Человек среди религий - Виктор Кротов

В городе М., на улице Б., в доме 5, в квартире 7 жил да был Допель-Попель. Работал он то ли дворником, то ли садовником. Он очень любил вставать рано-рано утром, когда все ещё спали, и наводить чистоту на всём участке, за который отвечал. Зимой снег расчистить, весной землю взрыхлить, летом цветы полить, осенью листву сгрести – и многое другое, что полагается делать то ли дворнику, то ли садовнику. Когда остальные люди просыпались и начинали выходить из дома, Допель-Попель с каждым поздоровается, с каждым о жизни поговорит. А потом он ходил в лес, который начинался недалеко от улицы Б., и записывал на магнитофон голоса птиц. Такое у него было увлечение.

Подметал однажды Допель-Попель улицу и вдруг увидел на земле Неизвестно-что. Подобрал он его. Не валяться же Неизвестно-чему там, где Допель-Попель чистоту поддерживает. Стал рассматривать. Да только Неизвестно-что – оно и есть Неизвестно-что, сколько его ни рассматривай. Собрался уже Допель-Попель бросить его в мусорный бак, а Неизвестно-что и говорит:

– Я тебе помогать буду. Прилепи меня за правым ухом.

– Ну что ж. Работы у меня много. От помощи не откажусь, – решил Допель-Попель.

Взял и прилепил Неизвестно-что за правым ухом.

И тут же у него сил прибавилось.

Вжик! Вжик! Всюду подмёл втрое быстрее, чем обычно. Может, не так чисто получилось, как всегда, ну ничего, потом наладится.

Стал Допель-Попель куда быстрее работать. Правда, и уставал гораздо больше. Утром подниматься у него уже сил не было, так он к вечеру, в сумерках стал за работу приниматься. Не так хорошо видно, правда, ну да это не так уж и важно. Получше, похуже подметёт – какая разница? Зато быстро. Вжик! Вжик!

Днём Допель-Попель сидел дома, чтобы силы зря не тратить, и думал, как это здорово, что он быстрее работать стал. Что теперь он может ещё на одном участке работать и вдвое больше денег получать. Или даже ещё и на третьем, тогда денег втрое больше будет! И придумывал, на что он эти деньги потратит.

Теперь, когда к нему подходили знакомые поговорить, он разговаривал неохотно, чтобы зря не отвлекаться. Тем более что всякий любопытный спрашивал:

– Что это у тебя за пиявочка за ухом?

Надоело это Допелю-Попелю, и он завёл себе плеер с наушниками. Общаться ни с кем не надо, и Неизвестно-что за наушниками незаметно.

Только однажды рано утром проснулся Допель-Попель от того, что ему прямо в глаза попал лучик солнца. Подошёл к окну штору задёрнуть, а на подоконнике сидит махонькая птичка и так красиво поёт, что Допель-Попель просто замер от восторга.

Тут он вспомнил, как замечательно раньше жил, и понял, что всё изменилось с тех пор, как он Неизвестно-что за ухом прилепил.

Отлепил Допель-Попель Неизвестно-что (оно и в самом деле на пиявочку было похоже) и понёс в мусорный бак выбрасывать. Только когда разжал руку над баком – пиявочки уже не было. Непонятно куда и делась.

С тех пор Допель-Попель, когда выходит рано утром на улицу, прежде всего весь свой участок осмотрит: не валяется ли где Неизвестно-что. Теперь он точно знает: надо сразу эту пиявочку в мусорный бак нести.

Население мира и население души

Демографы умеют подсчитывать количество людей, живущих на Земле. Число это настолько огромно, что даже самому динамичному человеку приходится общаться за свою жизнь лишь с ничтожно малой долей человечества. Биологи столь же искусно подсчитывают численность видов и особей фауны. Ботаники – численность флоры. Оказывается, что масштабы населённости этих миров (которые тоже так или иначе участвуют в нашей жизни) намного превосходят населённость планеты людьми. Стоит добавить сюда ещё и населённость космических просторов (хотя бы присутствие звёзд, шлющих нам свои излучения), гипотетическую "населённость" невидимого для нас мира слабых энергий и остальную область тайны, порою хорошо ощутимую человеком, но не освоенную наукой…

Ничего, мы как-то живём среди всего этого невообразимо населённого мира и как-то ориентируемся в нём. Ведь настоящее значение для нас приобретает только то, что находит заметное отражение в нашем внутреннем мире.

Наш интерес к той или иной стороне внешнего мира определяется нашим внутренним чувством, не так ли?

О населении своего внутреннего мира каждый может узнать гораздо больше того, что подскажут ему психологи и психотерапевты (играющие роль демографов, биологов и ботаников внутреннего мира). Это всего лишь возможность. Но будет ли участвовать психологическая наука в изучении именно нашего внутреннего мира? И будем ли мы сами подробно исследовать его? Как и в общении с внешним миром, мы часто ограничиваемся вниманием к привычному кругу явлений. Мы примиряемся с тем, что нас со всех сторон обступают явления, на которые внимания не хватает.

Среди множества наших ощущений, эмоций, чувств есть вполне сознаваемые, есть полуосознанные и неосознанные вовсе. Есть области, куда не достигает сам по себе свет нашего разума. Нужны большие усилия, чтобы пройти путь самопознания в выбранном нами направлении, иногда для этого требуется настоящая отвага. Эпоха великих географических открытий внутреннего мира далека до завершения – и вряд ли будет когда-нибудь полностью исчерпана.

Внутренний мир огромен, в нём есть свои области тайны, уходящие в неизвестность. О многих вещах мы даже не можем уверенно сказать, относятся ли они и к внешнему миру, или только к внутреннему. И часто, кстати, вполне обходимся без этой уверенности.

В этом нет ничего страшного. Гораздо хуже имитировать уверенность или быть невнимательным к тем редким явлениям, которые полны мощной самодостоверностью.

Но всё-таки существуют некоторые опорные представления, в осознании которых мы нуждаемся всё больше по мере развития личности. Первое из них – представление о Высшем. Очень многое в нашей личности и в самой нашей жизни зависит от того, отнесём ли мы Высшее исключительно к внутреннему миру, будем ли сознавать его как нечто внешнее или попытаемся свести эти представления воедино. Если понимать сферу, которую мы обозначили словом "Высшее", расширительно, то где нам искать те силы – назовём их светлыми силами – на которые мы можем опереться в своём духовном развитии? Являются ли они реальностями внутреннего мира? внешнего? обоих миров одновременно? Или часть этих сил действует в нашей душе, а часть – вне её?

И здесь тоже дело не в метафизических ответах, а в практическом умении найти источник светлой поддержки.

Вместе с тем внутренний опыт (а иногда и внешний) свидетельствует о том, что реальностью нашей духовной жизни являются и силы противоположного толка, тёмные силы. Здесь для нас тоже чрезвычайно важно, воспринимать ли эти силы лишь как проявления внутренних конфликтов или относиться к ним, как к воздействию внешнего мира. И уж тем более – считать ли их вообще реальностью. Не объявить ли их фантомом, результатом глупого суеверия?

Даже если мы будем уворачиваться от этой проблемы – интересно, от чего же мы всё-таки уворачиваемся: от нелепых выдумок или от разглядывания крючков, которые рано или поздно могут нас зацепить?…

Лучше, конечно, научиться разглядывать крючки – и уворачиваться от них, а не попадаться, зажмурив глаза.

Проблему восприятия светлых и тёмных сил так или иначе старается решить каждое религиозное учение. Практическое отношение к ним вырабатывает каждая церковь. Но решения учений во многом отличаются друг от друга. Церковная практика различна даже в рамках одной и той же церкви, тем более она различается для разных церквей. И наша собственная позиция во многом зависит от нас самих. Собственно, ведь и учение, и церковь мы тоже выбираем сами.

Внутри нас: поле битвы, бездна, небосвод

Если душевную жизнь рассматривать чисто психологически, она вся оказывается сотканной из многочисленных элементов (это звучит более научно, чем "население души", но смысл тот же). Элементы эти вступают в отношения сотрудничества и противоборства. Во внутреннем мире есть свои мирные области, но есть и поле битвы, на котором могут время от времени происходить нешуточные сражения. Во внутреннем мире есть своя власть, сильная или слабая, и свои непокорные мятежники.

Насколько я могу избавиться от того, что меня в себе самом не устраивает? Можно ли внутренних жителей рассматривать как нечто чужеродное? Или пытаться избавиться от них – всё равно, что пытаться избавиться от себя самого? И есть ли куда обращаться за помощью, кроме как к самому себе?

Психологическая сложность душевного устройства не позволяет научно ответить на эти вопросы. Можно лишь очертить те сферы, которые наука старается назвать и классифицировать, но природу которых она не в состоянии проанализировать до конца. Психология говорит о "бессознательном", "коллективном бессознательном" и о прочих наружно обозначенных внутренних сферах, но проникает лишь на их окраины, да и то условно, без особых претензий на чёткость суждения. При этом тёмные силы остаются замаскированными, а участие светлых сил в нашей жизни трактуется как достаточно субъективное переживание.