Без шума и пыли (сборник) - Светлана Алешина

— Они-с имеют желание-с пообщаться с вами лично-с, — доложила она и добавила: — На этот раз про стены промолчала…

— Пригласите, — подыграла я ей.

Маринка распахнула дверь. Вошла Света Николенко.

Осмотрев мой кабинет, она прошла ближе к столу, поздоровалась со всеми, и я предложила ей присесть на свободный стул.

— Три дня прошло, — без вступления заявила Света и, сев на стул, стала ожидать моей реакции.

Я поняла, о чем идет речь, но решила немного наказать нахалку, показав ей, кто в этом кабинете хозяин.

— Я не понимаю вас, — ответила я. — У меня была договоренность с Юлией Афанасьевной о встрече с нею сегодня. А что хотите вы?

— Она в больнице, — поморщившись, ответила Света, — и попросила меня зайти и выяснить, когда вы будете печатать фотографии.

Я, не торопясь, достала сигарету из пачки и закурила, обдумывая ответ.

— Мы не будем публиковать то, что нам передала Юлия Афанасьевна, потому что для нас это не представляет интереса, — медленно сказала я, с любопытством рассматривая, как изменяется выражение Светиного лица.

— Так, значит, — угрожающе спросила Света и вскочила, оттолкнув стул, — вы думаете, я не видела, как вы шушукались с этой… Ниной Петровной, а потом с секретаршей? Договорились, да? И почем нынче пресса?

— Совсем неинтересно вас слушать, — едва не зевнув, призналась я. — Отдайте мою расписку и получите ваши фотографии, а потом можете предлагать ваш так называемый компромат кому угодно. Расписку верните, пожалуйста.

Света замялась, оглянулась и, притянув ногой стул, опять присела напротив меня, покусывая губы.

— Ее украли, — сказала она тихим голосом. — Расписку то есть. Я могу написать вам новую.

Я отрицательно покачала головой:

— Не пройдет. Я уже вижу, с кем имею дело, и мне не хочется сейчас отдать фотографии, а потом отбиваться от вас же, когда вы найдете расписку.

— Этого не будет! — воскликнула Света. — Ее действительно украли, сразу после того, как мама вышла от вас. Следователь сказал мне, что вы об этом знаете… Вы все заодно! — вдруг опять выкрикнула Света.

— Со следователем? — вежливо спросил у нее Сергей Иванович.

— С бандитами, — уточнила Света. — Отдаете мне фотографии?

— Конечно, отдаю, — кивнула я, — в обмен на расписку. Иначе не могу, сами понимаете…

— Я понимаю, я-то хорошо все понимаю. — Света встала, гордо вскинув голову, и осмотрела всех нас. — Вы пожалеете об этом, причем очень скоро.

— Я готова вернуть вам фотографии в любой день, только в обмен на мою расписку, — подвела я итог разговору. — Мы не можем принять их к публикации, потому что они не отвечают профилю нашей газеты. Мы слишком солидны для вашего условного «компромата».

— Я так и знала! — воскликнула Света. — Ну ничего, и на вас будет найдена управа. Мама сейчас в больнице, но скоро она выйдет, и мы займемся вами вплотную.

— Не нужно меня пугать, пожалуйста, — поморщилась я. — И без вас, к сожалению, таких любителей очень много. Кроме того, еще есть любители подкидывать в дамские сумочки разные предметы.

— Что-о? — спросила Света. — Я вас не понимаю. Вы это о чем?

— Неважно. — Я тоже встала. — Возвращайтесь с распиской, и все получите.

— Мое возвращение вас может и не обрадовать, — посулила Света и вышла, не попрощавшись. Я ожидала, что она еще и дверью хлопнет, но она сдержалась. Маринка пошла ее провожать.

— Какая резвая девочка, — оценил Сергей Иванович Свету и тоже закурил. — Как вы думаете, Ольга Юрьевна, чем она вас пугала?

— Понятия не имею, но у меня создалось впечатление, что она ничего не знает о долларах. Она действительно не поняла, что я имела в виду, когда сказала про сумочку. Или она хорошая артистка. Но какой смысл ей притворяться?

— Не забывайте, что общий смысл пока вообще непонятен, — напомнил мне Сергей Иванович. — Хотя, может, вы и правы. Да и откуда у ее матери десять тысяч баксов? Это сам Карманов или его жена, возможно, могли бы выделить такие деньги на нужное для них дело…

— Молодец! — Маринка с довольным видом ворвалась в кабинет. — Здорово ты ей хвост ошпарила: выскочила из кабинета и бегом на выход…

— Виктор, — позвала я, — ты приготовился к проникновению?

Виктор кивнул.

— Куда это? — подозрительно спросила Маринка и оглядела нас обоих.

— Попробую воздействовать одновременно на Нину Петровну и своего друга Фимочку Резовского. Без их рассказов в этой истории не разобраться, — ответила я. — Неизвестно, кто напал на Юлию Афанасьевну, однако в милицию сообщил об этом почему-то человек из службы безопасности Карманова. После этого был совершен налет на редакцию, потом подкинули мне доллары, когда я была в компании тех же Кармановых, и следом чуть не раскатали «КамАЗом»… Вчера еще разок попытались… раскатать… Так как сам Карманов в истории с двумя женщинами является призом, вряд ли это он все затеял. А на его службу безопасности может повлиять только Нина, но никак не Юлия. Сейчас по крайней мере.

Зазвонил телефон. Я протянула к нему руку, но Маринка опередила меня.

— Я возьму! — сказала она и подняла трубку. — Редакция газеты «Свидетель»…

Прослушав, что ей сказали, она, опустив трубку, зажала мембрану ладонью и шепотом объявила:

— А вот и сама Нина Петровна Карманова желает с тобой поговорить.

— На ловца и зверь бежит или легка на помине, как правильно? — спросила я у Маринки.

— Чует кошка, вот как, — огрызнулась Маринка и подала мне трубку.

— Здравствуйте, Оля, узнали? Это Нина Карманова, — сообщила мне Нина Петровна, и я поспешила убедить ее, что и узнала, и рада слышать ее голос.

— У вас все нормально, Нина Петровна? — спросила я вежливо, лишь бы что-то сказать.

— Хотелось бы надеяться, — рассмеялась Нина Петровна. — Мне бы встретиться с вами, нужно поговорить кое о чем. Как у вас сегодня со временем?

— Ой, вы знаете, пока не могу сказать, — уклончиво ответила я. — Минуточку подождем, сейчас секретарь принесет блокнот, и я вам отвечу… А как у вас, Нина Петровна?

Никакого блокнота Маринка мне приносить не собиралась, да он мне не был и нужен. Я хотела выяснить время, в которое Нина с большой долей вероятности не могла появиться в той самой квартире, где они с Фимой консультировались. Ко взаимному удовольствию, надеюсь.

— До обеда я совершенно свободна, — сказала она, — а вот после обеда, только уже под самый вечер, где-то начиная с шести…

Я внимательно прослушала ее слова и тут же приняла решение.

— К сожалению, Нина Петровна, вот мне секретарь сообщает, что до обеда я буду занята. Давайте встретимся вечером? Созвонимся и в кафе зайдем, там и поговорим. Хорошо?

На этом мы с Ниной Петровной и порешили. Положив трубку, я оглядела свой штаб.

— Нина сказала, что до обеда она свободна. Ну что, Виктор, едем к ним в гнездышко?

Виктор кивнул и встал.

— Спецоборудование не забудь, ладно? — совершенно излишне напомнила я ему, и он снова кивнул. Маринка открыла было рот, чтобы что-то сказать, но, натолкнувшись на мой взгляд, медленно закрыла его и вздохнула. — Раз надо, значит, надо, — проговорила она и жалобно посмотрела на меня и на Виктора.

— Остаешься в редакции за главную, — порадовала я ее, но тут же разумно добавила: — После Сергея Ивановича, конечно.

Маринка нагнулась над подносом и стала собирать на него чашки.

Приблизительно через полчаса мы с Виктором подъехали к знакомой пятиэтажке. Виктор нес в руке небольшой «дипломат», а у меня на плече висела маленькая сумочка.

На этот раз нам немного не повезло: двор не был пустым. Несколько старушек, беседуя, гуляли около дома.

Я взяла Виктора под руку и начала ему что-то увлеченно рассказывать. Виктор ничем не проявлял внимания к моим словам и хмуро посматривал по сторонам. Результат был достигнут: мы настолько стали похожи на обычную семейную пару, что бабки на нас даже не обратили внимания.

Пройдя во второй подъезд, мы быстро, но тихо поднялись к двадцать пятой квартире. Я позвонила два раза в звонок. Потом еще один раз. За дверью не улавливалось никакого движения.

— Пробуй, — шепотом сказала я Виктору.

Виктор достал из «дипломата» связку отмычек, отдал «дипломат» мне, а сам принялся за работу. Мне казалось, что он возится очень долго. Наконец старый замок обреченно щелкнул, и дверь открылась.

Я застыла на месте и прислушалась. В подъезде было тихо.

— Пошли, — скомандовала я Виктору, и, придерживая дверь, мы совершили нехорошее дело, нарушив неприкосновенность чужого жилища. Журналистская работа и призвание папарацци и не до того еще могут довести.

Тихонько закрыв за собою дверь, я вздохнула свободнее и осмотрелась. Виктор, осторожно ступая по деревянным полам, прошел по коридору в глубь квартиры.