Миры Клиффорда Саймака. Книга 6 - Клиффорд Саймак

Домой мы вернулись перед самым закатом, здорово уставшие, но полные восхищения. Это были самые лучшие каникулы в моей жизни!

В течение следующих двух дней мы совершали и другие поездки, выбирая разные направления. Мы увидели немало мастодонтов, одно немногочисленное стадо бизонов, значительно превышающих размерами своих потомков с исторических равнин Запада. У этих были громадные, разнесенные в стороны рога. Мы нашли болото, с которого при виде нас тучей взмывали вверх утки и гуси. А чуточку поодаль от болота мы сделали свое величайшее открытие, ибо там обосновалась колония бобров, не уступавших размерами медведям. Они трудились над постройкой плотины, которая и послужила причиной образования болота, ставшего прибежищем тех уток и гусей. Мы издали наблюдали за бобрами, замерев в совершенном восторге.

— Один бобер, один меховой жакет, — заметила Райла.

Я потерял всякое представление о времени. Я забыл обо всем, полностью отдавшись щедрой фантастике изумительных открытий, блаженному безделью и созерцанию бесконечных, избавленных от измерения часами дней.

Но идиллии пришел конец на третий день, когда мы вернулись из очередной поездки. Нас поджидал Бен, сидевший за столом во дворе. Перед ним стояли стаканы и бутылка, тоже ожидавшие нас.

— Выпивка подана, — сообщил он. — Начинается бизнес. Кортни завтра вылетает на встречу с «Сафари». Они готовы к переговорам. Кортни говорит, они полны нетерпения. И вовсе не притворяются, а на самом деле полны нетерпения!

Глава 22

Я проснулся на следующее утро со смутным чувством беспокойства, причины которого мне были непонятны. Оснований для него вроде бы не было. Я выбрался из постели, пытаясь не разбудить Райлу. Но мои старания оказались напрасными, и, когда я хотел выскользнуть из спальни, она спросила:

— Что случилось, Эйза?

— Да, наверное, все в порядке, — ответил я. — Пойду-ка посмотрю.

— Но только не в пижаме! — категорично заявила она. — Вернись и оденься. Сегодня должны объявиться люди из «Сафари», причем, может быть, совсем рано. Их время ведь на пять часов опережает наше!

И я был вынужден одеться с очень неприятным ощущением, что теряю время. Потом я вышел наружу, стараясь не подать вида, что страшно спешу.

Но стоило мне открыть входную дверь и бросить взгляд во двор, как я отпрянул назад и схватил одно из семимиллиметровых ружей, стоявших в подставке у двери.

Прямо под холмом, не более чем в пятистах футах от меня, стоял тот самый мастодонт, которого Хайрам называл Стиффи. Это, несомненно, был он, и вид у него был еще более облезлый, чем когда я смотрел на него издали.

Он казался каким-то удрученным, с безвольно повисшим между двумя большими бивнями хоботом. Несмотря на то что росту в нем было не менее девяти футов, ничего величественного он собой не являл. Прямо перед ним, в каких-нибудь пятидесяти футах, стоял Хайрам. Рядом с ним вовсю вилял хвостом Баузер, выражая наилучшие в мире намерения.

Хайрам что-то внушал этой громадине, а мастодонт в ответ похлопывал одним ухом, не таким большим, как у вислоухих африканских слонов, но все же немалым.

Я оцепенел, сжимая ружье обеими руками. Мне страшно было окликнуть Хайрама или Баузера, поэтому не оставалось ничего другого, как держать ружье наготове. Где-то на задворках памяти всплыло, что в далеком будущем, в девятнадцатом веке, старый Карамоджо Белл убьет сотни африканских слонов из-за бивней, стреляя из ружья, не превышающего калибром то, что я держу в руках. Но, даже зная это, я все же надеялся, что мне не придется стрелять. К тому же большинство выстрелов Карамоджо было нацелено в мозг, а тут я абсолютно не имел понятия, куда надо целиться, чтобы попасть в мозг?

Стиффи постоял еще, а потом сделал движение. Я подумал, что он собирается пойти на Хайрама, и поднял ружье. Но он не пошел никуда, не сделал ни шага. Он просто поднял одну ногу, потом другую и стал мерно переступать на месте. Он это делал так, словно что-то причиняло ему страдание и он пытался переместить свой вес с одной точки опоры на другую. Эти движения, медленные и довольно осторожные, заставляли его тушу слегка колыхаться, и это было самое нелепое зрелище из всех, какие я видел: этот дурацкий «слон», стоящий перед Хайрамом и мягко покачивающийся взад и вперед.

Я быстро шагнул вперед, но, подумав, не решился сделать еще один шаг. Пока все обстояло мирно, хотя кто мог знать, не разозлит ли его какая-нибудь малость? У меня же было ружье, и при необходимости я мог бы послать в старого Стиффи три или четыре заряда. И все же я продолжал надеяться, что этого не понадобится.

Хайрам потихоньку, шаг за шагом, продвигался вперед, но Баузер уже с места не сдвинулся. Господи, я бы мог поклясться, что у Баузера больше здравого смысла, чем у Хайрама!

Но ведь я мог это предотвратить. Я мог прогнать эту тварь раньше, чем вышел Хайрам! Я же столько раз велел ему оставить этого мастодонта в покое, а он вышмыгнул наружу, пока я валялся в постели да еще потратил столько времени на переодевание! Я опоздал его перехватить! И, коря себя, я все же прекрасно знал, что Хайрам иначе и не мог себя вести. Он же разговаривал дома с сурками и синичками, у него был знакомый медведь-гризли и с ним он «беседовал» тоже. Пусти его в меловой период — он попытается завязать дружбу с динозаврами!

А теперь Хайрам был уже совсем близко от животного и уже тянул к нему руку. Тот прекратил свое раскачивание. Баузер оставался на месте и хвостом уже совсем не вилял. По-видимому, он был обеспокоен не меньше моего. Я перевел дух и продолжал наблюдать, раздумывая, не следует ли все же окликнуть Хайрама. Впрочем, было слишком поздно звать его назад. Если бы мастодонт сделал малейший выпад, это было бы концом Хайрама.

Мастодонт подогнул хобот и слегка подался вперед, опираясь на носки ступней. Хайрам замер неподвижно. Стиффи фыркнул, вытянул хобот и провел его кончиком сверху вниз, вдоль тела Хайрама, как бы желая обследовать, чем от него пахнет. Движение это было очень мягким и деликатным. И тогда Хайрам погладил этот любознательный хобот, проведя рукой вдоль него, туда и обратно, слегка его почесывая. А этот большой глупый зверь издал звук, похожий на блаженный стон. Ему это понравилось! Тогда Хайрам сделал еще один шаг вперед, потом еще один и оказался прямо под головой Стиффи, которую тот наклонил. Хайрам поднял обе руки и стал почесывать до смешного маленькую нижнюю губу своего могучего нового друга. Мастодонт заурчал от наслаждения.

Этот чертов зверь был таким же ненормальным, как сам Хайрам, да, пожалуй, Хайраму было до него далеко!