Колдовское зелье - Терри Брукс

— Правда? — удивилась Мистая. Ведьма посмотрела куда-то мимо девочки отсутствующим взглядом.

— И даже очень. Теперь это кажется странным, но когда-то мне было столько же лет, сколько тебе сейчас. Я тоже была девочкой, раскрывшей свой дремлющий дар. Тогда я только начала искать свое место в жизни, изучала свои колдовские возможности. Я была моложе тебя, когда впервые обнаружила, что обладаю магией. Это было очень-очень давно.

Она замолчала, по-прежнему глядя куда-то вдаль. Мистая придвинулась ближе.

— Расскажи подробнее, — попросила девочка. Ночная Мгла пожала плечами:

— Прошлое давно ушло.

— Но мне бы хотелось услышать. Я хочу знать, что ты чувствовала тогда. А вдруг твой рассказ поможет мне лучше разобраться в себе самой. Пожалуйста, не отказывай мне.

Странные красные глаза сфокусировались и впились в глаза девочки. Они смотрели столь зло, что Мистая на мгновение испугалась. Затем глаза ведьмы стали тусклыми и как бы покрылись дымкой.

— Я родилась в волшебных туманах, — начала свой рассказ Ночная Мгла, неподвижная, как отбрасываемая луной тень в безветренную ночь. Она провела тонкими пальцами по прямым черным волосам. — Как и ты, я унаследовала кровь нескольких миров. И как ты, унаследовала дар. Моей матерью была колдунья, пришедшая из одного из граничащих с Заземельем миров, где магии боятся. Моя мать была очень могущественная и могла свободно ходить туда-сюда сквозь волшебную пелену. Она не относилась к волшебным существам, но спокойно жила среди них. Однажды, переходя из одного мира в другой, она повстречала моего отца. Отец был оборотнем, существом, не имеющим постоянной формы, и принимающим ту форму, которая в данный момент удобнее всего. Он увидел мою мать и влюбился. И превратился в то, что привлекло ее внимание. В волка, черного зубастого волка. В конце концов он соблазнил ее и сделал своей. — Ночная Мгла рассказывала ровным, лишенным эмоций голосом, но все-таки Мистая уловила легкое напряжение. — Какое-то время он держал ее рядом с собой, а потом покинул и пошел дальше. Он был легкомысленным и безответственным созданием, как большинство волшебного народа, неспособным понять требования и ответственность в любви. Я родилась от этого союза, зачатая в весеннем свете, когда осколки зимы разлетаются тающим льдом.

Взгляд ведьмы снова устремился вдаль. Ее слова, поэтичные, исполненные лирики, остались для девочки совершенно непонятными.

— Когда отец зачал меня, он был в волчьем обличье. Мать рассказывала, что жарко обнимала его тогда и, полагаю, не уступала ему в страсти. — Ведьма моргнула, как бы прогоняя возникшие в мозгу видения. — Я взяла от каждого из них, зверя и колдуньи, эльфа и человека, магию одного мира и магию другого. Я родилась с глазами, способными заморозить тебя живьем. Родилась с умением превращаться в животных, с презрением и к жизни, и к смерти. — Ночная Мгла грустно вздохнула. — Но все же я была ребенком, и рано осталась совсем одна. Отец ушел еще до моего рождения. Мать дала мне жизнь, и вскоре ее забрали.

Ведьма замолчала, а горечь ее последних слов как бы повисла в воздухе. Мистая терпеливо ждала, понимая, что раскрывать рта не стоит.

— Эльфы обрекли ее на скитания за то, что она старалась стать вровень с ними. Она связалась с эльфом и понесла от него ребенка, а это было запрещено. Из-за этого она стала изгоем. Ее выгнали из волшебных туманов и запретили возвращаться. Она умоляла эльфов сжалиться. Она хотела, чтобы я прошла выучку и приобрела опыт, который могли дать только они. Она хотела, чтобы я жила как отец и она сама. Хотела для меня многого. Но ей отказали. Отправили в ее собственный мир. А это было равносильно смертному приговору. Слишком долго она переходила из одного мира в другой, проходила сквозь волшебную пелену, порхала туда-сюда как бабочка. Оказаться привязанной к одному миру было для нее невыносимо. Она терпела, сколько могла. А потом отбросила всякую предосторожность и попыталась снова пройти сквозь пелену. Вошла в нее и никогда больше не вышла. Исчезла, как дымок на ветру.

Казалось, силу ее слов можно пощупать руками. Глаза ведьмы снова сфокусировались, и чудилось, что вот-вот проткнут насквозь.

— Видишь, насколько мы с тобой похожи. Как и ты, я была предоставлена самой себе и сама узнала, кто я есть. Как и от тебя, от меня утаивали права, положенные мне по рождению. Меня отдали на воспитание другим людям, мужчине и женщине, которые не понимали моих потребностей, не признавали магии, которая росла во мне. Они держали меня у себя так долго, насколько я позволила, а потом от них сбежала. Я начала ощущать свою силу, но не понимала ее назначения. Это были позывы, которые я не могла определить. Как и ты, я выросла как эльф, рывками, не свойственными человеческим детям. Мужчина с женщиной боялись меня. Если бы я осталась у них подольше, возможно, они убили бы меня.

«Как тебя”, — едва не выпалила она, но смолчала. Тем не менее Мистая услышала недосказанное и удивилась. Конечно, она не такая, как Ночная Мгла. Во всяком случае, в том, что касается последнего. Это девочка понимала совершенно отчетливо. Однако Ночная Мгла явно чувствовала потребность верить, что у них обеих гораздо больше общего, чем есть на самом деле. Что-то сейчас происходило такое, чего девочка не понимала, и от этого почувствовала себя не в своей тарелке и насторожилась.

Глаза ведьмы сверкали в свете костра. — Я убежала в лес, граничащий с волшебными туманами, убежище всех тех, кто принадлежит к обоим мирам, но отвергнут обоими. Там я нашла себе компаньонов самых разных видов. Друзьями мы не были, но у нас имелось много общего. Все мы безвинно оказались вне закона. Пострадали лишь за то, кем мы были. Мы делились своими знаниями, учились друг у друга. Изучали наши способности. Открывали в себе волшебные тайны. Это было опасно, поскольку все мы были неопытны, а некоторые из наших талантов запросто могли убить. Многие из нас и погибли. Многие потеряли разум. Мне посчастливилось избежать и того, и другого и выявить свой дар. Я вышла оттуда взрослой женщиной и могущественной чародейкой. Я обнаружила магические знания и овладела ими.

Дрова в костре внезапно затрещали, и в воздух взвился искристый сноп. Мистая вздрогнула, но Ночная Мгла даже не шевельнулась. Она сидела, окаменев от напряжения, а глаза ведьмы смотрели на Мистаю.

— Я была моложе тебя, когда узнала о своей силе. И совсем одна. Меня некому было учить, а тебе повезло — у тебя есть я. Но мы с тобой похожи, Мистая. Я была очень решительной и твердой, и ничто не могло сломить меня. Я была тверже камня. Не позволяла себя обмануть, уговорить, разжалобить. Я знала, чего хочу, и находила пути получить желаемое. Все эти качества я вижу и в тебе. Такую же решительность. Ты сделаешь все, что задумала, и ничто не заставит тебя пойти на попятную.