Игра на выживание - Патриция Хайсмит

Они проехали мимо двух местных индейских детишек, бредущих по обочине и ведущих козла, крепко держа его за бороду. Они помахали Теодору, и он помахал им в ответ.

На повороте двое других ребятишек выскочили на дорогу, едва не угодив под колеса автомобиля. Теодор резко затормозил, вдавливая до отказа в пол педаль тормоза, отчего стоявшая на заднем сидении кошачья дорожная клетка соскользнула на пол, а Рамон ударился лбом о щиток.

- Сеньор, купите апельсины! Очень хорошие апельсины! Всего одно песо за целую коробку! - маленькая девчушка ловко просунула в окно свою коробку.

- Так же и под колесами оказаться не долго, - сказал Теодор, глядя на её растерянное личико. - Возможно, у следующей машины не окажется таких хороших тормозов! - Но он уже нащупывал в кармане песо, потому что иначе отделаться от неё не удастся. Если он не даст ей денег, она так и будет цепляться за машину, не давая ему тронуться с места, и будет продолжать выбегать на дорогу перед машинами, потому что это единственный верный способ заставить их остановиться, до тех пор, пока ей не придет пора выходить замуж.

Получив желаемое, девчушка бесцеремонно высыпала апельсины ему на колени.

- Gracias, сеньор. Может, купите ещё коробочку?

- Нет, спасибо, nina 1). - Теодор попытался уехать, прежде, чем её младший братишка просунет ему в окно свою ящерицу, но не успел.

_______________________________

1) детка (исп.)

- Купите игуану, сеньор! Всего пять песо! Будет отличный ремень!

- Нет... нет, спасибо, - сказал Теодор, стараясь отодвинуться подальше от ужасной морды ящерицы. Он осторожно тронулся с места.

- Четыре песо! - Мальчишка держал свой товар обеими руками за толстую шею и хвост и шел рядом с машиной. Мерзкая игуана смотрела Теодору прямо в глаза, словно желая сказать: "Купи меня, и я тебе такое устрою!.."

- Три песо!

- Мне не нужна игуана!

- Ну хотя бы два! - Мальчишка вынул ящерицу из окна, но продолжал бежать рядом с машиной. - Сделаете ботинки! Или ремень! - Он говорил по-английски. Игуана же внезапно резко дернулась, пытаясь вырваться, но мальчишка крепко держал её.

Теодор прибавил скорость.

- Одно песо! Купи-и-и-те! - донесся до него уже издалека отчаянный вопль.

Теодор взглянул на Рамона.

- Рамон, ты ушиб голову? Извини.

- Это был мой нос, - с улыбкой ответил Рамон.

GUANAJUATO CON RUIZ CORTINES! 1) гласила огромная надпись, намалеванная белой краской на склоне скалы вдоль дороги. Еще один поворот, крутой спуск, и они неожиданно оказались в городе, среди розоватых фасадов домов и домиков и в самой гуще толпе уличных мальчишек, которые хватались за окна и ни за что не хотели отцепиться.

_______________________________

1) "Гуанахуато за Руиса Кортинеса!" - Адольфо Руис Кортинес президент Мексики с 1952 по 1956 год.

- Мистер, вам нужна гостиница?

- Пожалуйста, не открывайте двери! - взмолился Теодор. Теперь ему приходилось ехать медленнее, и мальчишки бежали рядом с машиной.

Теодор остановился на площади, вышел вместе с Рамоном из машины и закрыл её на ключ. Здесь тоже их окружили мальчишки, и среди них был один карапуз лет пяти, который не сводил с Теодора угрожающе-пристального взгляда, словно желая загипнотизировать его, и сказал:

- Вам нужен отель с горячей водой? Идемте со мной, я покажу! Отель "Санта-Цецилия"!

- Не-а, там сейчас все занято! - возразил мальчик постарше. - Вам лучше пойти в пансион, мистер!

- Нам не нужен отель, - добродушно сказал Теодоре, ибо это был единственный способ отделаться от них. - Мы здесь не задержимся. - Он взял Рамона за руку.

Еще какое-то время мальчишки бежали за ними, крича наперебой, а затем, в конце концов, отстали. Было уже около пяти часов, и начинавшее клониться к закату солнце едва коснулось крыш домов. Теодор шел медленно, наслаждаясь ощущением, которое должно было скоро исчезнуть, будто бы все окружающие его люди участвуют в некоей постановке, действие которой разворачивается на городских улицах, превратившихся в декорации. Казалось, что здесь нет ни одного случайного движения, что каждое из них несет свою смысловую нагрузку. Они вышли на другую площадь, где высилось величественное здание "Театро-Хуарес", фронтон которого украшал частокол гладко отполированных каменных колонн бледно-зеленого цвета и аляповатая лепнина, сохранившаяся с прошлого века. Все это было привычно взгляду и хорошо знакомо, отчего казалось ещё привлекательнее.

- Пантеон находится на холме за городом, - сказал Рамон.

- Да, я знаю. - Пантеоном называлось местное кладбище, где и находились мумии. - Сегодня уже поздно, тебе так не кажется? Думаю, будет лучше отправиться туда завтра с утра.

- Ладно, - с готовностью согласился Рамон.

Теодор спросил у Рамона, в какой гостинице он бы предпочел остановиться. Рамон сказал, что обычно он снимал номер в очень дешевом отеле "Ла-Пальма".

- Тебе там будет некомфортно, Тео.

- Это не важно. Если тебе там нравится, то давай поселимся там.

Они вернулись обратно на площадь, где оставили машину, и где находился отель "Ла-Пальма". В воздухе пахло древесным углем, и над площадью витал аппетитный аромат жареной кукурузы и маисовых лепешек. Уже зажглись уличные фонари. Вечер вступал в свои права.

Широкие створки дверей отеля "Ла-Пальма" были распахнуты настежь, и в то время, пока они ожидали, когда хоть кто-нибудь из служащих объявится за обшарпанной стойкой портье, в холл, выложенный кафельной плиткой, с улицы заехала легковая машина. Автомобиль проехал мимо них, направляясь в гараж, находившийся в дальнем конце отеля. Свободным оказался лишь один номер за восемнадцать песо на третьем этаже. В гостинице был лифт, но он не работал. Временно, если верить словам человека за стойкой. Видя нерешительность Рамона, портье бесцеремонно заметил:

- Все остальные гостиницы в городе забиты до отказа. Если не верите, то можете сами позвонить и убедиться. - Он указал на стоящий перед ним телефон.

- Очень хорошо, мы берем этот номер, - сказал Теодор.

Свои чемоданы наверх они отнесли сами. Их номер оказался похожим на больничный бокс, вся обстановка которого состояла из простой двуспальной кровати с продавленной сеткой, жесткого стула, шаткого столика и пары вешалок для верхней одежды, болтавшихся на прибитом к стене крючке. Больше в комнате не было решительно ничего: ни картины на стене, ни корзины для мусора, ни даже пепельницы. Такое положение вещей показалось Теодору забавным.

- Наверное, это самый худший номер, - извиняющимся тоном проговорил Рамон.

- Ничего, мне тут даже нравится!

Теодор вынес Лео на площадь и выпустил его из клетки. Кот привык к частым переездам, и ему уже довелось побродить по многим площадям в Мексике и Южной Америке. И неизменно Лео привлекал всеобщее внимание, люди подходили к Теодору и спрашивали, какой породы его кот и удивлялись тому, что кот, подобно собаке, подбегает по команде к хозяину. Даже полицейские, направлявшиеся к нему возможно с намерением выполнить свой служебный долг, в конце концов не могли удержаться от того, чтобы не наклониться и не погладить Лео и восхититься его размерами и голубыми глазами. Уличные мальчишки Гуанахуато оказались наредкость болтливыми. Теодор непринужденно отвечал на их вопросы, но в конце концов ему все же пришлось спасать Лео от мальчишек, задумавших его утащить. К тому же он заприметил нескольких подростков с откровенно разбойничьими физиономиями, ошивающихся неподалеку. Теодор подумал о том, что мальчишка, попытавшийся украсть Лео уже очень скоро крепко пожалел бы об этом.

Вода в душе - ванны в номере не было, а душ даже не был отгорожен занавеской - оказалась прохладной, и это было неприятно вдвойне, потому что Теодор уже успел замерзнуть. Приняв душ, он энергично растерся маленьким полотенцем, но Рамону ничего про воду не сказал. На кровати лежало единственное одеяло, и было совершенно очевидно, что вдвоем они им не обойдутся. Теодор взял на заметку и это, подумав, что нужно будет достать плед из багажника автомобиля.

Они поужинали в дешевом ресторанчике, распологавшемся напротив отеля. Это было простенькое заведение без претензий устроенными вдоль стены кабинками, музыкальным автоматом и маленькими бумажными салфетками в пластиковых стаканчиках на столе. Затем они бродили по тихим улочкам, залитым желтоватым светом уличных фонарей, похожих на стеклянные шары. Теодор чувствовал необъяснимое спокойствие и умиротворение, ту открытость духа, что часто приходила вместе с вдохновением, когда он работал и был доволен результатом своих трудов. Сейчас же, казалось, сам город навевал на него это состояние. В руке он держал завернутое в три салфетки угощение для Лео - кусочки курицы с двух из трех заказанных им enchilados suizos 1).

_______________________________

1) блинчики из кукурузной муки с мясом, сыром и перцем.

Про плед Теодор вспомнил лишь тогда, когда пришло время ложиться спать. Мыться пришлось все той же прохладной водой, и теперь у них зубы стучали от холода.