Самый Лучший Ветер - 3 - Артём Сергеев

поле. — Это правда всё. Это очень плохой яд, Серёг. Он даже на ещё не рождённых детей может действовать.

— Как это? — изумился мой однокашник, и лётное поле затихло, поразившись моим словам.

— Если какой-нибудь дурак отсюда убежит, к эльфам не сходив, — я принялся рассказывать всем присутствующим на поле то, что смог увидеть и почувствовать в этой мутной пелене, — и если даже сам потом не заболеет, то дети у него могут уродами родиться, так и знайте!

Народ поражённо молчал, обдумывая мои слова, а я принялся добивать их дальше.

— И ещё! — я усилил голос магией до предела, добавив в него не только громкости, а ещё и задушевности, чтобы достучаться до каждого. — Если какой дурак спёр там что-нибудь ценного, но через эльфов не пропустил, то вещь эта будет травить его самого и всех остальных рядом, причём долгие годы. Не дуркуйте, люди, не надо, не стоит оно того! О семьях своих подумайте!

Я по опыту знал, что как бы эльфы не старались охватить своими лечебными процедурами всех подряд, всегда найдутся те, кто сумеет увильнуть или откосить, посчитав себя самыми умными. Да и других причин было немало — государственная необходимость уже погнала, наверное, какого-нибудь дурака в долгий путь, ведь сведения о произошедшем на поле были довольно горячими, не стоило сбрасывать со счетов и сторонников мятежных попов, эти точно к эльфам не пойдут, да мало ли!

И очень уж много народу здесь было, чтобы обеззараживание прошло без сучка и задоринки. Да и не сомневался я, что не все свои вещи люди и гномы отдадут эльфам на обработку, слишком много у всех личных тайн.

— Если кто что прикопал в лесу, чтобы потом вернуться и забрать, — подумав, выдал я самую очевидную версию, — можете проститься! Эльфы пройдут всё частым гребнем, точно вам говорю!

Я попытался прочувствовать всех присутствующих на поле, стараясь ухватить и оценить их эмоции прежде всего, и неожиданная задумчивость и даже испуг трёх особей была мне наградой. Создав три магических светлячка, по числу задумавшихся, я отправил их путь и подвесил точно над этими хитрованами.

Два человека и один гном затравленно заозирались, начали пятиться, пытаясь избежать ненужного внимания, но светлячки двигались вслед за ними, как приклеенные.

— Сюда идите! — устало предложил я им. — Разговор есть! Да быстро, пока я всерьёз за вас не взялся!

Но хирдманы уже отправили двоих мордоворотов за провинившимся гномом, а люди принялись неприязненно выталкивать остальных ко мне сами, без моих просьб и угроз.

Никто не любит выскочек и хитрюг, считающих себя умнее других, а потому прощать им никто ничего не собирался. Да и мои слова насчёт яда люди мимо ушей не пропустили.

Через пару минут все трое уже стояли передо мной, и я с облегчением убедился, что никого из них не знаю.

— Морали читать вам не буду, — с этими словами я достал из нагрудного кармана дежурный блокнот с карандашом, и набросал обстоятельную записочку, постаравшись в ней подробно изложить всю суть произошедшего. — Прежде всего потому, что я ничем не лучше вас. И выяснять, кто чего закрысил, из-за этого тоже не буду. Подойдёте к Пресветлой Лаириэн, скажете ей, что от меня, и отдадите эту бумажку. Она разберётся. А гномы вас проводят, мало ли, вдруг вы очень стеснительные.

Возражений не последовало, лишь один из людей вдруг посмотрел на меня с такой лютой ненавистью, что я, хмыкнув, принял меры. Первым делом приготовился усыпить его в одну секунду, пусть только дёрнется, а потом накатал ещё одну записочку, но отдал её уже командиру гномского конвоя, указав пальцем на злобствующего мужика.

— Именно с ним держитесь как с врагом, — объяснил я насторожившемуся хирдману. — Если эти двое просто боятся, то вот он лютует просто, как перед убийством. Похоже, дело серьёзное.

Гномы моментально обезоружили дёрнувшегося было мужика, а после быстро скрутили его и мощно дали по затылку, чтобы не умничал.

— Чьих будешь? — злобным деловым басом прогудел главный гном. — Какого экипажу? Против саламандр не злоумышляешь ли?

Народ всерьёз заволновался, но мужик, к счастью, оказался княжьим служивым, да ещё и из дальних княжеств, и не имел никакого отношения к нашей лётной братии. Подскочили люди этого князя, начав вести себя довольно нагло, всерьёз собираясь отбить своего, как оказалось, начальника, хватались за револьверы, громко орали и матерились, и я уже собирался усыпить всех к чёртовой матери, но тут подтянулись ещё гномы, торжественно притащившие мне обещанный адмиральский граммофон, и с ходу включились в конфликт.

Экипажи дирижаблей под предводительством Серёги разобрались в ситуации и тоже выступили на нашей стороне, так что скрутили княжеских очень быстро, и погнали их всех скопом к эльфам, уже не делая между ними различий.

Ну и в завершении праздника, под занавес, явились Далин с Арчи, выполнив, как я сразу же разглядел, весь свой долг перед обществом полностью. Механик наш выглядел до того устало, что прошёл мимо всё ещё переругивающейся колонны, даже не посмотрев в её сторону. Арчи тем более было на них наплевать, и поэтому друзья остановились только около меня. На лице механика и на костяшках его кулаков я увидел наспех, но качественно залеченные Ларой ссадины, и понял, что день для них прошёл очень бурно.

— Хороший граммофон, — Далин носком ботинка потыкал деревянный ящик без каких-либо опознавательных знаков. — Мы уже в курсе, кстати. И согласны, так что не переживай. Да так согласны, что сами бы тебя просили к гномам сходить, если бы ты отказался.

— Чего вдруг? — я довольно сильно удивился такому положению дел. — Что случилось-то?

Но гном лишь устало кивнул головой в сторону Арчи, мол, пусть он тебе объясняет.

— Даэрон, скотина неугомонная, — и маг виновато посмотрел на меня. — Из-за него весь сыр-бор. Я ж говорил тебе, что он к саламандрам ходил? И вот… Интересовался он там чем-то таким, что встревожились они сильно. Но эти дни заняты они были, последствия взрыва разгребали, а когда о нём вспомнили, то найти не смогли. И боятся они того, что он к ним в горы сдёрнул, есть у них такие подозрения. Случилось у них там чего-то. А связь плохая, через десять рук, и ничего не понятно. Но тревожатся сильно, Далина вот даже к себе дёргали, по блату чтоб