Кот, который улыбался - Лилиан Браун

– А текст? Ты можешь продиктовать его по телефону? Навряд ли меня прослушивают.

Он продиктовал порядка двадцати слов.

– Хм… интересно! – сказала Хикси. – Ты думаешь, из этого что-то выйдет?

– На результат я не рассчитываю, – ответил Квиллер, – это всё вранье. До скорого.

ШЕСТНАДЦАТЬ

Дегустация сыров была назначена на вечер среды, и большую часть этого дня Квиллер провёл в прогулках по центру города. Причина была проста: грозная миссис Фулгров должна была нагрянуть для уборки дома. Милый мистер О'Делл станет подметать полы и пылесосить мебель, а она – смахивать пыль, тереть, скрести и критиковать местные нравы, политиков, молодёжь, современную музыку и бесчисленные кошачьи шерстинки, которыми, с её точки зрения, сиамцы специально покрывали всё в доме, дабы максимально усложнить ей работу. У седовласого же Пата О'Делла в запасе всегда имелась парочка дельных мыслей, которые он высказывал с приятным шотландским акцентом.

– Подумать только, какая милая женщина живёт над каретным домиком! – сообщил он сегодня.

– Да, миссис Робинсон очень отзывчивая и добрая душа, – согласился Квиллер.

– Я думаю, ей надо обязательно помыть окна. За окном столько машин, и выхлопные газы прямо-таки закоптили стекла.

– Договоритесь с ней, О'Делл, а когда закончите работу, то пришлите счёт мне.

Селия уже успела заприметить добродушного помощника Квилла и даже подумывала пригласить его на ужин и угостить отменным ирландским рагу.

Итак, Квиллер запер сиамцев в их апартаментах и выбрался из дома до появления в нём миссис Фулгров. Прежде всего он зашёл в библиотеку узнать, имеются ли в ней книги о пуговицах, на случай если он всё же решит написать о них статью. Такие книги в библиотеке имелись. Он пролистал одну из них и был приятно удивлён, найдя в книге изображение своей пуговицы с кошачьей мордочкой. Оказалось, это весьма ценный экземпляр.

Затем он отправился завтракать в шотландскую кондитерскую: ячменные лепешки, густые топлёные сливки и черничный джем ему подала хорошенькая девушка в клетчатом переднике. Кофе тоже оказался весьма недурён.

После завтрака Квиллер наведался в диетический магазин, в котором хозяйничал бородатый муж нового новостного редактора «Всякой всячины».

– Добро пожаловать в Пикакс! – поприветствовал его Квиллер. – Мы всегда рады предоставить убежище невозвращенцам из Локмастера.

– Спасибо. Нам здесь нравится, хотя, конечно, взрыв и убийство слегка подкосили наш боевой настрой.

– Такого всплеска преступности в наших краях никогда не было, это зло перекочевало к нам из Центра, – объяснил Квиллер и со знающим видом погладил усы. – Не возражаете, если я погляжу, что у вас тут хорошего?

Он прошествовал мимо стеллажа с витаминами, названными всякими хитрыми именами, мимо подносов со сдобой с необычными ингредиентами, мимо сандвичей без мяса, мимо фруктов и овощей – без тонкого воскового слоя, благодаря которому они так хорошо выглядели на прилавках у миссис Туда. Затем он подошёл к закускам. То, что на первый взгляд казалось печеньем, посыпанным шоколадной стружкой, на самом деле не содержало в себе ни масла, ни сахара, ни шоколада. Точно так же дело обстояло и с картофельными чипсами – в них не было ни масла, ни соли, ни картофеля.

– У меня есть знакомая, и сказал Квиллер, – которая наверняка станет вашей постоянной клиенткой. Скажите мне честно, ваши дети едят всё это?

– Конечно! В нашей семье все это едят. Наши детишки выросли на такой пище и ни за что на свете не станут набивать себе желудок гамбургерами и прочей чепухой.

Выйдя из магазина, Квиллер направился в полицейский участок, чтобы справиться о судьбе Ленни Инчпота. Свидетель взрыва был вовремя обнаружен и отправлен самолётом в Дулут, где ему некоторое время придётся пожить в компании своей тетушки.

Работников Торговой палаты, что находилась на противоположной стороне улицы, Квиллер застал за разработкой плана проведения Дня Луизы Инчпот. Все пытались заманить её обратно в Пикакс, чтобы вновь открылась всеми любимая закусочная. По этому поводу мэр собирался выступить со специальным заявлением. Завсегдатаи закусочной красили стены и потолок, облупившийся после того, как крыша дала течь.

Затем наступило время для тарелочки супа в бульонной. Блюдами дня на этот раз были тушеная рыба, жареный арахис с чесноком, колбасой и белой фасолью, а также цыплёнок с рисом и укропом. Квиллер решил не рисковать и заказал фасолевый суп.

После обеда он направился в «Кухонный бутик» за градусником, шприцем для соуса и жаровней с решеткой. Он всё-таки зажарит эту проклятую птицу!

С торжествующим видом Шарон заявила:

– Мы с мамой никогда не сомневались, что в один прекрасный день ты одумаешься и начнешь готовить.

– Можете не радоваться, – предупредил он, – я покупаю всё это по просьбе своего друга.

Это был яркий пример импровизированного увиливания, в коих Квиллер достиг невероятных высот.

К этому времени на улицах появились свежие номера газеты, и он прочёл своё объявление, о котором спустя несколько часов будет судачить весь округ.

$10 000

получит тот, кто укажет

местонахождение кулинарной книги покинувшей этот мир Айрис Кобб. Конфиденциальность гарантируется. Информацию направлять по адресу; Пикакс, п/я 1362.

Вернувшись в амбар, Квиллер обнаружил, что команда уборщиков уже покинула его дом, и нигде не было видно ни кошачьей шерстинки, ни малейшего намёка на пыль. Он поднялся наверх и выпустил кошек с чердака.

– Ладно, можете спускаться и снова украшать собой жилище, – сказал он им.

На кухне он отметил, что птица потихоньку оттаивает, но не успел он закрыть дверцу холодильника, как Коко совершил балетный гран жете над баром и приземлился перед самой полкой, на которой лежала птица.

– Вон отсюда! – заорал Квиллер, оттаскивая кота и резко закрывая дверцу холодильника. Кот взвыл так, будто ему дверцей прижало хвост. – Только не надо переигрывать, проныра! Не надо! Во всём мире коты известны своим терпением.

Извиваясь и облизывая своё травмированное «эго», Коко отправился восвояси.

Готовясь к вечеринке, Квиллер надел смокинг, чёрный галстук и пару дорогих запонок. Запонки были индийские, инкрустированные золотом и серебром, – подарок Полли. Рассматривая себя во весь рост в зеркале, Квиллер пришёл к выводу, что в вечернем костюме выглядит весьма и весьма неплохо.

С наступлением темноты микроавтобусы стали подвозить к амбару гостей. Подсветка с улицы превратила амбар в таинственный замок. Внутри здания свет, исходивший из скрытых источников, красиво очерчивал антресоли и белый куб камина с его вздымающимися ввысь дымоходами; новыми красками заиграли гобелены, иначе смотрелась мебель. Если добавить к этому блеск вышитых бисером дамских вечерних туалетов, галантность одетых в смокинги мужчин и всеобщий праздничный настрой, то можно было с уверенностью сказать, что у вечера есть все шансы оказаться волшебным, незабываемым событием для присутствующих на нём жителей Пикакса.

Джон Бушленд пришёл с видеокамерой: было решено заснять происходящее в амбаре и, продав кассеты, собрать на доброе дело ещё тысячу-другую долларов. Несмотря на то что оператор уделял особое внимание ВИП-персонам, сиамцам также досталась изрядная доля плёнки. Они восседали на камине и с рассеянным видом взирали на происходящее вокруг. Чуть позже они, подобно белкам-летунам, спикировали вниз: Коко – поближе к подносу с сырными крошками, а Юм-Юм – в поисках шнурков. Так как большинство ног представляли опасность для её хвоста, она запрыгнула на первый полуэтаж и стала оттуда наблюдать за разворачивающимся действом.

Среди гостей были Райкеры, Ланспики, Уилмоты, мэр в своём пёстром камербанде, Дон Зксбридж с женами – нынешней и бывшей, а также новый банкир с вызывающе одетой Даниэль. Если бы кому-нибудь в голову пришло сосчитать гостей по профессиям, то выяснилось бы, что в амбаре присутствуют три адвоката, четыре доктора, два бухгалтера, один судья и пять должностных лиц – в преддверии избирательной кампании. Эксцентричная Аманда Гудвинтер, которая снова баллотировалась в городской совет, была одета в своё неизменное вечернее платье: в нём она появлялась на приёмах вот уже тридцать лет.

В центре внимания был обеденный стол с серебряными чашами для пунша и бронзовыми подсвечниками с горящими свечами. К столу примыкали два столика, на каждом из которых стояли восемь подносов с сырами и лежала большая головка чеддера. Джерри Глоток и Джек Кусок находились у столиков и отдавали распоряжения студентам, которые в своих коротких белых пиджачках выглядели как заправские официанты.

Были слышны слова Джека Куска:

– На каждом столе представлено по три вида голубых сыров[16] . Попробуйте каждый из них и сравните, только так вы научитесь разбираться в сырах. Французский сыр крошится, итальянский легко намазывается на хлеб, тот, что из Англии, хорошо режется.