из четырех выживших. Все? Детали раскрывать не стану, уж простите, нет ни малейшего желания это обсудить.

‒ Да нет проблем, но…а у вас с головой как дела обстоят? Там же сбой был сетевой, и все, у кого были определенной серии модули, стали киберзомби. Хо! А я вас вспомнил, только тогда вы были без бороды и с короткими волосами. Вы никакой не Фрэнк. Вы — капитан Джеймс Херланд, тот, который отказался от орбитальной бомбардировки планеты и с ротой бойцов атаковал город. Вы еще потеряли почти всех своих людей, хотя и спасли кучу гражданских, — затараторил док. — А потом вас обвинили в том же киберпсихозе, так как у вас была та же серия имплантов, что и у киберзомби, и от ликвидации вас спас скандал в прессе, который подняли выжившие. А потом вы типа сбежали из-под стражи, и исчезли. Все, точно, так оно и было! Хах, а ведь вы герой для кучи народу.

‒ Так, — мою историю еще никогда не излагали так быстро и точно, — давайте проясним, доктор. Я уже давно не капитан Херланд. Нет его больше. Теперь есть Фрэнк Колтон: штурм-сержант, наемник, человек, который всегда выживает.

— Вы напрасно стесняетесь и отрицаете…

— Никакого Джеймса Херланда тут, — я постучал себе по шлему согнутым указательным пальцем, — не осталось, и быть не может, он бы просто не выжил там, где выжил я. И хватит об этом!

‒ Конечно, как скажете, — легко согласился док и огляделся. — Так, а где мой агрегат? Я, конечно, еще немного не в своей тарелке, но времени у нас, к сожалению, чертовски мало. Я тут пересчитал кое-что, пока вы за платформой ходили. Времени у нас совершенно нет. Через пять, максимум шесть часов система отключит вентиляцию на большей части палуб. Через восемь у нас пропадет освещение, полностью. А через десять отключится и обогрев на палубах, не относящихся к экипажным. Это алгоритм сохранения максимума людей в живых.

‒ Тогда стоит поторопиться. Может, вы вытащите уже из Элен паразитов в таком случае? Ну, пока энергия есть.

Он обидно заржал.

‒ А что, и вы, Фрэнк, всерьез поверили, что в ней паразиты, которых я не стал вырезать только потому, что она агент СОБ? Блин, я даже не думал, что это прокатит! А главное, что на это поведетесь вы оба…

‒ Рик, твою мать! Хватит уже ржать! Что значит «поверили»?

‒ Ой, не могу…а-ха-ха!!! Да нет в ней никаких паразитов, ее ударило двумя щупальцами! Не обмазана ж матка вся личинками? Даже в том кислотном плевке личинок не было. И, судя по вашему рассказу, я даже понимаю, почему — весь запас личинок остался в разрушенном гнезде. Тварь просто мстила, а плевок был адресован тебе, тому, кто гнездо и разрушил. Более того, она за тобой так и продолжает охотиться — системы контроля обнаружили уже минимум десять попыток нарушения целостности научного блока со стороны очень крупного организма. Но пока что хрен ей, скотине мстительной, проникнуть сюда она не сможет.

‒ А тогда на хрена говорить было, что она заражена? И вот эти вот уплотнения…вы ж в них пальцем тыкали!